— Полагаю, в деревне.
Одаривает Красную Альму, добавила про себя Рейна, ибо не была уверена, что Ранульф шутил, когда сказал, что совет этой женщины стоит столько золота, сколько она весит.
— Флоретт?
Молодая вдова все еще не шевелясь сидела с пепельно-белым лицом, не отрывая горящих глаз от Венды.
— Был ли… был ли сэр Уолтер среди раненых?!
— Я не знаю, мадам, — ответила Венда. — Их еще только заносили в башню, когда господин Жильбер приказал мне отправляться за леди Рейной.
Получив столь мало обнадеживший ее ответ, Флоретт еще сильнее побледнела. И у Рейны возникло подозрение, что хорошенькая брюнетка влюблена в Уолтера де Брюта. Было совершенно очевидно, ее личные дела настолько поглотили ее, что Рейна потеряла связь со всем тем, что происходило вокруг нее, в ее собственном доме. Она не была даже уверена, что кто-то из людей Ранульфа покинул замок в это утро.
— Флоретт, возможно, будет лучше, если ты останешься здесь, — предложила Рейна, решив, что женщина будет только мешать им, если она действительно чувствует к Уолтеру симпатию и он окажется одним из раненых воинов. — Маргарет может…
— Нет, я должна знать.
— Конечно, но…
— Прошу вас, миледи, я была всего лишь немного удивлена, — настаивала Флоретт. — Теперь со мной все в полном порядке.
Мгновение Рейна сомневалась, однако потом согласно кивнула и стремительным шагом вышла из комнаты.
Не успела Рейна еще зайти в зал, как услышала отчаянные проклятия, которые Серл Тотнес адресовал несущим его людям. Копье задело его бедро, и, несмотря на то что металлический наконечник уже вытащили, части его разорванных брюк врезались в рану, что вызывало приступы невыносимой боли при каждом движении. Однако по звуку его голоса Рейна определила, что положение его было далеко не таким серьезным, как поспешила сказать Венда. Больше беспокоил ее Уолтер, который тоже был ранен. Он был без сознания, ибо потерял слишком много крови, страдая не от одной, а от множества ран, а пепельный цвет его лица не на шутку перепугал Рейну.
За ними следовал Эрик Фитцстефел, и именно к нему решила обратиться Рейна, желая получить ответы на волновавшие ее вопросы, пока у нее было время, ибо рыцарей еще только размещали в отдельных комнатах.
— Как долго сэр Уолтер истекает кровью?
— Очень долго, — ответил Эрик, а в голосе его чувствовалась неподдельная тревога, — Его серьезно ранили еще в самом начале драки, однако он продолжал сражаться. К тому же, когда на нас напали, мы находились еще на довольно приличном расстоянии от Клайдона.
— Он поранил голову, когда падал с лошади? — обеспокоенно спросила Рейна. — Я должна знать, осталось внутри что-нибудь или нет.
— Нет, ни осколков копья, ни тому подобной ерунды. Не эта рана, да и не другая свалила его. Он потерял сознание при виде собственной крови, когда все уже закончилось, о…
— Понятно, — прервала его Рейна, прекрасно осознавая, как сложно было одному рыцарю признаться в слабости другого. — Вы знаете, кто напал на вас?
— Мы ехали по лесной дороге, миледи. Больших объяснений ей и не требовалось.
— Отлично. Я уже отправила за Ранульфом. Будет лучше, если кто-нибудь из моих воспитанниц промоет ваши царапины, пока он не вернулся, поскольку ему потребуется детальный рассказ о том, как все случилось.
Зайдя в комнату Уолтера, Рейна застала там склонившуюся над его изголовьем Флоретт. Ее лицо вновь было мертвенно-бледным, однако она не желала оставаться бесполезной. Осторожно, стараясь не причинить рыцарю боли, она удаляла поспешно наложенную повязку с его головы.
— Оставь, — коротко сказала Рейна. — Кровотечение в этом месте уже остановилось, однако из его бока все еще идет кровь.
— Он… умрет, миледи?
— С чего бы это ему делать подобную глупость? — успокоила ее Рейна, хотя она ничего не могла точно сказать, не осмотрев прежде самым внимательнейшим образом его раны.
Самым сложным оказалось снять кольчугу Уолтера, чтобы подобраться к ране. На помощь пришлось позвать двух мужчин, чтобы сделать это, как можно меньше передвигая тело рыцаря. Остальную его одежду быстро сорвали, чтобы осмотреть более подробно, насколько велики были потери крови.
Слишком долго, сказал Эрик, и это отнюдь не было преувеличением. Вся левая сторона тела Уолтера вплоть до ботинок была пропитана кровью, все еще вытекавшей из раны. Оружие, Рейна затруднялась сказать, что именно это было, пронзило его поясницу чуть ниже последнего ребра. Однако вместо того чтобы смертельно ранить его, оно отскочило от ребра и прошло как раз рядом с позвоночником. Рана была очень глубокой, но не настолько опасной, по крайней мере она была бы не так страшна, если бы помощь была оказана раньше. Опасность состояла именно в том, что Уолтер потерял слишком много крови и поэтому слишком ослаб, чтобы сопротивляться заражению.
Рейна действовала быстро и четко, сначала промыв рану, а затем смазав ее целебной мазью, останавливающей кровь. Она предоставила Флоретт возможность наложить швы, а сама занялась раной головы. Это была лишь небольшая царапина на коже, однако вокруг нее уже успела образоваться большая опухоль. Если бы Уолтер надел шлем, то, несомненно, защитил бы себя от этого ранения. А поскольку ему в течение еще долгих дней придется страдать от ужасных головных болей, то Рейна была уверена, что это научит его никогда больше не покидать Клайдон с не прикрытой шлемом головой.
Уолтер еще не приходил в себя, что было к лучшему, ибо предстояло наложить еще множество швов, но его бессознательное состояние затрудняло прием того восстанавливающего силы средства, что Рейна приготовила для него. Она оставила Флоретт ухаживать за раненым и закончить все необходимые операции, а сама направилась к юному рыцарю.
Громкие жалобы Серла и его стенания, пока Хилари омывала рану, были великолепно слышны даже в соседней комнате. И только когда женщина практически закончила приводить его в порядок, он немного успокоился и поутих.
Однако когда он увидел Рейну, то снова повысил голос:
— Как вы жестоки, леди, раз отправили ухаживать за мной эту женщину!
— У этой женщины руки гораздо нежнее моих, сэр, так что благодарите Бога, что я была слишком занята с сэром Уолтером, чтобы заняться вами.
Подобное замечание быстро закрыло ему рот и вызвало усмешку дородной женщины, колдовавшей над ним.
— Приходилось ли вам когда-нибудь слышать, чтобы мальчишка так орал из-за ничтожного прокола?
— Ничтожного?! — взбунтовался Серл.
— Всего три шва, миледи, — сообщила Хилари.
— Так мало?! У сэра Уолтера их около десятка. Но слышали ли вы, чтобы он хоть раз взмолился о сострадании? — Рейна улыбнулась, увидев, как молодой воин вспыхнул. — Успокойся, Серл, мы просто шутим с тобой. Крики действительно иногда помогают облегчить боль. Слышал бы ты, как завывал мой отец, когда простой осколок попадал в него во время упражнений в саду. Нам приходилось затыкать уши ватой, чтобы пережить подобный гром.