class="p1">Она изучает меня, очевидно, пытаясь понять, играю я с ней или нет.
— Я удивлена, что она выпустила тебя из виду. Она, конечно… собственница.
Я понятия не имею, что Слоан рассказывала в школе, но я могу себе представить.
Слоан может иногда вести себя глупо, но, как и все остальные, она видела напряженность между нами двумя. И вмешательство должно быть вторым именем Слоан.
— Ну, — говорю я пустым голосом, не выдавая, насколько сильно мое тело реагирует на нее, — я думаю, она не хочет терять меня или то, что я могу ей дать.
Заставляя свои мышцы двигаться, я разжимаю кулаки и хрущу костяшками пальцев.
Ее глаза следят за моими движениями, следят за моими пальцами голодными глазами.
Она думает, что ведет себя со мной круто. Что я не могу точно понять, чего она хочет, что ей нужно. Но я могу читать ее, как открытую книгу.
Факт, который, похоже, мой отец тоже понял.
Если бы только она была так открыта со своими секретами. Это могло бы сделать всю эту работу намного проще.
Потому что это все, что она есть.
Работа.
Игра.
Пешка.
— Счастливая девушка, — съязвила она, драматично закатив глаза. — Но я думаю, что некоторым просто нужно успокоиться.
Я не успеваю придумать резкий ответ, потому что Себ, Стелла и Калли появляются у нее за плечом.
— Ах, хорошо. Ты еще недостаточно близко, чтобы перерезать ему горло, — невозмутимо говорит Себ.
Эмми бормочет что-то себе под нос, и я клянусь, это что-то о том, что она никогда не будет так близко ко мне.
Очевидно, она уже забыла прошлую ночь.
— Так мы идем или как?
Эмми смотрит на Стеллу, когда та подходит к Себу.
Она выглядит сексуально в своем маленьком черном платье, и когда Себ поворачивается, чтобы посмотреть на нее, в его глазах появляется очень знакомое выражение.
— Да, прежде чем они начнут это делать, — говорю я, точно зная, что сейчас чувствует Себ. Но, в отличие от него, я не собираюсь действовать в течение трех секунд.
Оттолкнувшись от дивана, я поворачиваюсь спиной к ним четверым, что позволяет мне перестроиться без свидетелей, когда я направляюсь к двери.
— Ты такой чертовски прозрачный, братан, — кричит Себ позади меня.
Отмахнувшись от него, я врываюсь в дверь.
Лифт все еще ждет на этом этаже, поэтому всего через секунду после того, как я нажимаю кнопку, двери открываются.
К сожалению, у них нет шанса закрыться, чтобы запереть меня в маленьком пространстве в одиночестве, потому что Себ протягивает руку, чтобы остановить их.
Он качает головой, улыбается мне, когда входит внутрь, Эмми, Стелла и Калли следуют за ним.
В ту секунду, когда они внутри, дверь закрывается, запирая меня с Эмми, стоящей прямо передо мной.
Она добавила кожаную куртку, чтобы завершить свой наряд, но это мало ослабляет мое желание.
Я засовываю руки в карманы не более чем для того, чтобы помешать себе потянуться к ней. Хотя, все, чего мне удается добиться, это сделать выпуклость моего стояка гораздо более очевидной.
— Ты в полной заднице, — одними губами говорит мне Себ через плечо Стеллы.
Я отрицательно качаю головой, но он ни за что мне не поверит.
Есть только пара человек, которые знают меня. Настоящий я. И Себ — один из них.
Мы были братьями столько, сколько я себя помню. Он видит сквозь мою маску, мое притворство. Он знает, что, хотя другие могут видеть жестокого, безжалостного монстра, созданного моим отцом, в глубине души я все тот же Тео, каким был до моего обучения.
Отводя от меня свои веселые глаза, он сосредотачивается на своей девушке, в то время как мои неизбежно находят Эмми.
Даже сзади я могу сказать, как быстро вздымается ее грудь. И, по-видимому, я не единственный. Калли хмуро смотрит на нее, прежде чем сказать: — Ты в порядке, Эм?
— Д-да, конечно. Почему бы и нет?
Калли изучает ее еще немного, прежде чем решает оставить все как есть.
— Без причины.
Кажется, проходит вечность, пока я окружен ее ароматом, ее изгибы на расстоянии прикосновения, поскольку она совершенно явно чем-то взволнована, но в конце концов машина останавливается, и двери открываются.
Себ, Стелла и Калли немедленно двигаются вперед, но как только Эмми делает шаг, моя рука протягивается, чтобы схватить ее за руку.
— Подожди, — требую я, притягивая ее обратно в свое тело.
Ее запах становится сильнее, и я судорожно сглатываю, пытаясь вспомнить, почему я остановил ее в первую очередь.
Наклоняясь, она вздрагивает, когда мое дыхание касается ее кожи.
Я не могу удержаться от улыбки.
— Эм, что ты…
Перед нами появляется обеспокоенное лицо Стеллы, и я протягиваю руку, вдавливая палец в кнопку закрытия двери, эффективно отключая ее.
— Что ты делаешь? — Спрашивает Эмми, хотя в ее голосе нет обычного язвительного тона.
— Ты напугана. Почему? — спрашиваю я, мои губы касаются раковины ее уха.
Крошечный всхлип вырывается из нее и подпитывает какую-то извращенную потребность глубоко внутри меня в том, что она в моей власти.
Ее тело напрягается.
— Я тебя не боюсь, — выплевывает она, снова обретя свою дерзость.
— Но ты чего-то боишься, — замечаю я.
— Чушь собачья. Я не боюсь никаких…
Ее спина ударяется о стену, бедра выдвигаются вперед из-за поручня.
— Лгунья, — шиплю я, хлопая руками рядом с ее головой.
Она смотрит на меня снизу-вверх, ее темные глаза пронзают ненавистью прямо меня.
— Так ты продолжаешь говорить, — говорит она категорично. — Лучше начни усерднее работать, чтобы выведать мои грязные секреты, а?
Она пытается поднырнуть под мою руку, но я быстрее.
Мои пальцы впиваются в ее подбородок, когда я притягиваю ее обратно к себе.
Это должно быть больно — я не совсем нежен, — но она даже не вздрагивает.
— Я сломаю тебя, — предупреждаю я.
— Я с нетерпением жду, когда ты попробуешь.
Я удерживаю ее взгляд, но мне чертовски больно не смотреть вниз на ее губы. И черт возьми, если искушение не станет слишком сильным.
— Продолжай, я вызываю тебя, — кипит она, используя мою реплику.
— Нет, у тебя все хорошо. Зачем есть горькое и холодное, когда я могу есть сладкое и легкое. — Это удар ниже пояса, я знаю это, и мне почти стыдно, когда ее подбородок опускается, а в глазах на краткий миг появляется обида.
Наверное, приятно знать, что под всей этой стальной броней есть сердце.
— Я не… — начинает она спорить, но быстро захлопывает рот. — Ты знаешь, кем я являюсь для таких, как ты. Тебе должно быть чертовски повезло, что ты оказался где-то рядом со мной.
— Я уже довольно