Чавкающий звук. Брызги крови. Зверь с перебитым хребтом служит опорой для ног. Следующий хорт проткнут насквозь. Судя по отсутствию судорог, Ло попал точно в сердце. Нашим лёгким и тонким мечом удобнее колоть, подобранным тяжёлым — рубить.
Ещё один хорт едва не лишается головы. И не знал, что мои руки способны так сильно ударить. Наверное, бес гоняет по телу узлы, про которые он говорил.
Вот и лестница! Поднимающегося по ней хорта протыкает ударившая из-за нашей спины длинная пика. Солдаты не отстают. Борх обрушивает на жердину секиру. Подрубленная лестница накренилась и поползла вбок. Впереди по стене только наши. Кажись, всё здесь.
— Не тратим время!
Майор мчится дальше. Впереди ещё один прорыв. Хорты валят такой толпой, что защитники крепости не успевают крушить живые лестницы и скидывать деревянные. Всё больше и больше людей меняет луки и арбалеты на топоры, мечи и длинные пики. Последние сейчас полезнее всего. У молодых хортов из оружия только лапы и зубы. Большую часть зверей удаётся колоть на дистанции, не подпуская к краю парапета.
— Гога! — на миг оборачивается Борх, когда громкий хлопок раздаётся у нас за спинами на противоположной стороне форта.
Ло тоже метает туда быстрый взгляд, но смотреть не на что. На дальней от нас стене кипит бой, ничем не отличимый от здешнего.
— Бежим дальше!
К увиденному ранее прорыву мы не успели — с ним разобрались без нас. Через башню, на следующую стену — и мчимся по ней. Так мы скоро и круг замкнём.
— Добить! Чего смотрите⁈
Майор машет мечом на попадавших вниз со стен внутрь форта зверей, что, скуля, расползаются в стороны. Лестница, по которой они забрались наверх, уже сброшена, и солдаты заняты отражением атак на соседних участках. Но приказ отдан женщинам, специально оставленных для этого дела внизу.
Мы уже бежим дальше, но краем глаза я замечаю, как бабы довольно неуклюже добивают раненых хортов тяжёлыми алебардами.
Щелчок арбалета. Халаш! Ну, хорошо хоть, внизу, а не здесь.
— Что творишь, боец!
Майор походя отпихивает от чана с кипящей смолой, едва не свалившегося туда парня из обозников чуть помладше Айка. А как там мои? Бес, зараза, упорно не смотрит туда, где остались на стене Лина с сыном. Впрочем, очередную башню минуем, и уже прямой путь к воротам. Скоро вернёмся туда, откуда начинали забег.
Пух! Ещё один громкий хлопок встречает нас сразу по выходу из проёма. В этот раз кроме звука присутствует вспышка, на миг осветившая кусок стены впереди. На участке между этой башней и ближней привратной сразу три прорыва — в двух местах хорты взобрались наверх по обычным лестницам, в одном по своей любимой живой. На коротком отрезке всего в два десятка саженей скопилось уже больше дюжины гадов. Вот, где самая жара.
— Китар первый!
Нас тут уже целая пожарная команда. Кроме меня и майора ещё четверо крепких имперцев. Мы — кулак, что скидывает врагов со стены там, где им удалось закрепиться.
— Осторожно!
Крик солдата опаздывает. Зажатый в мохнатой лапе топор легко смахивает с плеч голову дядьки из нашего обоза, что так хорошо разбирался в колёсах. Старый хорт! Вдвое больше и вчетверо тяжелее спешно переваливающегося следом за ним через парапет молодняка. По живой лестнице, гад, забрался. Деревянная такую тушу не выдержит.
— Копьё!
Ло выхватывает из рук солдата длинную пику и словно охотничье копьё метает его вперёд с двух шагов. Очень вовремя. Хорт как раз немного разогнулся на развороте, и стальное острие, пройдя между его массивных передних лап, вонзилось точно в центр мохнатой груди. Гигант взревел. Вцепился в древко. Резко дёрнул. Но, потеряв равновесие, перевалился через низкую для него внутреннюю оградку и полетел вниз.
— Добьют. Давай дальше!
Следующие два десятка шагов растягиваются на целую минуту, за которую Ло успевает прикончить шесть хортов, а майор и солдаты ещё четверых. Чувствую, что начинаю уставать. Не пора ли достать боб из кармана? Но бес не торопится восстанавливать силы. Похоже, считает, что драться нам предстоит ещё долго.
— Ох, мать его!
И я полностью разделяю чувства майора. Со стороны леса к форту несётся бревно. Вернее, его несут, прикрываясь щитами, три-четыре десятка особенно старых хорта. Чуть ли не целая сосна! Нет верхушки, и ветки обрублены — за оставшиеся на их месте сучки, как за ручки, и держатся хорты — а толстое основание заострено тупым клином.
— Таран! Это же таран, мать его!
Мы заскакиваем на возвышение над воротами. В сквозной проём левой башни видно стену на той стороне. Фух… Лина с Айком на месте. Мой друг с каким-то мужиком как раз перекидывает через парапет большой камень. Его мать же просунулась между соседних зубцов с арбалетом и выцеливает кого-то внизу.
— Гога! Чего ждёшь⁈
— Ближе подпускаю, — отмахивается вскинутой вверх рукой одарённый. — У меня же последний плевок.
— Господин майор! Смотрите!
Оборачиваемся и находим взглядом то место, куда указывает солдат.
— Поздно… Не успеем, — зло рычит Борх. — Пусть сами справляются.
А справиться там будет непросто. На противоположной от нас стене размахивают дубинами сразу два старых хорта. Пространство между ними стремительно заполняют просачивающиеся между зубцов их более молодые собратья. Люди пятятся. Пики не достают до гигантов. Брошенный кем-то топор застревает в мохнатом боку, но огромная туша не обращает на рану внимание.
— Что с этим делать? — кивает на уже пересёкшее тракт бревно командующий здесь обороной капрал.
— Бойцы! — привлекает к себе криком внимание Борх. — Залп по моей команде! Метим в ноги!
Секунда, другая, третья…
— Давай!
Пара десятков стрел — бес пока тоже бросил мечи и снял с плеча лук — устремляются к цели. Есть! Левый из передних хортов спотыкается. Сразу два попадания! Бревно валится набок и клюёт носом землю.
Но это лишь заминка. Раненый откатывается в сторону, и его место мгновенно занимает другой хорт. Этих тварей там с запасом. Сосна продолжает движение, а Борх уже командует новый залп.
В этот раз так удачно не вышло. Передние хорты немного опустили щиты. Задние прикрыли соседей. А тут и очередная живая гора доросла до вершины стены чуть правее ворот, и часть солдат бросилась туда, сменив луки на пики и мечи с топорами.
— Гога! Пора! На тебя вся надежда. Снесут же ворота! — орёт красный, как спелая рябина, Борх.
И уже тише капралу:
— На такое ворота у нас не рассчитаны. Не устоят. С десятком людей вниз. Бегом!
— Дайте места! — распихивает стоящих к нему ближе других бойцов Гога. — Плюю!
Одарённый втягивает полную грудь воздуха, словно собирается дунуть, выставляет перед собой разведённые руки, замирает на миг и потом резко выдыхает. Но не воздух. Изо рта лысого вырывается пламя. Не струёй. Это больше похоже на вытянутый огненный сгусток. Такая продолговатая округлая личинка в два локтя длиной. Яркая и пышущая жаром, словно кусочек солнца.
Втрое медленнее стрелы Гогин плевок неспешно летит навстречу несущим бревно-таран хортам. Одиночный зверь мог бы запросто отскочить — расстояние пока ещё позволяет. Но этих много и они с грузом. Поздно заметили, поздно догадались бросить сосну и рвануть в стороны, поздно поняли, что щиты не помогут. Итог: восемь хортов пылают бегущими факелами, ещё несколько в суете нахватались стрел и уже не бойцы, а горящее бревно чадит смольной копотью.
Долетевшая до цели огненная личинка лопнула переспелой сливой, и хлынувшее во все стороны густое текучее пламя накрыло всё на несколько саженей вокруг. Мощный дар! На стене ликуют. Сосна, хорты, их щиты, сама земля — всё пылает.
— Хорошо попал! — лупит Гогу по спине Борх.
Глаза майора сияют. А вот пламя внизу, наоборот, постепенно слабеет. Всего несколько секунд — и горят уже только брошенные щиты и сосна. Катаясь по земле, пострадавшие от Гогиного плевка хорты тушат огонь, невредимые, прикрываясь кусками коры от стрел, подбегают обратно к бревну, а от леса к ним уже мчится на помощь отряд новых гадов в два десятка голов. Этих уже ведёт сам седой великан-командир.
— Йоков хвост! Да когда же они уже кончатся⁈
Радости на лице Борха, как не бывало.
— Чего замерли⁈ Продолжаем стрелять!