Вот это сбило Айрона с толку. С одной стороны он очень хотел видеть жену. С другой стороны чувствовал печёнками, что не стоит её сюда тащить.
— Кстати, вам и ваший коллеги надо перебраться на другой уровень. В целях защиты информации следует ограничить круг общения. Но вы можете разговаривать с Уилли и Джед по передатчику.
"Спасибо. — язвительно подумал Коэн. — И выкладывать вашей тайной канцелярии все наши секреты"
Впрочем, если соблюдать предосторожности, то так общаться и придётся.
— Уилл, — что ты видишь в своих ночных кошмарах? — шепнул он Валентаю прежде, чем опуститься на нижний ярус Лабиринта.
— У нас с Джедом один кошмар на двоих. — ответил тот, помогая грузить в лифт книги. — Мы тонем в песках Портала.
***
Рушер делал свою работу безупречно. Он молча выслушивал требования, молча кивал и уходил к своей группе техников — они расположились со всем своим имуществом прямо посреди щитков в колонном коридоре. Благо, что в этом месте было тепло и легко дышалось.
Работники Рушера тоже были людьми немногословными, они словно копировали своего шефа. Впрочем, шуметь в этом месте было нельзя. Они вообще общались при помощи компьютера. Компов тут было много. Вот как раз вся техническая часть и лежала на Рушере, поэтому бывший тиран вынужден был часто находиться рядом с людьми, которым был неприятен.
Рушер не стремился к разговору. Когда была необходимость, подходил с электронным блокнотом. Ни единым жестом или словом он не выдавал, что был когда-то знаком с этими тремя людьми. Ни на мгновение не расслаблялся и не выдавал своего к ним отношения. Ни единой искры недоброжелательства в этих бесстрастных глазах. Он мало изменился внешне. Немного больше впали щёки, стал короче стричься. Не вырос, не похудел. Это было всё то же лицо, тот же человек, которого они судили в тронном зале сказочного дворца на Рорсеваане. Тот, кто был Избранным. Знает ли он об этом? Вспоминает ли о былом величии? Только один раз они видели жгучие слёзы на его глазах. Всю обратную дорогу от Стамуэна он молчал, отвернувшись ото всех.
Калвин ушёл, не прощаясь и никому не сказав ни слова. Десять лет они ломали головы, куда он девался, и что с ним сталось. И вот он здесь. Обыкновенный техник. Неужели его амбициозность не подняла его выше? Айрон сам наблюдал, как разговаривает с ним "начальство". Тот амбал — Грундер — в самом начале их работы спустился вниз, посмотреть, как идут дела. Он, конечно, ничего не понял. Объяснения учёной троицы не дошли до него, и амбал отыгрался на Рушере, шпыняя его за все очевидные и неочевидные промахи, как новобранца. Калвин спокойно выслушал всё, глядя в кнопку посередине широченной грудной клетки "начальства" и тихо что-то отвечал. Амбал ушёл, а у Коэна осталось неприятное чувство. Было впечатление, что этот дурак с бритой мордой сунул горящий факел в бочку с динамитом, а тот и не взорвался. Рушер, Рушер, что с тобою сталось?
— Отто, а когда сюда прибудет Мариуш Кондор? — спросил Коэн во время отдыха ярусом выше, где им было выделен под работу и жильё целый сектор.
Шварцабль едва вспомнил, о чём идёт речь. И правда, он упоминал про это. Но доставка профессора не его забота. Кондор поделился с ним своими планами, но не так чтобы очень уж конкретно. Наверно, кто-то другой займётся его сопровождением. А это так важно?
— Да нет. Едва ли. — пожал плечами Коэн. — просто я подумал: если он прибыл, то хорошо было бы нам встретиться. Мы много лет не виделись с самой экспедиции перед третьим курсом.
— Я наведу справки. — мягко пообещал Шварцабль.
— Не надо. Я обращусь прямо в Первый Отдел. Моррис беседует со всеми прибывшими. Он знает, кто работает в комплексе.
— Но я должен вас предупредить о том, что все переговоры внутри Комплекса слушать служба контрразведки. Прошу вас, не создавать трудности, не говорить лишнего.
— Я в курсе. Нас всех инструктировали и очень подробно. — ответил Коэн.
В следующий перерыв, поднявшись к себе, он так и сделал.
— Куда ты провалился, Коэн? — изумился Моррис. — Я не мог нигде найти тебя!
— Не слишком важно. — улыбнулся Айрон. — Я только хотел спросить, не прибыл ли Мариуш Кондор?
— Вынужден разочаровать. Но есть другая новость. Сегодня я беседовал с Маргарет. Она уже здесь и скоро, думаю, ты её увидишь.
У Айрона бухнуло и куда-то провалилось сердце. Он не знал, радоваться или печалиться. Значит, он сам затащил Маргарет в ловушку.
— Слушай, Коэн, — не заметив его состояния, оживлённо продолжал Моррис. — Я так понял, что ты крупная шишка в каком-то из проектов. Не мог бы ты организовать нам встречу? Знаешь, мы столько лет не виделись и вот сидим в одной норе, а поговорить не можем!
Он засмеялся.
— Я попробую. — пообещал Коэн без всякой, впрочем, надежды. Моррису должно быть известно, что меры секретности здесь доходят до абсурда. Было бы, что прятать!
Он отключил связь и призадумался. В том, что за ним наблюдают изо всех углов, он и не сомневался. Но в мысли Коэна проникнуть они не могут. Не то что когда-то Рушер!
Он усмехнулся.
Оживлённый тон Морриса — это что-то необычное. И выражения, которые он использовал, тоже для Габриэла нехарактерны. Речь Красавчика даже в колледже отличалась исключительной корректностью — он был прирождённый дипломат. Только по отношению к Алисии он позволял себе сарказм. С чего это Габриэл был так весел? И Айрон вспомнил неожиданную встречу в Первом Отделе.
Перед глазами словно расползалась пелена. Кофе для Отто был более горячим, чем остальные два — тот обжёгся и утратил бдительность. Моррис воспользовался этим. Он всё просчитал! Красавчик готовился к визиту! Коэн удивился, что кофе был такой, как он любит, и невольно расположился к агенту. А тот просто знал, как пьёт кофе Айрон! Неудивительно, ведь они немало его пили в экспедиции! А вот Отто даже не подали сливок! И тот очень огорчился! Айрону оказано внимание, а Шварцаблем пренебрегли. Какой тонкий манёвр! Моррис играл на товарище, как на фортепиано! Ну можно ли сердиться на него?!
Всплыл в глазах этот завораживающий жест: чашка в красивой руке. Айрон невольно попал под обаяние плавного движения и неосознанно последовал ему. Отто громко хлебнул — Моррис тут же взялся за очки. Айрон внутренне напрягся: кто за этими непроницаемыми стёклами? Моррис снял очки и тут же заглушил невольный возглас товарища. Удержал инициативу и руководил беседой. Коэн невольно промолчал.
Всё понятно: Моррис подготовил его, чтобы Айрон не выдал изумления. И не сказал о прошлом больше, чем следовало. Чем меньше знает Отто правды, тем лучше. Теперь Моррис мало свойственным тоном сигналит ему о необходимости встречи. Значит, надо её добиться. Очевидно, власть Первого Отдела недостаточно влиятельна. Кажется, профессор Айрон Коэн становится подвержен всеобщей маниакальной подозрительности, которая царит в этом проклятом Комплексе. Тут одно спасение: попытаться собрать всех в группу. Надо найти убедительный повод.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});