были втиснуты в высоченные желтые ботфорты на каблуках, зашнурованные крест-накрест до самых колен. Половина черных волос была зачесана наверх, образуя подобие птичьего гнезда, другая половина ниспадала на плечи. Все это великолепие дополняла дешевая бижутерия и сверкающая лаковая сумочка из черного кожзаменителя.
От одного взгляда на эту фотографию у меня зарябило в глазах. В жизни, сбрызнутая духами, эта особа, наверно, выглядела еще ослепительней.
Я посмотрела на Сейлума. Он с замиранием сердца ждал моей реакции. Мне не хотелось его огорчать, но трудно было подобрать слова для восхищения этим пышным фальшивым розаном. Я аккуратно положила фотографию на прилавок.
– Какая модница! Не чета местным девушкам, – осторожно произнесла я, стараясь и чувств его не задеть, но и душой особо не кривить.
Услышав мои слова, Сейлум обрадовался и подхватил:
– Да, она модная и очень красивая, местные девушки с ней не сравнятся.
– Где же она? – спросила я с улыбкой.
– Сейчас она в Монте-Карло. – О жене он говорил так, словно она была богиней.
– Ты был в Монте-Карло? – Я подумала, что ослышалась.
– Нет, мы поженились в Алжире в прошлом году, – ответил он.
– Почему же она не приехала с тобой в Сахару после свадьбы?
Услышав мой вопрос, он помрачнел, и вся его восторженность улетучилась.
– Саида велела мне вернуться, пообещав приехать через несколько дней вместе со старшим братом. А потом… в общем…
– …так и не приехала, – закончила я вместо него. Он кивнул, глядя в пол.
– Давно это было? – снова спросила я.
– Больше года назад.
– Что же ты раньше ей не написал?
– Я… – у него словно защемило в горле. – Кому же я мог об этом рассказать? – Он тяжело вздохнул.
А мне, постороннему человеку, взял и рассказал, подумала я.
– Покажи-ка адрес. – Я решила помочь ему.
Он дал мне адрес. Действительно – Монако, Монте-Карло, а никакой не Алжир.
– Откуда он у тебя? – спросила я.
– Я ездил за ней в Алжир три месяца назад, – сказал он, запинаясь.
– Ай-я, что ж ты сразу не сказал? Из тебя лишнего слова не вытянешь. Значит, ты уже ездил к ней?
– Ее не было. Брат сказал, что она уехала, дал мне эту фотографию и адрес и велел возвращаться домой.
Проехать тысячу верст ради фотокарточки какой-то вульгарной особы?! Вздохнув, я посмотрела в правдивое и доброе лицо Сейлума.
– Скажи, Сейлум, а сколько ты заплатил семье невесты? – Я вдруг вспомнила о свадебном обычае жителей пустыни.
– Много. – Он вновь опустил голову – мой вопрос явно затронул его за живое.
– Сколько именно? – понизив голос, спросила я.
– Больше трехсот тысяч.
Я оторопела.
– Не может быть! Откуда у тебя столько денег? – с сомнением спросила я.
– Да-да, честное слово! – стоял он на своем. – В позапрошлом году отец перед смертью оставил мне денег, можете брата спросить.
– Ладно, дальше я и сама угадаю. В прошлом году ты взял деньги, оставленные отцом, и поехал в Алжир за товаром, чтобы перепродать его потом в Сахаре. Товара в итоге не купил, вместо этого женился на Саиде, отдал ей все деньги и вернулся. А она так и не приехала. Правильно я излагаю?
Банальная история мошенничества.
– Точно, все так и было! А откуда вы знаете? – Он даже обрадовался моей проницательности.
– Да как же ты сам не понимаешь? – воскликнула я, выкатив глаза от изумления.
– Не понимаю, почему она все не приезжает. Прошу вас, напишите ей, что я… что я…
Он пришел в сильное волнение и обхватил голову руками.
– У меня ничего больше не осталось, – прошептал он.
Я поспешно отвела взгляд. Искренность, с которой этот простой и честный человек изливал свои чувства, тронула меня до глубины души. С самого нашего знакомства от него исходила такая безысходная печаль, какую можно встретить разве только в герое старинного русского романа.
– Ну, давай напишем письмо, у меня как раз есть время, – сказала я ободряюще. А Сейлум тихонько попросил:
– Только, пожалуйста, не говорите ничего моему брату.
– Не бойся, не скажу.
Я раскрыла тетрадку и приготовилась писать.
– Ты диктуй, а я буду записывать. Ну, давай! – поторопила я его.
– Саида, жена моя… – выпалил Сейлум словно в лихорадке и опять замолчал.
– Погоди, я же могу написать только по-испански, как же она его прочтет? – Меня вдруг осенило, что эта мошенница вообще не станет читать письмо, да и вряд ли еще помнит о своем замужестве, и писать мне расхотелось.
Сейлум испугался, что я передумаю, и начал меня упрашивать:
– Ничего, вы напишите, а она уж найдет кого-нибудь, кто ей прочтет.
– Ладно, диктуй!
Склонившись над тетрадью, я стала за ним записывать:
«С тех пор как мы расстались в прошлом году, я не могу тебя забыть. Я ездил в Алжир, чтобы найти тебя»…
Я понимала, что если бы Сейлум не любил эту женщину так сильно, он не мог бы побороть стыд, обнажая душу перед посторонним человеком.
– Готово! Теперь поставь подпись. – Я вырвала из тетради лист с письмом, чтобы Сейлум написал по-арабски свое имя.
Сейлум тщательно вывел свое имя, вздохнул и произнес с надеждой:
– Осталось только дождаться ответа.
Я посмотрела на него, не зная, что сказать. Да и что тут скажешь?
– Можно я укажу ваш обратный адрес? Сеньор Хосе не будет возражать?
– Не будет, не волнуйся. Давай я напишу. – Мне и в голову не пришло указывать обратный адрес.
– Прямо сейчас и отправлю.
Сейлум попросил у меня марку, закрыл лавочку и побежал в поселок.
Начиная со следующего дня Сейлум, едва завидев меня на пороге, вскакивал с места. Когда я отрицательно качала головой, на лице его появлялось страдальческое выражение. Если с первых же дней ожидание дается ему так тяжко, что же будет дальше?
Прошел месяц. Безмолвная настырность Сейлума стала меня тяготить. Я перестала ходить в магазин, потому что не знала, как сообщить ему: нет ответа, нет и не будет, выбрось ее из головы и забудь навсегда. В лавку его я больше не ходила, зато он каждый вечер после закрытия приходил к моему дому и молча стоял у окна. Он не стучался в дверь – ждал, пока я сама его замечу. Я говорила ему: «Ответа нет»; он тихо благодарил, медленно плелся обратно, садился на землю рядышком с магазинчиком и сидел, уставившись в небо, часами напролет.
Прошло довольно много времени. Как-то раз я обнаружила в почтовом ящике извещение с просьбой зайти на почту.
– Для меня что-то есть? – спросила я почтового работника.
– Заказное письмо на имя какого-то Сейлума… Хамида. Это ваш знакомый или адресом ошиблись?
– Ой! –