операции нужен был именно врач. <…> Тела несчастных мучеников вытащили на глиняную площадку; туда же доставили бочку керосина, 9—10 пудов кислоты и три бочки, по-видимому, со спиртом. Прежде всего Исаак Голощекин отделил у них головы. Выше уже упоминалось о тех слухах, которые распространялись в Москве в среде советских деятелей с приездом туда после убийства Исаака Голощекина и в связи с привозом им Янкелю Свердлову каких-то тяжелых, не по объему, трех ящиков. Что в этом отношении говорят исследования на месте? Прежде всего найденные кусочки шейных шнурков и цепочек носят следы порезов их, что могло произойти при отделении голов от тел режущим или рубящим оружием. Далее, при операции отделения голов с тел катились порядочные по величине и весу фарфоровые иконки; их швырнули далеко в траву котлована, и в костре они не были. Наконец, зубы горят хуже всего; между тем при всей тщательности розысков нигде, ни в кострах, ни в почве, ни в засыпке шахты, ни одного зуба не найдено. По мнению комиссии, головы членов Царской Семьи и убитых вместе с Ними приближенных были заспиртованы в трех доставленных в лес железных бочках, упакованы в деревянные ящики и отвезены Исааком Голощекиным в Москву Янкелю Свердлову в качестве безусловного подтверждения, что указания изуверов центра в точности выполнены изуверами на месте»{1252}.
Таким образом, генерал Дитерихс аргументированно и четко высказал предположение о том, что головы членов Царской Семьи были отчленены убийцами и отправлены в Москву До революции имело место отчленение голов в качестве опознания преступника или доказательства его смерти. В частности, была отчленена, заспиртована, сфотографирована и помещена в газеты для опознания голова убийцы В. К. Плеве Е. Сазонова. Отчленение голов у большевиков носило совершенно иной характер. Имеется множество случаев, когда красные власти отчленяли головы не только у убитых ими врагов, но и у мощей святых подвижников. Нередки были случаи, когда комиссары оскверняли захоронения, вытаскивали из них черепа и глумились над ними, например, играли ими в футбол. В основном это касалось останков православных священников. Наиболее известными случаями отчленения большевиками и их адептами голов у мертвых тел являются: похищение и сокрытие главы месточтимого святого старца Федора Козьмича из тобольской часовни (сама часовня была превращена в нужник), отчленение головы убитого атамана А. И. Дутова, при этом голова Дутова была похищена, отчленение головы убитого Г. С. Носаря, врага Троцкого, отчленение и доставка в большевистский центр нескольких голов главарей басмаческих банд, отчленение и доставка в Ленинград головы Тушегун-ламы. Это лишь известные нам сегодня факты. А что делалось с сотнями оскверненных мощей святых Угодников Божиих, с телами тысяч замученных священников и благочестивых мирян, не знает никто.
Но в деле об отчленении глав Царской Семьи речь идет не просто о подтверждении ее убийства. Если головы были действительно отчленены, то это отчленение может рассматриваться только в рамках единого ритуала, происшедшего в Доме особого назначения тяжкого преступления.
Здесь невольно на ум приходит то значение, которое имеет голова и ее отчленение от тела в чернокнижии. «Отделение головы жертвы от тела, как это следует из разных авторитетных источников, — говорится в книге Л. Болотина, — является составной частью каббалистического ритуала, практикуемого также в низшем масонстве»{1253}.
Современный сатанизм говорит о том, что голова жертвы сохраняется в сатанинском храме на день и ночь после убийства и показывается новым инициированным.
Конечно, кроме всего прочего, духовный смысл этого сатанинского обряда заключается в символическом повторении усекновения главы Иоанна Предтечи.
Что же нам известно о судьбе усеченных глав Царской Семьи? До нас дошло об этом несколько свидетельств.
Первые известия о Царских Главах приходятся на 1918–1919 годы, когда мелкие служащие Совнаркома, преимущественно из американо-еврейских эмигрантов, приехавших в Россию вместе с Троцким, готовясь, как им казалось, к неминуемому краху большевистской власти, говорили: «Ну теперь, во всяком случае, жизнь обеспечена: поедем в Америку и будем демонстрировать в кинематографах головы Романовых»{1254}.
Мы сказали несколько слов о Василевском (Не-Букве) для того, чтобы читатель понял, что сведения, которые он приводит в своей брошюре, получены из первых уст, и хотя они представлены в виде опровержения, с неизменным фельето-нистским ерничаньем, тем не менее они представляют определенную историческую ценность. Итак, в своей брошюре He-Буква приводил слова писателя Н. Н. Брешко-Брешковского, сына «бабушки русской революции» Е. К. Брешко-Брешковской, естественно, в собственном пересказе, следующего содержания: «Юровский и Ермаков в июле 1918 года представили Президиуму ВЦИК головы казненной царской четы. Оказывается, стараниями Соколова была раскрыта тайна, будто бы большевики в первые годы революции практиковали такую форму отчетности о проделанной работе, как предъявление начальству отрубленных голов. На представленные головы вышестоящие комиссары косятся недоверчиво. Но Юровский настаивает: «Каких доказательств вы еще можете требовать? Вот его императорское величество, вот ее императорское величество…» И Юровский опустил головы до земли»{1255}.
Эти воспоминания Брешко-Брешковского довольно ценны, ибо его мать, «бабушка русской революции», несомненно, знала о деятельности своих «внучат»-большевиков не понаслышке (правда, писатель свою мать знал плохо, она его бросила, когда тому не было и года, но тем не менее круг общения матери был ему знаком). Тем не менее в строках Брешко-Брешковского, если только He-Буква их не переврал, чего совершенно исключать нельзя, есть много неясностей и неточностей. Во-первых, странно, чтобы Юровский привозил царские головы президиуму ВЦИК, читай Свердлову, совместно с Ермаковым. Ермаков был слишком мелкой сошкой, чтобы участвовать в ритуале такой важности. Скорее всего, сработало постоянное упоминание Ермакова в связи с Екатеринбургским злодеянием, упоминание, создавшее впечатление чуть ли не ведущей роли Ермакова в этом преступлении. Во-вторых, в книге Соколова нет ни слова о существовании особой отчетности у большевиков отрубленными головами, как и нет упоминания об отчленении Царских Глав. В-третьих, из слов Брешко-Брешковского неясно, откуда он получил эти сведения.
Следующее известное нам сообщение появилось в 1928 году в ряде немецких газет и было перепечатано на русском языке в журнале «Двуглавый орел. Вестник Высшего Монархического Совета»{1256}. Статья называлась «Участь Царской Головы» и была подписана неким пастором Куртом Руфенбургером, в других газетах — Куртом Ризенбургом. В статье говорилось, что «Весть об убийстве Царской Семьи уже 18 июля достигла Берлина, но в Берлине этому не хотели дать веры. Вышло так, что 19 июля московская радиостанция перехватила направленную из Берлина в одну большую газету радиограмму, которая вопреки распространившимся слухам об убийстве Царской Семьи гласила: «Царь и его Семья живы, спасены своими сторонниками и отвезены в надежное место». Это сообщение очень встревожило Кремлевских диктаторов, и Троцкий затребовал у