Вот и неудобно получается. Приходится объяснять, что от него это – никак не зависит. Но он – попробует что-то сделать. Но – твердо обещать не будет! Интернета и телевизора – нет и в помине, из развлечений – кино, да разные концерты. И пусть последних проводится немало – в разных местах и по разным поводам, но спрос у людей есть!
Медицинскую комиссию Иван прошел очень быстро – пока нет той кучи проверок, анализов, собеседований и исследований, которые напридумывали потом, в будущем. А здесь – хирург, окулист, ЛОР, называемый – «ухогорлонос», терапевт. Ах, да! Еще и справка, что на учете у психиатра не состоишь. Все! Потолкался Иван в толпе таких же, как и он парней, послушал разговоры, обсуждения, сплетни разные. Ну все – как и в будущем, в таких же очередях в военкоматах. Разные страшилки, откровенное вранье, изрядное хвастовство – пацаны письками меряются, чё? Но парни все спортивные, подтянутые, крепкие.
По поводу этих отлучек наслушался от Ильи – по самое «не балуйся!». Концерт, концерт и только концерт! Нет более важного дела сейчас для всех них! И быть – не может!
Уже изрядно усталые, опустошенные очередной репетицией Ильи, они сидели у того в кабинете. Сам Илья, Игорь Калошин и… Варя. Директор был и сам вымотан «донельзя», сидел молча прихлебывая чай, размышлял о чем-то.
- Ну что – все на мази, не так ли? – спросил Косов.
Калошин кивнул:
- Да, вроде бы все получается, - потом улыбнулся, кивнул на Илью и сказал, - Ты на Илюху не обижайся! Перфекционист, и этим все сказано. Но… тут и по-другому нельзя. Только так! Молодец, Илья! Расслабимся уже после концерта. Ты, Ваня, еще нашего Матайса не знал! Вот где был – зверюга, да, ребята?
Илья и Варя оживились, заулыбались.
- Матайс – это наш преподаватель и завуч в культпросветучилище. Он потом директором стал. Все сценки, все номера, все концерты он готовил так, что девчонки слезами умывались, а парни кулаки сжимали. Но зато – все концерты были – образцово-показательными! Ох и человечище был!
- А почему был? – спросил Косов.
- А утянули его от нас! Куда-то… в Ленинград, вроде бы, соблазнили.
- А кто концерт вести будет? А то я как-то мимо этого прошел! – поинтересовался Иван.
- Ну как кто? Чего искать людей, если уже все обкатано. Первую часть концерта – Кира, - тут Варя немного сморщилась, - вторую часть – Елкин!
- А Елкин – это кто?
- О, дружище! Елкин! Елкин – это еще одна легенда культуры нашего города! Савелий Елкин – это что-то!
Калошин рассказывал интересно, смешно, передавая все в лицах.
- Елкин – он сам человек-концерт! Его можно слушать часами. А как он работает на сцене? Как он держит зал!
«Интересно будет посмотреть на этого конферансье!».
Варя тоже развеселилась, стала рассказывать какой-то смешной случай.
- А еще, Ваня, Елкин – это такой бабник! Представь – сам метр с кепкой, худой, весь какой-то нескладный. Но женщины от него – без ума! – продолжил после Вари Игорь.
- Просто он очень обаятельный! – возразила Варя.
- Ага, обаятельный! Мужики, которые раньше с ним не сталкивались – зубами скрипят, матерятся втихушку, видя, как этот обаятельный тип обхаживает их дам! И ведь так заплетет-заворкует даму, что та вся млеет. А он в это время ее по попе наглаживает! Нам с тобой, Иван, еще учиться и учиться этому высокому искусству соблазнения! Мэтр, иначе и не скажешь! Правда, Варя?
Женщина засмеялась:
- Да, Савелий – он такой! Ну а что по попе погладит – так он так это сделает, что… вот нисколечко не обидно! Даже – приятно! Обхождение имеет. Не могу сказать, есть ли вообще женщины, которые в обиде на Савелия.
«Ну монстр, не иначе! Интересно будет пообщаться с мэтром!».
- Да он и в мужской компании – душа! А какие тосты выдает – там не знаешь, толи пить, толи за живот держаться от смеха. Анекдотами сыпет – и ведь не помню, чтобы он хоть раз повторился.
Тут и Илья подал голос:
- Просто он человек очень хороший. И судьба у него такая. Его в Киеве петлюровцы расстреливали. Чудом живым остался! А потом еще и в Одессе при французах в «контрразведке» сидел. Ему бы… памятник надо ставить. А он – простой как… как человек с улицы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Так он, получается, герой Гражданской? – удивился попаданец.
- Ну… можно и так сказать. Только этот герой – не где-нибудь в высоких кабинетах сейчас, а здесь, рядом. И посторонний никогда не догадается, что такой вот… человек перед ним!
- Так… а сюда, в Сибирь, как его занесло?
Илья пожал плечами:
- Не знаю… Только он уже давным-давно здесь живет.
- Ну вот видите – какие люди с нами будут работать! А Ты, Илья, еще беспокоишься. Как я слышал, хороший конферансье даже плохой концерт может «вытянуть».
- Может. Это так. Только… нам нужен очень хороший концерт! А Савелий пусть будет… такой розочкой на торте!
Калошин еще оставался в кабинете у Ильи, обсуждая какие-то детали, а он повел Варю вниз, проводить до крыльца… Угу-м, «до ветру» дамочка попросилась.
Когда она вернулась, и они зашли в вестибюль, она спросила:
- Может пригласишь к себе? Покурим в тишине. А то эти трудоголики уже изрядно… утомили. Или ты меня… боишься?
- Ну скажешь тоже, красавица! Пойдем…
Они стояли, курили у приоткрытой форточки окна.
- Она красивая! – негромко сказала Варя.
- Кто? – не понял Косов.
- Подружка твоя! Лиза. Красивая, да. Только ведь она… старше тебя, изрядно старше.
«Но ты-то – тоже старше! И ведь не скажешь ей в лицо такое!».
- Как она светится вся! Радостная такая… Хорошо дерешь ее? – Варя держала папиросу в пальчиках, а сама смотрела на него с улыбкой.
Иван поперхнулся, с укоризной посмотрел на женщину.
- Да ладно тебе! Видно же – хорошо дерешь! Женщина, когда довольна этим, она вся… Видно это. Женщинам сразу понятно. От нее даже пахнет… по-особенному. Довольством пахнет, радостью плотской.
Помолчали.
- Ну и зачем она тебе? Или – ты ей? Ей муж хороший нужен. Красивая, умная. А ты… пацан! Что ты ей сможешь дать… ну кроме постели? Отпусти ее.
- А тебе… что я смогу дать? - Косов старался не смотреть на Варю, хотя чувствовал, как она подвинулась к нему.
- Мне? Мне ты уже все дал – песни хорошие, отношения свое… тоже хорошее. Известность… это только дело времени.
- Так что же… тебе еще?
- Мне? Я не могу так… не привыкла! Бывало, что мне что-то давали. Вот – Илья, потом – Игорь… Еще были… Но и брали – тоже. Теплом, участием, телом. А вот как с тобой… Ты мне… многое. А я, получается, в ответ – ничего. Так не бывает. За все надо платить! Иначе заплатить все равно придется, но позже, и может быть – гораздо больше платить выйдет. Не люблю оставлять долги.
Иван хмыкнул.
- Ну… осенью же ты – оставила.
- Да, оставила. Ошиблась. Можешь меня дурой назвать – так и есть. Вот и хочу… отдать должок. Пока – больше не накопилось!
Косов почувствовал, как ее крепкое, крутое бедро вплотную придвинулось к нему. И ведь как хитро придвинулось – не сбоку, не сзади, и даже не спереди – уперевшись ему в ногу! Нет – прямо между ног, прижав все его достоинство – прямо как к стенке приперев!
«Это… удар ниже пояса! Нечестный прием! Хотя… не удар, но тоже – вполне радикальный способ. И даже чувствую, как результат уже… есть! Прямо моментально результат проявился… и все увеличивается!».
Его рука, как сама собой, легла на бедро женщины, сжала его.
- Ну вот видишь, ты же сам хочешь! Чего же ты… упрямишься? Обижаешься за тот раз? Ну так я… извинюсь. Как умею, извинюсь! Ты же хочешь меня, да?
Он уже обеими руками обнимал ее за попу, а она стояла, закинув голову и глядя ему в глаза.
- Она… она ревнивая у тебя? – и глаза у нее такие… даже не с любопытством, а с интересом, серьезным таким интересом!
- Х-м-м… не знаю. Вроде бы… не очень.
- Я тоже так подумала – не похоже она на ревнивицу. Легкая. Я бы такую… в подруги не отказалась заиметь. С такими – легко. И весело.