Иришка выглядела так, словно вовсе не ложилась.
Она не посмотрела на Лидочку, а прошла в ванную и сразу же там закрылась.
Лидочка приводила себя в порядок уже в спальне.
Она посмотрела на часы. И в самом деле половина девятого.
Где обитатели дома? Действие последнее: на сцену выходят…
Лидочка тихонько подошла к двери в комнату Аллы и прислушалась. Там царила тишина. Алла еще спала.
Лидочка спустилась вниз. За дверью Кошек гудели приглушенные голоса.
— Завтракать будете? — спросила Лидочка.
Наступила испуганная пауза. Потом Валентина выглянула и сказала:
— Хоть ты не пугай, Лидок! Как же так можно? И без тебя всю ночь глаз не сомкнули. Мало ли какой лихой человек на нас покусится?
— Вряд ли вам что-нибудь угрожало, — сказала Лидочка.
— А это ты брось, — сурово сказал Василий. — Нас тоже можно в плен взять за выкуп.
— И придется нашим деточкам дачу продавать, — подхватила Валентина.
И Лидочка поняла, что именно эту проблему Кошки обсуждали только что.
— Ну, я ставлю чайник, — сказала она.
— Сегодня воскресенье? — спросила Валентина.
— Воскресенье.
— Я тебе скажу, — произнесла Валентина вполголоса, — что мы в афтернун улетим. Поняла? Есть такой самолет — в два часа уезжаем, в три тридцать в Хитроу. Но учти, Лидок, никому ни слова — или они что-то еще придумают…
— А где Иришка? — спросил Василий. — Где дивчина?
— В ванной, — сказала Лидочка. — Ничего с ней не случилось.
«Надо будет поговорить со Слокамом, — думала она. — Эти бандиты Англии не знают. Поставьте себя на их место: ночь, незнакомая местность. Куда спрятать тело? Надо выяснить, какая речка или еще лучше тихое озеро есть неподалеку».
А впрочем, может быть, это пустые надежды. Может быть, они, как профессионалы, сначала выяснили, где можно спрятать тело, а ночью уже ехали куда надо, не случайно.
— А чего Алла кричала? — спросила Валентина. — Мы ночью слыхали. Устрашились, ты не представляешь!
— Думаю, она испугалась чего-то, — ответила Лидочка. — Она была очень пьяной.
Вскоре спустилась Иришка.
— Все, — сказала она. — Я заставлю Снежану снова вызвать полицейских. Пусть с собаками приедут. Они к русским не хотят ехать, а если это английские граждане заявят, то они как миленькие будут искать.
— Это правильно, доченька, — согласилась Валентина. — А то к нам никакого уважения. Быстренько они забыли, какой могучий был Советский Союз!
— Империалисты, — поддержал жену Василий. — Одно слово!
— Ну что вы все чепуху несете! — воскликнула Иришка. — Какие империалисты? И не лезьте ко мне со своей овсянкой!
Она опередила события, потому что овсянку ей предложить не успели.
Не сказав больше ни слова, она умчалась из дома к Ричардсонам, где, очевидно, вместо овсянки давали на завтрак что-то еще. На прощание она крикнула:
— Если папа вдруг позвонит… Но настоящий папа, поняли? Скажите, что я у Ричардсонов.
Оставшиеся в столовой хлебали ложками кое-как сваренную овсянку.
— Англичане считают, — сказал Василий, — что это самая здоровая пища… Но я не разделяю.
Он отодвинул тарелку. Даже его могучего аппетита на такое блюдо не хватило.
— Приеду домой, — мечтательно сказал он, — сделаю яичню из сорока яиц, ну ей-богу!
Василий выжидающе смотрел на Лидочку, но та не возражала.
— А я все думаю, — сказала Валентина, задумчиво водя по тарелке ложкой. — Как мне жалко дивчинку! Ох как жалко!
Она запела, как плакальщица.
— Всю ночь она, бедная, глаз не сомкнула. Все ходила, ходила, бегала… Да и как уснешь, когда папочка, может, где-то рядом лежит бездыханный.
— Сегодня у нас воскресенье, — не дал сбить себя с темы Василий. — Люди в парикмахерскую ходят, на базар, а потом в кино собираются. А мы как заключенные. Надо ехать.
— Вы сегодня собирались? — спросила Лидочка.
— Вот именно, — ответила Валентина. — Но решаем, думаем — не хочется снова попадать в руки бандитов, чтобы нас, солидных пожилых людей, через весь Лондон тягали.
Лидочка поднялась из-за стола. Она тоже не смогла доесть овсянку.
Кошки уплыли к себе, собираться, снова собираться, снова бежать — листки, ветром гонимые… Зашуршали, загремели, зашептались в своей захламленной, набитой вещами и вещичками комнате. А Лидочка стояла у стола и чего-то ждала — сама не знала чего.
Она поняла, почему стоит. Она ждала, когда спустится Алла. Той пора было бы сойти вниз или хотя бы проснуться. Конечно, вчера она была смертельно пьяной, но за последнюю неделю Лидочка уже привыкла к тому, что независимо от степени опьянения лжехозяйка дома к девяти отправляется в душ.
Но воду никто не включал.
И от этого в доме было пусто.
«А вдруг они уехали? Вдруг они поняли, что проиграли, и кинулись бежать? Я, как дура, стою здесь, жду чего-то, а они уже в Хитроу, проходят контроль — здесь проиграли, в другом месте выиграют».
Постепенно Лидочка убедила себя в том, что, кроме нее и Кошек, в доме никого нет.
С легким сердцем она взбежала по лестнице на второй этаж, заглянула к себе в горенку, прибрала постель, чего не успела сделать, когда встала, потом вышла на лестничную площадку и стала прислушиваться.
Никого нет. Ни вздоха, ни стона… ничего.
Глава 23
Лидочка совсем осмелела. Она подошла к двери Аллиной спальни и чуть-чуть, легонько дотронулась до двери. Если Алла спит, то она ее не разбудит.
Дверь легко поддалась.
Лидочка этого не ожидала и сразу попыталась ее закрыть, но не закрыла, потому что увидела, что Аллы в комнате нет.
Она в самом деле сбежала.
Лидочка ступила в комнату.
Кровать была разворошена, виден полосатый матрас, одеяло скомкано. Но простыни не видно.
Однако на этом сходство между двумя исчезновениями заканчивалось.
Потому что подушка на кровати Аллы осталась. И она была измазана кровью.
И в тот момент Лидочка словно переместилась в иной мир.
Она стояла в комнате, залитой утренним солнцем и наполненной щебетом птиц и шорохом листвы. Где-то далеко летел самолет. Пчела влетела в открытое окно, но тут же развернулась и умчалась прочь. Проехала машина, затормозила у соседнего дома… Весь этот мир существовал вокруг нее условно, как декорация к спектаклю, а единственной реальностью была подушка в красных пятнах и пятна крови на матрасе.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});