— Даже если у них не останется выбора?
— У них есть выбор. Они будут сражаться теми средствами, которыми располагают.
— Неандертальцы с дубинками.
— Мы — Homo sapiens. Дубинка — против ваших стрел. Именно об этом я хотел поговорить. Почему бы нам с вами не попытаться отыскать решение? Должна найтись какая-то платформа для переговоров.
— Несколько дней назад, — сказал Виккерс, — мы беседовали в вашем кабинете. Описывая положение дел, вы сказали, что ничего не понимаете. Слушая вас, можно было подумать, что вы совершенно не представляете себе, как идут дела. Почему вы лгали мне?
Крофорд продолжал неподвижно сидеть, ни один мускул не дрогнул на его лице.
— Мы исследовали вас с помощью аппаратуры, с помощью анализаторов. Мы хотели узнать, как много вам известно.
— И как много мне известно?
— Ничего не известно, — ответил Крофорд, — Мы выяснили, что вы — развивающийся мутант.
— Почему вы выбрали именно меня? — спросил Виккерс. — Кроме тех странностей, которые вы перечислили, ничто об этом не говорит. Я не знаю ни одного мутанта. Я не могу говорить от их имени. Если вы хотите договориться, найдите настоящего мутанта.
— Мы выбрали именно вас, — сказал Крофорд, — по очень простой причине. Вы единственный мутант, который оказался у нас в руках. Есть, правда, еще один, но тот знает меньше вашего.
— Но должны быть и другие мутанты.
— Конечно. Однако мы не можем их поймать.
— Вы говорите, как траппер, Крофорд.
— А я и есть траппер. Других можно схватить лишь в том случае, если они сами к вам явятся. Обычно они всегда отсутствуют. Они исчезают, — сердито разъяснил Крофорд. — Мы следим за ними и ждем. Мы пишем им и ждем. Их никогда нет. Они входят в дверь, но их нет в комнате. Мы часами ждем встречи с ними, а они оказываются совсем не там, куда вошли, а иногда даже в нескольких милях от того места.
— Но меня-то вы можете найти. Я не исчезаю.
— Пока…
— Может, я отсталый мутант?
— Нет, просто не совсем развившийся.
— Значит, вы с самого начала остановили на мне свой выбор? — спросил Виккерс. — Вы подозревали меня, хотя я сам еще ничего не знал?
Крофорд хихикнул:
— Виной всему ваши книги. В них было что-то особенное. Наш отдел психологии отметил это. Мы и других обнаружили тем же способом. Двух художников, одного архитектора, одного скульптора, одного или двух писателей. Не спрашивайте меня, как наши психологи это делают. Может, у них особый нюх. Не удивляйтесь, Виккерс. Когда вы представляете мировую промышленность, в вашем распоряжении такие фонды и резервы рабочей силы, такие мощные средства исследования, что вам по плечу решение любой задачи. Вы и не подозреваете, какую работу мы проделали, какие области затронули. Но этого оказалось мало. Мы терпели провал за провалом.
— Теперь вы хотите вступить в переговоры?
— Я хочу. Но не другие. Они не желают никаких переговоров. Они готовы драться за созданный ими мир.
«Да, так оно и есть», — подумал Виккерс.
Гортон Фландерс, сидя в качалке и рисуя огоньком сигареты замысловатые фигуры, говорил именно об этом и о мировой войне, которой что-то или кто-то не раз помешал разразиться.
— Их мир, — заметил Виккерс, — не столь уж хорош. Он построен на крови и нищете, в его фундаменте слишком много костей. Во всей его истории почти не найдется лет, свободных от насилия, организованного официального насилия в каком— нибудь уголке земного шара.
— Я знаю, о чем вы думаете, — сказал Крофорд, — вы думаете, что пора приступить к реорганизации.
— Примерно так.
— Ну что ж, — согласился Крофорд. — Наметим основные линии этой реорганизации.
— Как я могу это сделать? У меня нет ни знаний, ни полномочий. Я сам не в состоянии вступить в контакт, а со мной никакие мутанты, если они существуют на самом деле, тоже никогда не пытались вступать в контакт.
— Однако приборы подтверждают существование мутантов, и вы — один из них.
— Почему вы так убеждены в этом? — спросил Виккерс.
— Вы не верите мне, — сказал Крофорд. — Вы считаете меня предателем. И думаете, будто, заранее уверенный в поражении, я примчался к вам, размахивая белым флагом, чтобы доказать новому порядку, что я мирный человек, и заключить сепаратный мир, не заботясь о других. Быть может, тогда мутанты сохранят меня, хотя бы в качестве забавной игрушки.
— Если хотите знать правду, что бы вы ни предприняли, все вы обречены.
— Ну, не совсем, — возразил Крофорд, — Мы можем бороться и в состоянии причинить немало осложнений.
— Чем? Вспомните, Крофорд, у вас есть только дубинки.
— У нас есть отчаяние.
— Дубинки и отчаяние? Так ли это много?
— У нас есть секретное оружие.
— Но ведь оно есть не только у вас.
Крофорд кивнул:
— Да, оно не так уж всемогуще. Поэтому я и нахожусь здесь.
— Я вступлю с вами в контакт, — сказал Виккерс. — Обещаю. Это самое большее, что я могу сделать. Тогда, если я сочту, что вы правы, я вступлю с вами в контакт.
Крофорд с трудом поднялся со стула.
— Сделайте это как можно скорее, — попросил он, — Время не терпит. Я не могу долго сдерживать их.
— Вы боитесь, — кивнул Виккерс. — Страх сидит в вас, как и в день нашей первой встречи.
— Действительно, я живу в постоянном страхе. Тем более что с каждым днем дела обстоят все хуже.
— Два напуганных человека, — сказал Виккерс. — Два десятилетних мальчугана, бегущих во тьме.
— И вы тоже?
— Конечно. Разве вы не видите? Я весь дрожу.
— Нет, не вижу. В какой-то мере, Виккерс, вы самый хладнокровный человек из всех, кого я встречал.
— Да, вот, — вспомнил Виккерс. — Вы говорили еще об одном мутанте, которого могли схватить.
— Говорил.
— Конечно, вы мне не скажете, кто он?
— Не скажу, — подтвердил Крофорд.
— Я так и думал.
Ковер словно заколыхался, и в комнате вдруг появился волчок. С тихим гудением он медленно вращался вокруг оси, так что было видно, как неровно он разрисован. Волчок вернулся.
Они стояли и смотрели, пока он окончательно не замер на полу.
— Он был там, — сказал Крофорд.
— И вернулся, — добавил Виккерс.
Крофорд закрыл за собой дверь, и Виккерс остался в холодной, залитой резким светом комнате с неподвижным волчком на полу, прислушиваясь к удаляющимся шагам Крофорда.
Глава 25
Когда шаги стихли, Виккерс подошел к телефону, снял трубку, набрал номер и стал ждать соединения. Он слышал, как на линии переговариваются телефонистки, повторяя его вызов, голоса были слабые.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});