Читать интересную книгу Хлопок одной ладонью. Том 2. Битва при Рагнаради [OCR] - Василий Звягинцев

Майю же переполнял оптимизм и энтузиазм. Ей на самом деле хотелось очутиться на знаменитых курортах в самый разгар бархатного сезона и повращаться в собирающемся там обществе.

Что же касается непосредственно повлиявших на внезапный поворот судьбы событий, она считала, что государственный переворот (что ни говори, а случилось в стране именно это) произошел совсем не так гладко, как об этом вещали средства массовой информации. Что-то наверняка не заладилось, и в ближайшее время грядут некие грозные события, от вооруженного мятежа сторонников Республики до полномасштабной европейской войны. Фактов у нее не было, но имелось профессиональное чутье. И Вадим в любом другом случае не конспирировался бы так, и

Тарханов бы приехал проводить Татьяну. Между прочим, отец к ее отъезду отнесся с полным пониманием.

Да это, может быть, и к лучшему. Пусть их отъезд выглядит совершенно спонтанным, а сами «мужья» узнают о нем только как бы постфактум.

Что же это за тайные враги объявились у столь заслуженных и обласканных князем (теперь уже Императором) бойцов тайного фронта? А вдруг как раз в этом и дело? Обласканы они были князем, а в немилость впали уже у Императора! Вдруг он не любит видеть рядом людей, которым хоть в малой мере обязан своим возвышением? В истории таких фактов навалом. Хотя есть достаточно и обратных. Наполеон с его маршалами, Елизавета и немыслимо облагодетельствованные ею лейб-кампанцы, посадившие «дщерь Петрову» на престол. Ну, в конце концов парни знали, на что шли, ввязываясь в такие игры. И они, их боевые подруги, тоже.

Как любит повторять Ляхов, жизнь приобретает здоровую увлекательность.

— Такую ли уж здоровую? — усомнилась Татьяна, наблюдая, как Майя достает из сумочки аккуратный, не большой и не маленький, как раз по ее руке «вальтер РР», богато инкрустированный и со щечками слоновой кости. В оружии она понимала мало и стреляла более чем средне, ровно в уровень школьной НВП, зато видела на Селигере, как Майя разносила из ляховского «адлера» едва видимые невооруженным глазом бутылки. Да и во время похода из Израиля в Москву непрерывно в своем умении совершенствовалась. Благо, даровые патроны имелись в неограниченных количествах.

— А то! — задорно улыбнулась Майя. — Знаешь, какая машинка классная! Отец на совершеннолетие подарил. Причем калибр не стандартный, 7,62, а 9 «пар»… Спецзаказ. Бьет изумительно. Я и для тебя прихватила, такой же, но попроще. Держи.

— Да зачем мне? Я и с десяти шагов в мишень едва попаду.

— В мишень — может быть, а в человека попадешь, особенно если жить захочешь. Держи, держи…

Майя быстро разобрала и вновь собрала пистолет, показала, как ставить на предохранитель, как стрелять на автоматике и с полувзвода, загнала магазин в рукоятку.

— Спрячь в сумку и всегда с собой носи. В любом случае нервы успокаивает.

Потом они еще немножко выпили, в автомобиле имелся совсем неплохой бар, и, взбодрившись, начали рассуждать о том, что, как бы там ни было, а дело выглядит достаточно странно. Пусть в Москве и всей России грядут грозные события — повод ли это именно им исчезать с таким количеством чисто шпионских предосторожностей?

Майя, не удержавшись, рассказала о ночном визите к ней Вадима, хотя и без волнующих женское воображение подробностей. Сосредоточила внимание на том, что Ляхов, возможно, скрывается от каких-то загадочных преследователей, отчего и придумал весь этот маскарадно-камуфляжный побег. Татьяна на это резонно возразила, что если он говорил с ней по телефону из кабинета высокопоставленного офицера спецслужбы Тарханова, то не так уж он гоним и преследуем.

— А откуда ты знаешь? Может быть, кабинет Сергея как раз единственное место, где он еще в какой-то безопасности? А нас они там поселить не могут, само собой, вот и приходится исчезать с такими предосторожностями, чтобы от заботы о нас голова не болела.

— А отец твой что по этому поводу говорит?

— Ничего лишнего. Я сказала, что нужно сделать так вот, он согласился. И пообещал по своим каналам проследить за развитием ситуации…

— Он, может, и проследит, и выяснит, что к чему, но вот спасет ли это нас с тобой от очередных неприятностей — большой вопрос.

— Да брось ты минор нагнетать, — легкомысленно улыбнулась в ответ Майя. — И не такое видели. А уж кого-кого, а своих баб наши мужики защитить сумеют…

Сразу за Липецком трасса пошла плавными увалами между близко подходящими к обочинам сосновыми борами. Сверившись с дорожной картой, Майя по переговорному устройству приказала водителю притормозить и съехать с дороги сразу за верстовым столбом. Ни впереди, ни сзади машин, не просто подозрительных, а вообще никаких в этот момент в поле зрения не наблюдалось.

На уютной полянке, оборудованной всем необходимым для краткого отдыха путников (стол с навесом, лавки, туалет, телефон, несколько окантованных бетоном очагов из дикого камня), их уже ждал вызывающе длинный синий «Хорьх» Майи, а шофер, разведя костер, пристраивал над огнем шампуры. Все прочее для «завтрака на траве» уже было расставлено на дубовом, изрезанном многочисленными инициалами, датами и изречениями столе. Неистребимая национальная привычка.

Размяли ноги и спины, со вкусом выпили и закусили. Путешествие, даже в самом начале, вызывает у русских людей неизменный аппетит.

Офицер сопровождения к месту процитировал строки давнего фронтового поэта: «Мы ели то, что Бог послал, и пили, что шофер достал…»

— Это — чье? — спросила Татьяна.

— Был такой военный журналист, подполковник Симонов, ученик и продолжатель Гумилева и Тихонова…

— В прокуратуре служат начитанные люди.

— Noblesse oblige[10]. He карманников, чай, ловим, Татьяна Юрьевна.

Завтракали не торопясь. Шашлыки удались на славу, да Майя и не стала бы держать водителя, не способного в любых обстоятельствах организовать дорожное застолье по высшему классу.

— Что ж, Виталий Владимирович, — обратилась Майя к офицеру, — спасибо за любезность. Сопроводили в лучшем виде. Можете считать себя свободным. На любое удобное для вас время. Вам командировочное подписать или как?

— Спасибо на добром слове, Майя Васильевна. Воспользуюсь вашим разрешением, и тоже до подножий Машуки и Бешту[11] прокачусь. Давно там не был. Нет, нет, вы не беспокойтесь, надоедать вам своим присутствием я вовсе не собираюсь. Вы меня даже и не увидите, пока сами не захотите. У меня ведь тоже служба и приказ, который даже вы, увы, отменить не в силах. Да и мне приятно будет слегка отвлечься от канцелярской рутины… Если вдруг потребуюсь, ну мало ли, только кнопочку нажмите, даже говорить ничего не надо. А я уж сам сориентируюсь.

Спорить с офицером действительно было бы глупо. Раз ему так приказано, отцом ли, Вадимом, так и будет. Да и на самом деле, чувствовать за спиной незримого покровителя совсем не плохо. Человек он явно опытный в таких именно делах, другого не послали бы.

— Ну, быть посему, Виталий Владимирович. А чин у вас хоть какой? Я и не знаю…

— Титулярный советник по министерству юстиции. Штабс-капитан, проще говоря.

— Попрошу отца, чтобы очередной чин вам не задержался. Ну что же, до встречи. Надеюсь, она не будет вынужденной.

— Дай-то бог, Майя Васильевна.

До Пятигорска домчались на предельной для дороги такого класса скорости. Только ветер свистел, срываясь с выступающих деталей машины, и покрышки низко гудели, отталкивая назад армированный мелкой галькой для лучшего сцепления асфальт.

Двенадцать часов от Липецка до развязки на Кисловодск. Не рекорд, но вполне приличное для увеселительной поездки время.

В девять вечера курортный город сверкал оранжевыми уличными фонарями, иллюминацией Ермоловского проспекта, Колоннады и Пятачка. Из окон многочисленных духанов, винных погребков и шашлычных тянуло умопомрачительными запахами. Из парка доносились солидные звуки непременного духового оркестра, расположившегося в музыкальной раковине позади Нарзанной галереи. Да и погода здесь стояла далеко не московская, большой термометр на крыше какого-то здания показывал плюс двадцать.

Праздник жизни, одним словом.

Шофер подвез их к Гранд-отелю, расположенному в абсолютном, и географическом и смысловом, центре города. Налево, если стоять спиной к главному входу, — еще несколько гостиниц и пансионатов, ряд дорогих магазинов, впечатляюще-массивное здание Купеческого собрания, филармония, курзал и железнодорожный вокзал. Направо — набережная реки Ольховки, площадь с расходящимися от нее узкими крутыми улочками, биржа извозчиков и таксомоторов. Прямо — правый фас Нарзанной галереи и красочный щит с изображенной на нем схемой многочисленных маршрутов терренкура. Чуть дальше — площадка, на которой многочисленные художники торгуют собственной работы видами Кисловодска и окрестностей, а также в любой существующей технике исполняют менее чем за час портреты отдыхающих. Латинский квартал местного разлива.