оклада – это много.
– Всё в соответствии с Положением по оплате труда. Пункт семь точка три. Почитайте на досуге. Освежите в памяти, а лучше выучите наизусть во избежание амнезии при выполнении в дальнейшем непосредственных должностных обязанностей.
– Я понял, – сквозь зубы произносит он.
– Я бы хотел сегодня пообщаться с рабочими.
– Зачем?
– А я должен перед вами отчитываться?
– Нет.
– Соберите весь коллектив в большом зале. Немедленно.
– Остановить производство?
– Разделите коллектив на два потока. Первые сейчас идут на совещание, вторые сразу же, как только те вернутся.
– Хорошо, сейчас займусь этим.
– Займитесь.
Следующие шесть часов я общаюсь с работниками завода. Выслушиваю претензии, внимаю пожелания, обещаю разобраться. Константин Георгиевич с каждым часом становится всё мрачнее и мрачнее. Мальцева, как оказалось, на заводе не жалуют. Беспредел творит наш царёк на своём месте: в выходные заставляет работать, а переработку не фиксирует, следовательно, не оплачивает, в отпуска людей отпускает только формально, на бумаге. Да, при его руководстве уровень производства значительно вырос, но какими методами. Для меня это неприемлемо.
– Константин Георгиевич, – обращаюсь к начальнику производства, когда зал покидает последний рабочий, – по каждому пункту, – показываю на протокол совещания, – прошу объяснительную.
– Я строгий, не спорю, где-то жесткий, да. Но с ними по – другому нельзя, а то мужики будут на смену с бодуна приходить, а бабы полдня в подсобке чаи гонять. Мне пришлось немало усилий приложить, чтобы они все начали, наконец, работать, а не просто приходить сюда, чтобы пересидеть, а в конце месяца зарплату получить.
– Факт переработки был?
– И был и не был.
– Это как?
– Егоров месяц назад всю свою смену проспал в подсобке после очередного загула, поэтому я заставил его отработать в выходной день.
– Прогул почему не поставил?
– У него этих прогулов, как грибов после дождя. Уволить не могу, механик он от Бога. Такие специалисты в дефиците.
– А он, зная об этом, наглеет, – делаю очевидный вывод.
– Получается так.
– Ищи другого, в отдел кадров ежедневно приходят десятки резюме от соискателей. Ты их рассматриваешь?
– Не успеваю.
– Тогда на каком основании ты утверждаешь, что специалистов таких нет? Хочешь, я тебе за час минимум трёх найду.
– Я сам.
– Ещё подобные инциденты были?
– Конечно – Рыков, Васильев. Они ж Егоровым вместе бухают, соседи.
– С этими тоже прощаемся. Что с отпусками?
– Они ж сами просят: «Георгич, войди в положение, помоги». У нас отпуска строго по графику, отдел кадров его составляет, не учитывая пожелания работников.
– Почему?
– Их триста человек и все хотят отдыхать в июле и августе.
– Ясно. Дальше.
– Вот и приходится идти порой навстречу под свою ответственность. Вот у Соловьевой отпуск был по графику в апреле, а пошла реально она в сентябре. Дочь родила, помочь нужно было с младенцем. Вошёл в положение, девчонка вдова, помимо новорожденного ещё сынишка есть, в садик ходит. Ясное дело помощь нужна бабе в первое время.
– Так они ж должны тебе быть благодарными за это. Не понимаю всеобщего возмущения.
– Те кому помог, молчали. Говорили те, кому отказывал. Селиверстова три года назад выпросила отпуск в июле, якобы купила горящую путевку. Вошёл в положение, отпустил. Так она теперь каждый год покупает горящие путевки, и приходит ко мне с билетами. Два года уже смотрит на меня волком за то, что вместо отдыха на пляже приходится ей у станка стоять.
– Слишком организованно они возмущаются.
– Это Кузнецов воду мутит. Ходит, шушукается с каждым, кто готов лясы поточить, да косточки всем перемыть. На моё место метит.
– Твой зам?
– Да.
– Погряз ты, Мальцев, в борьбе за кресло, про работу забыл. Косяков много. Объяснительные всё же напишите по каждому эпизоду. Потом я лично проговорю с каждым, кто будет фигурировать в деле. Если окажется, что ты мне солгал, вылетишь, как пробка, по статье. Если это твой зам старается, то придётся попрощаться с ним.
– Это родственник губернатора. Нельзя его уволить, за него просили.
– Мы государственное предприятие?
– Нет.
– Правительство оказывает нам финансовую поддержку?
– Нет.
– Тогда не понимаю дрожи в твоём голосе. Если он решил устроить бунт на предприятии, я предотвращу мятеж, распрощавшись с этим сотрудником. Но прежде будет расследование.
– Понимаю.
– Сейчас же проведи инструктаж по технике безопасности. Журнал с подписями мне на стол в конце рабочего дня.
– Будет сделано.
– Иди уже.
Весь оставшийся день я перевариваю полученную информацию. А её не мало, все-таки триста двадцать три человека работают на заводе. Недовольных всегда будет много, но моя задача отделить пустые эмоции от чистых фактов. Поэтому я последние два часа хожу по заводу, осматриваюсь, наблюдаю издалека за поведением людей. К концу дня я выжат, как лимон, из меня будто высосали всю жизненную энергию. Проверив заполненный журнал по технике безопасности, покидаю завод.
Домой к Стасу возвращаюсь около восьми вечера. Меня встречает тишина. Вспоминаю, что Валерия на тренировке. На телефоне сообщение от неё с номером телефона тренера. Морозова Ирина Витальевна, указано в сообщении. Набираю указанный номер, отключён. Звоню Валерии, результат тот же. Ищу в телефонной книге номер водителя.
– Владимир, добрый вечер. Не подскажите, где у нас Валерия?
– В спортивном комплексе при университете. Тренировка до девяти.
– Вы её заберёте?
– Да. Я уже на месте. Жду её.
– Отлично.
Скоро она будет дома. Подожду. Мне понравился наш вчерашний ужин, легкий и непринуждённый разговор разгрузил мозг после тяжёлого рабочего дня. Мне хочется ещё пообщаться с ней. Ужинать мы будем вместе. Выпиваю стакан молока, чтобы немного заглушить чувство голода. В гостиной сажусь в удобное кресло. Закрываю глаза и в голове, как кадры из фильма прокручивается сегодняшний день. Нет, так дело не пойдёт. Не хочу. Включаю телевизор, спортивный канал транслирует хоккейный матч: Россия – Чехия. Я люблю хоккей: когда учился в школе, посещал секцию по хоккею, а потом пришлось уйти, потому что у родителей не было денег купить мне новые коньки, отца сократили на работе. С тех пор я не вставал на коньки. А хотелось… иногда. С завистью смотрю на тех, кто зимой посещает каток. Парадокс. Раньше я не ходил туда потому, что у меня не было денег, теперь не хожу потому, что деньги есть, но нет времени. На телефон приходит уведомление о том, что на электронной почте новое письмо. Блин, опять работа. Может подождёт до утра. Нет. А вдруг это новости из клиники. Открываю письмо. Замираю. Фотографии. И на всех – Валерия. Поочередно открываю каждое. Первое – портрет. Красиво снято. Она будто шла куда-то и обернулась. Завораживающий взгляд. Цепляет. Ещё один портрет, тут