кресла и победно улыбнулся.
– Проводи сюда.
– Это тот? – уточнил адвокат, когда Алия вышла.
– Скорее всего, – хмыкнул я.
– Отмена? – поинтересовался он и взглядом указал на документы.
– Рано, – нахмурился я и, поднявшись, подошёл к окну. Увидев припаркованную «ауди», набрал Назара. – К нам гость, пробей машинку и потом поднимись.
Продиктовал номер старенькой машины, а затем развернулся к хлопнувшей двери и с интересом осмотрел худого мужчину в неприметной одежде. Потёртые джинсы и тёмная футболка без принта, кепка надвинута на лоб, скрывая глаза.
Но передо мной явно Юрий Григорьев, беспечный вдовец, который бросил дочь и, прихватив мои деньги, сбежал. Или человек, которого использовали для этой цели и приказали скрыться. Я был уверен, что скоро узнаю обо всём.
– Отвезите документы, – громко обратился к адвокату. – Постарайтесь договориться и сразу забрать девочку…
– Не надо, – глухо застонал Юрий.
– …Из приюта, – ровным тоном закончил я и сделал знак, что адвокат может идти.
Но стоило тому приблизиться к выходу, как Григорьев неожиданно упал на колени.
– Умоляю, – выдавил он и громко всхлипнул.
– Странное поведение для миллионера, – саркастично заметил я и выгнул бровь. – Или этот визит можно считать сделкой? Ты возвращаешь мне деньги, а я тебе дочь?
– У меня нет денег, – прошелестел он.
– Ну конечно. – Я сел и закинул ногу на ногу. – Вижу, ты всё потратил. Шикарная машина, дорогие шмотки… – Я выразительно осмотрел его неряшливый вид. – Женщины? Казино? Куда ты дел мои деньги, Юра?
– Мне приказали, – едва слышно прошептал он, словно у мужчины закончились силы. – Умоляю, не забирайте из приюта мою дочь…
– Эта девочка теперь моя, – оборвал я.
– Вы не понимаете. – Он снова всхлипнул. – Они её убьют!
Я подался вперёд и, облокотившись на колени, прищурился.
– Кто же посмеет тронуть моего ребёнка? Неужели… – Сделал паузу и выплюнул: – Каримов?
Крупно вздрогнув, Григорьев изумлённо посмотрел мне прямо в глаза.
– Вы знаете?
– Разумеется. – Я дёрнул уголком рта.
И тут его будто прорвало.
– Меня здесь вообще быть не должно! Если Каримов узнает, то Златку тут же…
Голос его оборвался, руки задрожали.
– Этот человек не навредит ребёнку, – убедительно произнёс я. – Не позволит себе пасть так низко.
– Значит, её куда-нибудь увезут, – взвыл мужчина и, заломив руки, прорыдал: – Капитан сказал, что если высуну нос, то никогда не увижу свою дочь! Пожалуйста, господин Стальной… Будьте милосердны!
– Иди, – приказал я адвокату. – Немедленно привези девочку. Здесь она будет в безопасности.
– Вы не понимаете, – снова завыл Юрий. А когда адвокат шагнул к двери, подскочил и попытался его остановить. – Нет! Я не пущу…
И тут дверь распахнулась и на пороге возникла Ева. Спортивный костюм выгодно подчёркивал её стройные бёдра, тонкую талию и аккуратную грудь. А светлая кожа светилась чистотой и естественной свежестью. При виде мужа сестры голубые глаза девушки расширились от искреннего изумления.
– Юра?!
Мужчина замер, чем адвокат воспользовался и, поправив костюм, выскользнул из кабинета. А Ева быстро подошла к Григорьеву и отвесила ему звонкую пощёчину.
– Ты жив? – И, сжав кулаки, закричала: – Ты подставил меня. Злату бросил! Хоть понимаешь, что пережила твоя дочь?
– Ева, – схватившись за пылающую щёку, отшатнулся мужчина. – Зачем ты здесь?
– А где мне быть? – прошипела она.
От гнева её глаза засверкали, будто сапфиры, алые губы подрагивали, и порой показывались жемчужные зубки. Грудь вздымалась от частого дыхания… поднимая во мне бурю желаний.
Я невольно залюбовался девушкой.
– В тюрьме? За кражу огромной суммы, потому что ты попросил меня отправить то треклятое письмо? – едко цедила Ева. – Или в канаве вместе с другими бомжами, потому что ты переписал квартиру на мачеху и не удосужился мне об этом сказать? А может, ты ожидал увидеть меня в доме терпимости? Надо же заработать денег на еду для Златы, которой сказали, что её отец умер? Или мне самой тоже ползти на кладбище? Где мне быть, скажи!
В конце она сорвалась на крик, но тут же осеклась и опасливо обернулась на дверь. Я дёрнул уголком рта – боится напугать детей Дилары.
Григорьев съёжился, будто каждое слово девушки било его плетью. Терпел её гнев, словно заслужил его. И я не сомневался, что Юрий виновен. Он был исполнителем, за которым стояли весьма влиятельные люди. Кто именно – я и собирался узнать.
Прямо сейчас.
– Я предлагаю вам защиту, – объявил им и поднялся. – В обмен на информацию. Или…
Юрий с каждым моим шагом отступал, пока не коснулся спиной стены. Сглотнув, поглядел на меня, как кролик на удава.
Затравленно.
Завороженно.
С болезненной надеждой. И диким страхом.
– Или мне придётся прибегнуть к… – Выгнул бровь и многозначительно закончил: – Убеждению?
– Нет! – воскликнула Ева и повернулась к зятю. – Скажи ему всё, что знаешь.
– Эти люди… – начал Юрий и, захлебнувшись эмоциями, помотал головой.
Я скрестил руки на груди: похоже, Григорьев на грани срыва. Как и где он прятался всё это время, что испытал, меня не интересовало. А вот то, зачем мужчине приказали скрыться и не высовывать носа, было любопытно. Это ясно указывало на то, что Юрий знает нечто важное.
– Эти люди, – сурово проговорил я, – бросили вызов мне. Стальному. Кто-то хочет отобрать мой город, и я хочу знать противника. Не думаю, что это Каримов. Он такой же исполнитель, как и ты. Скорее всего, задачей капитана было водить меня за нос. Поскольку я часто к нему обращался по мелким вопросам и доверял.
Ева глянула на меня исподлобья.
– Больше не доверяете?
– Я пошевелил отдел внутренних расследований, – спокойно ответил ей, – потому и получил предупреждение, после которого нам пришлось переехать.
– Вы о взрыве? – побледнела Ева.
Юра вздрогнул, будто его ударили, и покосился на дверь, явно жалея, что поддался эмоциям и пришёл ко мне. Я знал, что он попытается сбежать, и не мешал. Когда Григорьев бросился к выходу, дверь распахнулась и на пороге каменной стеной застыл Назар. Зять Евы попятился.
Я нетерпеливо рявкнул:
– Говори, что знаешь! Кто ещё связывался с тобой? Кто передал ту флешку?!
– Нет, нет, – замотал он головой, по щекам мужчины заскользили слёзы. – Они заберут мою девочку. Мою Златочку… Я не могу!
– Юра, – сухо позвала его Ева. – Злату уже забрали. Твоя дочь в приюте и думает, что её все бросили. Разве не понимаешь?
– Это ты не понимаешь! – зарыдал он и заломил руки. – Они убьют её… Тебя уже попытались. Не стоило мне приходить! Я сделал это лишь для того, чтобы умолять вас забыть про ребёнка. Не трогайте её, пожалуйста! Пусть всё останется как есть, и никто не пострадает.
– Пострадает немало людей. – Голос мой зазвенел сталью. – Если я