— О, Боже мой, — ахаю, широко раскрыв глаза. — Зачем кому-то хотеть навредить Картеру? — я качаю головой.
Эд присаживается рядом со мной и обнимает рукой, оставляя поцелуй на моей голове.
— Все будет в порядке, детка. Я разберусь.
***
Парой часов позже вместе с доктором входят двое полицейских. Мы все встаем и подходим к ним.
Офицеры переводят взгляд с меня на Эда и обратно.
— Вы хотите, чтобы они это слышали?
Сара кивает.
— Кали — семья.
— У нас есть видеозапись, которую мы искали. Так вот, как и подозревали, его столкнули с дороги, — говорит один из полицейских Саре.
В смятении я смотрю на офицеров полиции.
— Нарочно? У Картера вообще нет врагов.
Он улыбается.
— Похоже, их нет сейчас, но…
— Нет, у него нет врагов. Я живу с ним. Конечно, у него были стычки, но не думаю, что кто-то хотел бы причинить ему вред…
Доктор прерывает меня:
— Он хотел бы видеть вас всех прямо сейчас, надеюсь на счет интима предупреждать не надо?
Я смеюсь и хватаю Эда за локоть.
— Тебя ждет настоящее удовольствие.
Я направляюсь дальше по коридору, пока не вижу на табличке его имя, Сара и Роб прямо за мной. Подойдя к двери, толкаю ее и замечаю Картера, сидящего на кровати с повязкой на голове.
— Боже мой! — я бегу к его кровати. Эд отстает, закрывая за всеми нами дверь.
— Привет, детка Джи, я в порядке. Мама! Вики убьет меня, если Кали не появится на свадьбе! — отчитывает он свою мать.
Эд подходит к нам и Картер ахает.
— Милый младенец Иисус. Ради этого я бы тоже два года хранил целибат, — громко говорит Картер, оглядывая Эда с головы до ног. Эд смотрит на него, широко раскрыв глаза. Я хлопаю Картера по плечу, спасая его, прежде чем Эд решит надрать ему задницу и включить «Джека-потрошителя». Хотя, что-то подсказывает мне, что поскольку он знает, как много Картер значит для меня, Эд будет терпеть его. Я надеюсь на это.
— Хватит! Эд, это Картер. Картер… Эд.
Я сажусь на стул, что стоит недалеко от кровати, чтобы его родители могли немного побыть с ним. Эд подходит ко мне, поднимает меня со стула, садится на него и тянет меня к себе на колени.
Затем целует меня в шею и шепчет:
— Парень, да?
— Ну, после всей той мольбы с твоей стороны, я решила, что будет лучше, если мы повесим на наших отношениях этот ярлык.
Он широко улыбается, сжимая внутреннюю часть моего бедра.
— Туше, детка.
Этот его жест привел в действие все мои гормоны. Я смотрю на него и улыбаюсь. Наклонившись вперед, Эд целует меня в нос. Мне хочется запереться с ним где-нибудь на несколько месяцев только для того, чтобы просто побыть с ним наедине.
Серьезно, я думаю, мне нужно сделать это. Я делаю мысленную пометку.
В принципе, я просто хочу заниматься с ним сексом без остановки, пока мне нравится выбивать из него все дерьмо. Думаю, нравится — слишком сильно сказано. Дерьмо. Когда вырываюсь из нашей игривости и смотрю на Картера, вижу, как он улыбается нам.
— Что! — ухмыляясь, рявкаю я на него.
— Ты отдала ему свой цветочек. Видишь, я же тебе говорил.
Я закатываю глаза, прежде чем снова принять серьезное выражение лица.
— Картер, ты много помнишь с прошлой ночи?
Он выглядит встревоженным, вся игривость с его лица исчезла. Картер садится на кровати и смотрит на своих родителей.
— Ребята, вы можете поехать домой и привезти мне какую-нибудь сменную одежду, пожалуйста? У меня тут ничего нет, а я не собираюсь сидеть здесь в том, что на мне, пока буду торчать в этой дыре.
Его родители с беспокойством смотрят на него, прежде чем он добавляет:
— Все в порядке, мама. Я просто хочу наверстать упущенное с Кали, — они оба кивают, целуют его в щеку и уходят.
Как только они покидают комнату, я смотрю на Картера.
— Ну?
Он качает головой.
— Я многого не помню, но помню фургон. Он был белый и в нем сидели мужчины в масках. Когда они пытались столкнуть меня с дороги, я не сдавался — оставался на своей полосе, но когда один из них опустил окно и направил на меня пистолет… я до смерти перепугался и съехал с дороги, врезаясь в дерево.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я смотрю на Эда. Сдвинув брови, он говорит:
— Ты больше ничего не видел? Помнишь что-нибудь особенного о фургоне? — спрашивает он, обнимая меня одной рукой и растирая пальцами круги на моей руке, от чего моя кожа покрывается мурашками.
Картер качает головой.
— Больше я ничего не видел. Единственное, что еще могу сказать о фургоне, так что у него были хромированные диски.
Эд кивает, смотрит на меня и улыбается.
— Этой информации достаточно, я узнаю остальное, — он хлопает меня по ноге. — Поднимись на секунду, детка.
Я встаю с его ног, и Эд достает телефон. Глядя на Картера, спрашиваю:
— Ты как, в порядке? Ну, кроме твоей головы?
Пока я разговариваю с другом, Эд тянет меня обратно на колени, заставляя вскрикнуть от удивления.
— Да, я буду в порядке, малышка Джи.
— Драго? Мне нужно чтобы ты просмотрел кое-какие записи видеонаблюдения, я буду дома вечером, — авторитетно говорит Эд в телефон. Я смотрю на часы и вижу, что сейчас почти четыре утра. Поднимаю на него взгляд и изучаю его глаза, Эд улыбается и подмигивает мне, прежде чем посмотреть на Картера. — Где произошел этот несчастный случай? — Эд спрашивает Картера, и тот сообщает ему местоположение, которое Эд передал мужчине по телефону, прежде чем заканчивает разговор.
Он берет меня за руку и целует костяшки пальцев.
— У меня будет немного больше информации позже.
Я сглатываю свое беспокойство и снова смотрю на Картера.
— Без сомнений, нам лучше поехать, Вики будет волноваться, потому что у меня не было времени сказать ей, что мы уезжаем.
Картер кивает.
— Тогда да, лучше поезжайте.
— Мне просто нужно заехать домой и захватить пару вещей. Тебе нужно что-нибудь еще из дома? — спрашиваю я Картера, но он качает головой. — Тогда хорошо, — я подхожу к нему и быстро целую в голову. — Пожалуйста, будь осторожен!
Он отмахивается от моего беспокойства.
— Я всегда осторожен.
***
Открываю пассажирскую дверь и скольжу в машину. Эд пристегивает ремень безопасности и с ревом заводит машину, прежде чем дать задний ход.
— Кто такой Драго? — с любопытством спрашиваю я.
— Это наш компьютерный гений. Он выяснит все, что нам нужно знать об этом фургоне, — отвечает Эд, включая первую передачу и выезжая с парковки больницы.
— Ты голодна? — спрашивает он, глядя на меня.
— Умираю с голоду.
Мы подъезжаем к закусочной и Эд заказывает целую дюжину бургеров и я в неверии скрещиваю руки на груди.
— Я не съем столько много.
Он смеется, прежде чем мы выезжаем с парковки.
— Поверни здесь налево, мы выедем на набережную, — говорю я, вытаскивая из пакета упаковку чипсов. Они — моя привычка, как будто взывают ко мне, умоляя съесть их. Мы заезжаем на стоянку, и я поворачиваюсь на сиденье, отправляя чипсы один за другим в рот. — Ты хочешь поесть здесь, или там? — я указываю на пляж.
Эд смеется, пальцами проводя по губам.
— Пошли, моя маленькая любительница чипсов, — говорит он, смеясь, и хватает пакет с фаст-фудом.
Выскользнув из машины, следую за ним к пляжу. Здесь красиво, так спокойно и мирно. Он останавливается и наклоняет голову, глядя на меня, так что я ускоряю шаг и хватаю его за руку. Как только мы присаживаемся, Эд ложится на бок, опираясь на локоть. Я вытаскиваю из пакета свой бургер и со стоном откусываю от него первый кусок. Мужчина смеется, отправляя чипсы в рот.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Настолько хорош, да? — спрашивает он, большим пальцем стирая соус с моих губ, и затем слизывает его.
Я киваю.
— Очень, очень хорош. Настолько хорош, что я даже не хочу идти на пробежку только ради еды.