Тут я вспомнила о том, что меня так настойчиво хотел забрать и Лиар Фейдерлин, а вместе с фейдерлином в памяти всплыл и дифлиум, которым теперь некому было управлять. Получается, все мы висели на волоске от безумия? О, господи, о чем только думает лорд этого острова?!
Я поднялась, кое-как привела в порядок измявшееся платье, поправила растрепавшиеся косы, шпильки, и тихонько побрела искать дракона. Я понятия не имела, где он может быть, возможно, улетел патрулировать край Чаши, нo все-таки решила обойти его крыло. Комнаты здесь были расположены, как во многих старинных постройках: любая из них непременно была проходной. Я читала когда-то, что раньше так строили по той простой причине, чтобы, в случае нападения, для хозяина дома всегда имелся путь к отступлению, хотя, что уж там, уюта подобная планировка не добавляла.
Ежась и обхватив себя руками за плечи, я побрела наугад, зачем-то вернулась в кабинет, где произошла та некрасивая сцена с магом — и почему-то не удивилась, застав Арктура за столом. Я невольно остановилась, засмотревшись на строгий профиль. Дракон перебирал бумаги на столе, склонив голову, в двух кованых подсвечниках горели толстые восковые свечи, и оттого немного паxло медом. Арктур читал какие-то документы, кое-где ставил отметку пером, и далеко не сразу обратил на меня внимание. Потом все же глянул — как жидким золотом обжег — и скупо улыбнулся.
— Присаживайся. Ты отдохнула?
— Отдохнула, спасибо.
Я послушно подошла и опустилась на один из тех самых неудобных стульев, а потом, помолчав, спросила:
— А как же дифлиум? Вы… прогнали мага.
И посмотрела на запястья Арктура, выглядывающие из-под манжет свежей рубашки. Надо сказать, очень красивые запястья: не слишком широкие, но крепкие, поросшие редкими черными волосками. Впрочем, я ведь видела его у себя в спальне. По дракону можно было ваять статуи.
Арктур пожал плечами.
— Я-то думал, тебя другое волнует. Дифлиум — это мое дело, таури.
— Но замена…
Он помахал какой-то бумагой.
— Вот новый договор. Я не понимаю, почему некоторые считают меня идиотом. Возможно, это потому, что большую часть времени я провожу в дозоре? И это основание предположить, что я больше ни о чем и не думаю? Договор заключен еще месяц назад. Я все равно собирался отправить Лиара с острова, но тогда я думал, что это будет наградой. Думал, что женюсь на Катрине, раз уж не получалось найти таури, а Лиар пусть отправляется с хорошим вознаграждением куда ему захочется… А получилось, как получилось. В общем, не стоит волноваться, Кора. Завтра прибудет новый маг, который не даст нам всем сойти с ума.
Я вздохнула, не буду скрывать, с облегчением, и только открыла рот, чтобы спросить — а что дальше будет со мной, как дpакон продолжил:
— Теперь… что касается тебя. Я хочу, чтобы ты выбросила из головы все блажные мысли — о том, что сможешь сбежать, о том, что я передумаю. Не передумаю. И не сбежишь. А если сбежишь, я объявлю тебя в розыск. Кстати, я смотрел купчую… Как ты попала в тот клоповник? Да еще и девственницей?
Я потупилась. Он так запросто говорил о вещах, для меня столь болезненных, что закрадывалось подозрение — лорд-дракон считал меня не более, чем вещью.
— Молчишь? — в голосе появились мурлыкающие нотки, — обиделась?
Я мотнула головой. Подняла взгляд. Арктур, откинувшись на спинку стула, смотрел на меня внимательно, чуть склонив голову к плечу, сложив пальцы шалашиком.
— Вы действительно хотите знать, как я туда попала?
Кивок.
— Хорошо. Тогда… Мой отец, адмирал Лайс, умер. А мачеха наняла людей, которые меня похитили и отправили на аукцион, где меня, как пушечное мясо, и купил саннор Фейдерлин. — В горле странно запершило, но я откашлялась и продолжила, — вот так я и стала рабыней, саннор Арктур.
Мне показалось, что моя краткая история не произвела на дракона никакого впечатления. Он чуть заметно пожал плечами и проворчал:
— Бывает.
Затем прищурился:
— Ты в самом деле дочь адмирала Лайса? Я слышал о нем, о Бейтвельском сражении.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я кивнула. В душе медленно разгорался огонек надежды на то, что… и тут же этот жалкий огонек был прихлопнут тяжелым башмаком дракона.
— Это ничего не меняет, Кора. Ты не уйдешь с острова.
Но я решила не сдаваться. А вдруг… что-нибудь получится?
— Неужели вам будет приятно иметь дело с женщиной, которая вас не любит, а потом ещё и начнет презирать? — спросила тихo.
Он побарабанил пальцами по столешнице.
— Мне бы хотелось, чтоб ты меня полюбила. Или у тебя был жених? Не было? Ну вот. Так что мешает? Я настолько тебе противен?
Помимо воли я снова мотнула головой. Нет, он не был противен. И — как я уже раньше решила — нет совершеннo никакой разницы между тем, чтоб быть с драконом, или с навязанным мужем. Но все равно… В своих детских мечтах я-то видела совсем иное.
— Уже хорошо, — он улыбнулся, блеснув белозубой улыбкой, — вот видишь, с разумной женщиной всегда можно договориться. Скажи вот что, милая… Чего бы тебе хотелось, за исключением того, чтобы я тебя отпустил?
Тут думать было особо не о чем, и я сказала:
— Чтобы мачеха получила по заслугам. Возможно, она отравила моего отца.
— Ты получишь ее голову на блюде, после того, как она сознается, — не раздумывая, ответил Арктур. Очень легко ответил, словно речь шла не о голове, а о кочане тушеной капусты. — Но что готова предложить взамен?
Я понурилась. Понятно, куда он ведет. Я ему — ребенка, он мне — месть. Что ж…
— Сделка? — просипела я, — от меня — ребенок, а от вас — месть?
Он тихо рассмеялся, а у меня от этого смеха мурашки по коже… Такое ощущение, словно тебя мягко трогают перышком.
— Разумная женщина — бесценный бриллиант. Почему бы и нет? Хотя, конечно же, мне бы хoтелось иметь много детей, но… Возможно, я смогу предложить потом ещё что-нибудь? И, Кора, ты сама поразмысли на досуге, захочешь ли ты потом оставить своих детей, чтобы быть свободной от меня?
— Я не хочу пока думать об этом, — честно ответила я, — возможно, я и останусь с вами ради того, чтобы видеть детей, но между нами больше ничего не будет.
— Ну, тогда мoжно начать думать о первом предложении, ребенок в обмен на месть, так?
Я кивнула. Радужки у дракона сделались мятно-зелеными. Он был доволен происходящем. А я? Сложно сказать. По крайней мере, я уже выторговала для себя месть за отца, а это было немало. Лорд-дракон сможет мне помочь.
— И можно приступать к изготовлению наследника, — решительно объявил он.
— Нет! — опешив, я даже руки вскинула, закрываясь от него ладонями, — прошу вас…
— Нет? — поднял бровь, но все еще улыбается, гад.
— Послушайте, — заторопилась я, — попытайтесь понять. Я не могу… вот так. Если вы сделаете это сейчас, я буду вас презирать и ненавидеть. Но если… а вдруг… вдруг получится, чтобы я почувствовала к вам… ну хотя бы каплю расположения? А вдруг пoлучится, что я смогу вас полюбить? Ну, право же, вам самому будет приятнее. Пожалуйста… Дайте мне немного времени.
— Хорошо, — легко согласился дракон, — давай сделаем так, как ты просишь, но у меня есть условие.
— Какое?
— Начиная с этого дня ты переезжаешь в мою спальню. И живешь там со мной. И больше не занимаешься штопкой, я скажу Левии, пусть кого-нибудь наймет. А ты… пожалуй, ты будешь приводить в порядок библиотеку. Дело нужное и полезное. Составишь реестр книг… ты ведь грамоте обучена?
Я кивнула. В моей душе бушевал вихрь, в ушах все еще звучало: переезжаешь в мою спальню. Боже! Спать в одной постели с мужчиной. Наверное, даже под одним одеялом. Он хоть в белье буде спать?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Так что, договорились? — дракон криво усмехнулся, а в глазах появились задорные искры.
— Договорились, — выдохнула я и опустила голову.
***
Мой переезд не занял много времени, особенно, если учесть, что вещей у меня никаких и не было. Я лишь забрала из своей комнаты сменную сорочку и чулки, а в дверях столкнулась нос к носу с Левией, которая намеренно перегородила проход, смотрела на меня с ленивым прищуром и улыбалась, но как-то холодно, совсем не так, как раньше.