Диверсанты 204-й бригады сумели пулемётным огнём и минами направленного действия серьёзно потрепать два немецких кавалерийских эскадрона 1-й немецкой кавалерийской дивизии, направленных из Малориты на помощь в Кобрин. Рейс транспортных самолётов в ночь на двадцать второе июля позволил серьёзно пополнить запасы мин и патронов диверсионных групп. Пришёл приказ на перемещение места диверсий к западу на трассу Макраны — Брест. Части Юго-западного и Западного фронтов планировали освободить Брест в ближайшую неделю, нанесением ударов от Кобрина и Малориты. Возможности для этого имелись.
Двадцать третьего июля с утра прибыл комиссар дивизии для награждения бойцов батальона за бои в Сокальском котле под Розжаливом. Петрова наградили орденом Ленина. Рогова — орденом Красного знамени. Танкисты все получили заслуженные ордена. Вручали и медали, "За отвагу" и "За боевые заслуги". Пришли награды на ремонтников. На батальон стало приятно посмотреть. Почти все в строю имели ордена и медали. Настоящая боевая часть, сплочённая и дружная. После обеда из дивизии прибыл посыльный и привёз приказ отправить капитана Михайлова для вручения правительственных наград в Москву. Сопровождающее лицо — Михайлова Наталья Кондратьевна. Вылет в шесть часов утра с аэродрома в Радехове военно-транспортным самолётом. Выезжать надо было сегодня. До Радехова недалеко, но где этот аэродром никто не знал. Лучше заночевать там.
В дело вмешался особист. Ему нарочный из штаба дивизии тоже привёз пакет. Тут же всем было сообщено, что комбата вызывают в Москву для вручения Звезды Героя Советского Союза. Что летит он из Львова самолётом завтра в обед. Поедет с охраной. До Львова далеко. Старшина по такому случаю преподнёс командиру комплект новой формы, новые хромовые сапоги, ремень и кобуру. Рябинина старшая всё подогнала и погладила. Поехать Борис решил в повседневной, только в новых сапогах. Их надо было немножко разносить, чтоб в Москве не было проблем с обувью. Наташа настояла, чтобы он взял и старые сапоги. Новую форму аккуратно упаковали и положили к Наталье в чемодан. Глеб заставил комбата взять маленький Вальтер в карман, мало ли что. В сумку положили автомат, пару гранат, немного еды, и всякую мелочёвку. У Натальи был свой чемоданчик с её вещами. Вот с деньгами было швах.
— А тебе сколько надо, Борис Алексеевич, — спросил Лазарев.
— Да откуда я знаю, Павел Иванович, — ответил комбат особисту. В Москве я ни разу не был, какие там сейчас цены не имею понятия. Хочу жене кое-что из вещей прикупить, ну сходим пару раз в ресторан или на концерт какой-нибудь.
— Больше пяти тысяч не бери, и так девать некуда будет. Ты едешь по нашей линии, тебя там встретят и определят в гостиницу и дадут сопровождающего. В гостинице там всё недорого. И проживание и еда. Свозят по магазинам, там приценишься. Но не думаю, что вы Наталье Кондратьевне вещей наберёте больше чем на две тысячи. В Москве сотни магазинов всегда можно выбрать. Платье стоит не больше ста пятидесяти рублей. Это шёлковое или шерстяное. А ситцевые рублей двадцать. Насчет денег я сам начфину позвоню, он пришлёт человека, ты занимайся сборами. Я тебя до аэродрома сопровождаю, пока не взлетишь и встречаю. Обязательно возьми охрану.
Приехал кассир, привёз деньги. Проинструктированный Лазаревым комбат озвучил официальную версию, посетовав ему, что сейчас вынужден ехать во Львов, а оттуда уже полетит завтра в обед в Москву. Кассир поздравил его с наградой, дал расписаться в ведомости и предупредил, что деньги сняты с его личного счёта в сбербанке. Зарплату батальону будут выдавать в августе.
Борис решил ехать на разведывательной машине в сопровождении мотоциклистов. Взяли в кузов ещё пулемётчика, старшина бросил три матраса и несколько одеял, чтобы можно было переночевать прямо в машине. Наташку посадили в кабину. Комбат залез в кузов. Лазарев сел в коляску первого мотоцикла, показывать дорогу к аэродрому. Его месторасположение он знал. Из Москвы самолёт, который его привёз, садился именно там.
— А ты, знаешь, Глеб, — обратился мысленно комбат к Хранителю, — а я ведь, честно говоря, побаиваюсь. Никогда на самолётах не летал.
— Ничего страшного. Возьми у бойца на всякий случай противогазную сумку, если тебя, или Наташку тошнить начнёт. Но сомневаюсь, чтобы танкиста в самолёте укачало. Там, когда летишь, так называемые "воздушные ямы" попадаются, это места где воздух разряжён. Самолёт начинает проваливаться вниз, а вся пища по пищеводу лезть вверх. Но это зависит от того на какой высоте пойдём. А так ничего страшного. Как в танке, только танк побольше, и с крыльями. Всё гудит и трясётся, а внизу земля проплывает. Упасть не рассчитывай, тебя я всяко на землю опущу, а ты Наташку держи покрепче. За небом я тоже послежу, чтоб истребители немецкие не перехватили.
Получив силу Хранителя первого ранга, Глеб чувствовал, что действительно сможет опустить подопечного на землю. А вот самолёт вряд ли. Надорвётся.
Подъехали к Радехову в семнадцать тридцать. Лазарев, не заезжая в город повернул на развилке направо. Через километр выехали к аэродрому. Дорогу перекрывал полосатый шлагбаум, у которого под грибком стоял часовой. Он проверил документы у начальника особого отдела, доложил по телефону, и открыл проезд на аэродром. Самолётов Глеб обнаружил пять штук. Замаскированные "Дугласы" стояли, приткнувшись к лесу. На одном техники копались в моторах. Самолёты назывались на самом деле ПС- 84, что означало пассажирский самолет авиазавода N84. Делали их на авиационном заводе имени Чкалова в Химках по лицензии на американский самолёт ДС-3. Глеб "Дугласы" уважал. Это были надёжные машины, способные приземлиться и на одном двигателе. Самолёт имел значительную дальность полёта, был неприхотлив в обслуживании и перевёз за время войны тысячи тонн груза. Подъехали к одинокому домишке, служащему пунктом управления полетами транспортной эскадрилье. Глеб предъявил приказ, летуны сверились со списком и сказали ждать. К пяти утра подвезут раненых, после погрузки — взлёт. Пойдут сразу на Москву. Для пассажиров имеется землянка, там можно разместиться на ночлег. Кормить не будут, аэродром временный, столовой нет, из батальона обеспеченья переброшен только взвод и пять техников. Указали место для машины и мотоциклов.
В землянку не пошли. Расположились в лесу. Решили спать в кузове. Бойцы Рогова быстро соорудили шалаш и организовали два поста с пулемётами для охраны комбата. Пока не стемнело, все поужинали. Старшина припасов дал с избытком. Бойцам выделили несколько одеял, чтоб постелили на землю в шалаше, сами легли в машине, на приготовленных матрасах. Как только стемнело, начали доставать комары, упрямо гудевшие над ухом. Видно недалеко было болото. Автомат комбат достал и положил у переднего борта, чтобы сразу дотянуться. Наташка накрылась с головой, уютно устроившись у Бориса под мышкой. Ехала она в военной форме, в юбке и сапогах. На ремне висела кобура с вальтером. В чемоданчике лежали два платья для Москвы и туфельки. Лейтенант госбезопасности Лазарев, устроившись на третьем матрасе, заснул сразу, через полчаса захрапев. Посты охраны службу несли бдительно, меняясь через каждые два часа. Бойцы знали о приказе Гитлера захватить или убить их комбата, и не собирались давать немецким диверсантам ни единого шанса. Выставили два скрытых поста с пулемётами и секрет в семидесяти метрах от машины.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});