Читать интересную книгу 1812 год - трагедия Беларуси - Анатолий Тарас

После этого Раевский получил сообщение от И. Ф. Паскевича, что французов не 6, а 20 тысяч, и просьбу о подкреплении. Из-за больших потерь он смог направить Паскевичу только один батальон. В 16 часов Паскевич с прибывшим батальоном пошел в обход французской позиции возле Фатово, а главным силам дивизии приказал атаковать с фронта. Но когда до противника оставалось не более 250 - 300 метров, был получен приказ Раевского об отступлении.

Дело в том, что к Раевскому прибыл Багратион и узнал, что перед 7-м пехотным корпусом находятся 5 французских дивизий, после чего отказался от идеи прорыва в Могилёв. Багратион приказал отступать. Первой снялась с позиции 12-я пехотная дивизия, за ней — 26-я дивизия. После выхода из леса обе дивизии соединились возле Новосёлок и в ночь на 12 (24) июля прибыли к Дашковке. 7-й корпус Раевского стоял здесь до тех пор, пока в Новом Быхове саперы строили понтонную переправу через Днепр.

Потери корпуса Н. Н. Раевского убитыми, ранеными и пропавшими без вести составили, по официальным данным, 2548 человек. Потери французов были примерно такие же[57]. Как уже отмечено выше, 12-я и 26-я дивизии 7-го корпуса были укомплектованы рекрутами-беларусами. Они и составили основную часть потерь. Несчастная судьба жителей деревень Буйничи, Дашковка, Новосёлки, и особенно Солтановка и Фатово, понятна без лишних слов.

Даву думал, что русские снова попытаются прорваться к Могилёву. Его заблуждению способствовали разъезды казаков Платова, имитировавшие на различных участках разведку в северном направлении, поэтому, вместо того чтобы преследовать отступившие русские части, он приказал укрепить занимаемые позиции. А войска 2-й армии до конца дня 12 (24) июля переправились через Днепр в Новом Быхове и пошли через Мстиславль к Смоленску, где соединились, наконец, с 1-й армией Барклая де Толли. Последними переправились 12-я и 26-я дивизии корпуса Раевского, стоявшие заслоном возле сгоревшей Дашковки. Перейдя на другой берег, они разрушили за собой понтонный мост.

Когда Даву спохватился, 2-я армия была уже далеко. План Наполеона окружить ее или разгромить в генеральном сражении не удался.

Смоленское сражение

Наполеон понимал, что теперь русские неизбежно соединятся в районе Смоленска, и надеялся, что в сложившихся условиях они не смогут уклониться от крупного сражения («решающего» — как он думал). Действительно, 22 июля (3 августа) 1-я и 2-я армии соединились под Смоленском, а с 26 июля (7 августа), используя разбросанность наполеоновских войск на огромном фронте от Велижа до Могилёва, они начали 26 июля (7 августа) неспешно продвигаться из района Рудня - Поречье по направлению к Витебску.

Наполеон до 23 июля (4 августа) разместил свои войска на линии Сураж (корпус Эжена Богарнэ) - Лиозно (корпус Мишеля Нея) - Рудня (кавалерийский корпус Иоахима Мюрата) - Орша (корпус Жана Жюно) - Могилёв (корпус Юзефа Понятовского).

Через 5 дней Наполеон тоже перешел в наступление. Смысл его Смоленской операции заключался в том, чтобы быстрым маршем выйти к Днепру, переправиться на его левый (восточный) берег, соединиться здесь с войсками Даву и, создав мощную группировку (до 180 тыс. чел.), занять Смоленск раньше, чем к нему успеют вернуться обе русские армии. Первая часть плана была выполнена блестяще. Главные силы французов 1 (13) августа переправились на левый берег Днепра в районе Россасна - Ляды, с целью обхода левого фланга обеих русских армий, чтобы выйти им в тыл, занять Смоленск и перекрыть путь отступления на Москву.

Для прикрытия Смоленска русское командование направило к городу Красный 27-ю пехотную дивизию Дмитрия Неверовского[58].

Под Красным 2 (14) августа дивизия с приданной ей кавалерией (всего до 7,5 тыс. чел.) встретилась с французским авангардом — конницей И. Мюрата (до 15 тыс. чел.). Дивизия Д. П. Неверовского, оказывая ожесточенное сопротивление, организованно отступила к Корытне, а оттуда ушла в Смоленск. На помощь ей был отправлен 7-й пехотный корпус Раевского.

Город был обнесен старинной каменной стеной протяженностью около пяти километров. Ее 17 башен обеспечивали продольный обстрел. Несмотря на давность постройки, укрепления были мощными, полевая артиллерия не могла их разрушить. Смоленск обороняли 3 пехотные дивизии (12-я, 26-я, 27-я) и 6 кавалерийских полков (Новороссийский драгунский, Литовский уланский, 4 полка донских казаков) под общим командованием генерала Раевского. Утром 4 (16) августа к городу подошли корпус М. Нея и конница И. Мюрата. После прибытия к городу корпуса Л. Даву и самого Наполеона начался штурм городских укреплений, но войска Раевского отбили все атаки французов.

Вечером в район Смоленска прибыли части 1-й и 2-й армий. Они разместились на высотах правого берега Днепра. Там же, за пределами города, были размещены артиллерийские батареи. В самом Смоленске потрепанные части Раевского сменил 6-й пехотный корпус генерала Дмитрия Дохтурова, усиленный дивизией П. П. Коновницына.

Барклай де Толли не сомневался в том, что генеральное сражение не обещает русским ничего хорошего. Поэтому он приказал отвести 2-ю армию к Соловьевой переправе на Днепре, а 1-й армии готовиться к отступлению по Московской дороге. Утром и днем 5 (17) августа французы, охватившие город полукругом с юга, предприняли несколько попыток прорваться в Смоленск, но были отбиты. К 17 часам подразделения корпуса Даву через Молоховские ворота ворвались в город, однако не смогли развить успех. Впрочем, Наполеон не форсировал штурм города, так как надеялся выманить российские войска в поле и дать им генеральное сражение. С этой целью он приказал поджечь Смоленск огнем артиллерии. Свидетель бомбардировки (русский офицер Федор Глинка) вспоминал:

«Злодеи тотчас исполнили приказ изверга. Тучи бомб, гранат и ядер полетели на дома, башни, магазины, церкви. И дома, церкви и башни обнялись пламенем — и все, что может гореть, — запылало!»

Оставаться в горящем Смоленске стало невозможно. И русские оттуда ушли. Но не навстречу Наполеону, а от него. В ночь на 6 (18) августа войска Д. С. Дохтурова перешли на правый берег Днепра и присоединились к 1-й армии, начавшей отступление вслед за войсками 2-й армии. Последними покинули город дивизии Коновницына и принца Евгения Вюртембергского, которые подорвали за собой мосты.

После ожесточенных боев 7 (19) августа у Валутиной горы и возле деревни Лубино с войсками корпуса Нея, пытавшимися отрезать путь отхода 1-й армии, ее основные силы вышли на московскую дорогу.

По подсчетам Наполеона, потери его войск за три дня боев возле Смоленска убитыми, ранеными и пропавшими без вести составили около 14 тысяч человек. Потери русских он оценил примерно так же. Российский придворный историк, генерал-майор Д. П. Бутурлин в своей книге, изданной в 1837 году, завысил потери французов до 20 с лишним тысяч, а российские сократил до 10 тысяч. Напомним, что среди солдат пехотных частей 1-й армии три четверти составляли крепостные крестьяне, рекруты из беларуских губерний. Они погибли, защищая власть рабовладельцев — русского царя и его помещиков, то есть совершенно напрасно.

Особенно ужасной была судьба раненых воинов. Российское командование эвакуировало в Смоленск несколько тысяч тяжелораненых из-под Могилёва, Витебска, Красного, не говоря о раненых из отрядов Неверовского и Раевского. Все они находились в Старом городе, который загорелся во время битвы и за двое суток сгорел дотла. Вот что писал об их участи французский полковник Комба:

«Сила атаки (французов) и стремительность преследования дали неприятелю (русским) лишь время разрушить мосты, но не позволили ему эвакуировать раненых; и эти несчастные, покинутые на жестокую смерть, лежали здесь кучами, обугленные, едва сохраняя человеческий образ, среди дымящихся развалин и пылающих балок. Многие… лежали на улицах, превратившись в обугленные массы, и позы их указывали на страшные муки, которые должны были предшествовать смерти. Я дрожал от ужаса при виде этого зрелища, которое никогда не исчезнет из моей памяти. Задыхаясь от дыма и жары, мы поспешили выбраться за город. Казалось, я оставил за собой ад…»

Действия 3-й российской армии

Военные действия на южном фланге имели самостоятельное значение. Вплоть до завершающего этапа войны они не имели прямой связи с положением на центральном направлении.

Австрийский корпус князя Карла Филиппа Шварценберга (до 25 тыс. чел.) по первоначальному плану предназначался для обороны Варшавского герцогства. Но 22 июня (4 июля) он занял Брест, после чего получил от Наполеона приказ идти через Слоним и Несвиж на соединение с главными силами. В качестве заслона против 3-й армии из состава группы Жерома Бонапарта был отправлен из Несвижа в Пружаны 7-й саксонский корпус Жана Луи Ренье (до 17 тыс. чел.).