Читать интересную книгу Мисс Невезучесть - Вера Иванова

— А Смыш? О нем ты что-нибудь знаешь? — спросили мы.

Сеня покачал головой:

— После того как он с велика соскочил, ничего.

— Интересно, куда он подевался… — Мне не терпелось показать Мише вещицу, которую я нашла во дворе.

Чайка над морем

Ситуация со Смышем прояснилась довольно скоро: виновник наших пересудов преспокойно прогуливался у входа в галерею «Коломбина». С букетом желтых хризантем и гвоздичкой в петлице он выглядел настоящим денди, о чем я и сообщила ему, радостно чмокнув в щечку.

— Ну, хотя бы это слово ты знаешь, — удовлетворенно кивнул порозовевший хоббит, за что я изящно наступила ему на ногу. А потом сунула в его карман GPS и шепнула:

— Подарок от бандита! Нашла на том месте, где стоял мотоцикл.

Не показывая своего любопытства, Миша едва заметно кивнул. Я не могла не восхититься: все эмоции под контролем, настоящий тайный агент!

— Да, ты зажигаешь, — уважительно произнес Сеня, оглядывая Смыша. — Как будто на прием к президенту собрался.

— Почти, — кивнул Смыш, указывая на подъехавший белый «Мерседес», откуда вышел Сергей Пузырев. — Положение обязывает. Надо соответствовать.

После недолгой церемонии знакомств мы все пятеро вошли в галерею, где в это время шло открытие выставки фотографий «Дороги нашей жизни». Сергей обменялся рукопожатием с фотохудожниками Николаем Касаткиным и Стасом Мировским, которым я вручила букет из кленовых листьев.

— Краски осени, — улыбнулся один из художников. — Это будет тема следующей выставки!

Официальная церемония сменилась фуршетом, а Тимы Милана все не было. Пока Сергей общался с фотохудожниками, а Танюсик, стоя рядом, поедала его глазами, мы с парнями осматривали экспозицию. К счастью, выставка оказалась настолько хорошей, что огорчаться и скучать нам было некогда. Солнце и буря, дождь и снег, город и деревня, море и небо, люди и звери, деревья и цветы, цветы, цветы… Дороги жизни фотохудожников оказались наполненными потрясающей красотой и невероятными событиями.

— Классная фотка! — то и дело восклицал Брыкало. — А эта еще круче! А вот эта — полный улет!

Оказалось, он попал на выставку в первый раз в жизни и, сам того не ожидая, увлекся так сильно, что надолго прилип к фотохудожникам, задавая им различные технические вопросы.

Остановившись возле одной из фотографий, мы с Мишей долго рассматривали летящую над морем чайку, когда услышали рядом голос Сергея Пузырева:

— Великолепный ракурс! Думаю, Тима тоже оценит эту фотографию, когда появится.

А дальше началось такое, чему я сама никогда не поверила бы, если бы не стала участницей всего этого.

— Он не появится, — сказал Смыш.

Мы замерли. Вокруг разлилась такая тишина, что стали слышны крики чайки и плеск волн на фотографии.

А потом Сергей спросил:

— И ты знаешь, где он?

— Да, — коротко ответил Фродо, став как будто выше ростом. — Да! Я знаю, где он, и могу отвести вас туда.

Тайны раскрываются

Ах, как бы мне хотелось написать в дневнике: «Мы мчались на белом «Мерседесе» по ночным московским улицам, и фонари швыряли в стекла машины яростные молнии!»

Но нет, все было не так: мы не мчались, а едва тащились в пробке, улицы были не ночные, а вечерние, и фонари проплывали за окном так медленно и степенно, что были просто неспособны «швырять яростные молнии».

Вчетвером на заднем сиденье было тесновато, тем более что зажатый между мной и Танюсиком Миша все время нетерпеливо ерзал и при этом упорно молчал, отказываясь отвечать на вопросы.

Потом отличился Брыкало — его рука, лежавшая на спинке сиденья, вдруг съехала на плечи Танюсика. Подруга с негодованием вывернулась и ткнула соседа локтем в бок. Тот взвыл, пихнул ее в ответ, и, если бы не вмешательство Сергея, наша толкотня разнесла бы автомобиль на запчасти.

— Связался с детским садом, — услышали мы его тихий голос и тут же присмирели.

— Лучше расскажи, что ты знаешь об этом деле, — в который раз попросил Сергей, но Смыш опять уклонился:

— Потом, после. А то вдруг ничего не выйдет…

Сергей посмотрел на часы, повернулся к нам:

— Если он найдется в ближайший час, мы сможем попасть на студию!

— И что тогда? — загорелись мы.

— Последний шанс для почти провалившегося проекта! Успеем — попадем в сетку.

Но вместе с тягучей медлительностью движения этот шанс таял, и Сергей все больше мрачнел. Да и мы, заразившись его волнением, дергались, как на иголках.

— Эх, нам бы мотоцикл, — ворчал Брыкало, старательно отстраняясь от Танюсика. — Или хотя бы велосипед! Эй, глухонемой! — обратился он к Мише. — А может, ты хотя бы скажешь, куда мы едем? Ну, какой у нас конечный пункт назначения?

— Да, — неожиданно легко согласился Смыш, и я поняла, что эта упертая молчаливость связана вовсе не с его вредностью, а с невероятным волнением. — Это за кладбищем, Аникеевский тупик.

— Так бы сразу и сказал! — обрадовался Брыкало. — Я это место хорошо знаю. Мы тут срезать можем, дворами. За десять минут доберемся! Сейчас направо, в арку, а там я покажу куда…

Он подсказывал шоферу маршрут, тот наносил его на GPS.

— Да я всю Москву на велике исколесил! Если чего надо будет, не стесняйтесь, обращайтесь, я вам такие нитки нарисую…

Благодаря навигаторским способностям Брыкалы мы действительно в считаные минуты объехали пробку и вскоре оказались перед огромным мрачным зданием недостроенной многоэтажной парковки.

— Значит, вот где его спрятали, — пробормотал Смыш, выкатываясь из машины вслед за мной.

Так вот в чем дело!

— А ну давай, выкладывай! — набросились мы на конспиратора, и на этот раз нам удалось-таки расколоть его. Не устояв под шквалом наших вопросов, Смыш сообщил нечто невероятное: всемирно известный певец, любимец миллионов Тима Милан пропал отнюдь не из-за своего легкомыслия и безответственности, а потому, что был похищен, и прятали его именно здесь.

— И ты молчал! — укоризненно произнес Сергей и решительно вытащил мобильник. — Надо было давно вызвать милицию! Говори, куда идти!

— Я не знаю, — Смыш пожал плечами. Он выглядел несчастным и усталым. — Я не думал, что тут стройка. Я думал, это жилой дом.

— Да, дела… — Брыкало резким жестом взъерошил шевелюру. — В этих катакомбах слона спрятать можно, и не одного.

— Не предполагал, что ты знаешь слово «катакомбы», — пробормотал Смыш, за что был удостоен увесистого шлепка.

— Сюда бы Клему, — вздохнула Танюсик. — Если уж она мою сережку с закрытыми глазами нашла, то Милана и подавно отыскала бы.

— Скоро милиция приедет, — сердито сказал Сергей. — С розыскной собакой.

— А мне все-таки кажется, что можно и самим поискать, — пробормотал Миша и вдруг неожиданно сложил руки рупором у рта и гаркнул: — Эй! Есть кто-нибудь? Тима! Милан! Ау-у-у!

Ответом было молчание. Тогда мы все начали орать, прыгать и размахивать руками. Наши крики, усиленные эхом, отскакивали от стен и улетали в пространство, но никто не откликнулся, только стая вспугнутых ворон улетела прочь, недовольно каркая.

— Бесполезняк, — вынес приговор Брыкало. — Зря парились. Пусто. Никого тут нет!

Миша, не ответив ему, склонился к истоптанной земле:

— Ага! Отпечатков не так уж и много. Попробуем проследить, куда они ведут…

Он двинулся в глубь парковки, и я пошла за ним: почему-то мне казалось, что невероятное чутье не подведет хоббита и на этот раз. Следом зацокала каблуками Танюсик, за ней потянулись Брыкало с Сергеем.

— Должен же хоть кто-то из взрослых присмотреть за вами, — объяснил певец. — А то для вашей энергии никаких мирных целей не хватит.

Некоторое время мы лавировали между лужами и кучами строительного мусора, пока следы не вывели нас к двум ящикам, возле которых стояли три пустые бутылки.

— Молодец, следопыт! — снова увесисто шлепнул Смыша Брыкало. — Меткое попадание. Вывел нас в самое сердце этого злачного места. И что дальше?

Миша растерянно пожал плечами. Он выглядел несчастным, просто убитым — еще бы, так опростоволоситься! Не лучше смотрелись и Танюсик с Брыкалой — на их бледных осунувшихся лицах читались усталость и разочарование. Надо было что-то делать, но что?

И тогда я принюхалась. Запахи были знакомые: мой «Премьер жюр», Танюсиков «Ультрафиолет», «XS» Сергея, «Блэк код» Смыша и крепкий пот Брыкалы — Сеня не признавал дезодорантов. Потом я принюхалась посильнее — к смеси знакомых ароматов добавился водочный дух от пустых бутылок, табачный — от окурков.

Но было и еще кое-что… Неуловимое, но все-таки узнаваемое… Я закрыла глаза, сосредоточилась…

И узнала! «Аква ди Жио» Тимы Милана!

О, это был мой звездный час!

— За мной! — скомандовала я и повела нашу орду в набег на другое крыло здания. И снова мы мчались куда-то, мелькая между бетонными тумбами и ржавыми железками, перепрыгивая через дыры и кучи мусора… Мой верный нюх довел нас до бензиновой лужи, но дальше нить запаха прерывалась.