— Так недолго докатиться до пирровой победы, — вздохнул командир полка, когда комбаты доложили о взятии последних городских улиц.
К утру батальоны полка ворвались на окраину Глогау. Однако дальше продвинуться не смогли. Крепостные стены города ощетинились артиллерийско-пулеметным огнем. Ротные цепи залегли, а затем вынуждены были откатиться назад.
На этом рубеже противник остановил и другие полки. Для усиления дивизий, блокирующих Глогау, командование начало подтягивать сюда корпусные и армейские резервы. Но и это не принесло успеха. Окруженная группировка фашистов отражала все попытки наших войск овладеть городом.
Продолжать штурм крепостных стен — значило и в дальнейшем нести потери. Командарм принял решение оставить для блокирования крепости часть сил, остальные двинуть на северо-запад, в направлении устья реки Бобер. Как показали дальнейшие события, решение оправдало себя. Оставшись в окружении, немецкая группировка в конце концов была вынуждена капитулировать. По это произошло спустя некоторое время.
* * *
Пока мы вели бой на подходах и за город Глогау, войска фронта продолжали форсировать Одер. 8 февраля началась Нижне-Силезская операция. Бои требовали значительных сил и средств. Командование торопило нас с переправой на западный берег реки.
Перед форсированием Одера с передового наблюдательного пункта вызвал меня командир полка майор Павлюк. Валентин Евстафьевич был возбужден: только что командир корпуса объявил полку благодарность за успешное очищение правого берега Одера от противника и приказал, не теряя времени, переправляться; на паромной переправе на тот берег перебросить батальоны, минометчиков, артиллерию, тылы направить в объезд.
Почти тут же из штаба дивизии прибыло боевое распоряжение на форсирование.
— Подумали мы тут, — кивнул Павлюк в сторону майора Модина. — Решили вам, Александр Терентьевич, поручить возглавить колонну тыла полка. Учтите, что боеприпасы, продовольствие нам потребуются на том берегу очень скоро.
Мы уточнили маршрут движения. Дорога предстояла неблизкая. Свыше сотни километров до уцелевшего на Одере моста, столько же и оттуда. Тем временем заместитель командира полка по снабжению капитан Пачка готовил свое хозяйство к маршу. Спустя полтора часа автомобильно-гужевая колонна двинулась в путь.
Берег Одера оказался забит войсками. Пехотинцы, артиллеристы, танкисты, саперы, связисты, минометчики, части специального назначения кого только не довелось встретить на прибрежных дорогах! Катились машины, мотоциклы, повозки. Иногда попадались конфискованные в оказавшихся на пути наших войск старинных поместьях кареты такой формы, что бойцы только ахали, удивляясь фантазии мастера. Как ни одолевали меня заботы, я невольно улыбался, когда из окошка такого экипажа вместо хорошенького личика какой-нибудь панны выглядывала бравая усатая физиономия. Такая картинка вызывала, видимо, соленые солдатские шутки, потому что раздавался взрыв веселого хохота бойцов, шедших по обочине дороги. Резервы и тыловые части подходили, скапливались, несмотря на энергичную работу комендантской службы. Всем нужно было срочно на тот берег.
Приходилось пробиваться через заторы на перекрестках, вступать в разговоры с регулировщиками, упрашивать их пропустить колонну.
Несмотря на все наши усилия, мы продвигались медленно. Автомобилям то и дело приходилось ожидать конные повозки. На вторые сутки лошади начали уставать, все чаще стали давать им отдых.
— Так, Николай Васильевич, мы попадем, как говорят в народе, к шапочному разбору, — не выдержал я во время одного из привалов.
Капитан Пачка в ответ пожал плечами и невесело пошутил:
— Такова уж наша планида, тыловиков, лошадь — не машина. Она устает и есть требует…
— Ну, пошел, Николай Васильевич. Вторые сутки на исходе. Батальоны и батареи ведут бой. В полку боеприпасы наверняка кончились. Ждут нас.
— Конечно, ждут. Батя опять будет костить почем зря, а что поделаешь. — Пачка тяжело вздохнул, обернулся к стоявшим рядом ездовым: Поторапливайте своих битюгов. Тянемся, как на похоронах, ребята.
Через несколько минут мы вновь двинулись в путь. Меня продолжала беспокоить мысль о боеприпасах. Шутка ли, полк не получает боепитание. Заждались нас там. На очередном привале подозвал к себе Пачку:
— Вот что, Николай Васильевич! Я принял решение перегрузить на машины боеприпасы и ускоренным маршем — в полк. Остаешься с остальным имуществом. Прибудешь позже.
— Ясно, товарищ майор. Однако не худо бы и продуктов прихватить. Хотя сухой паек и выдан людям, но кто знает, как там у них обернулось, прихватите.
— Хорошо, хорошо, грузи!
— Вот это дело! — обрадованно произнес Пачка.
Он побежал вдоль колонны, на ходу отдавая распоряжения сопровождающим груз людям. Минут через тридцать машины были готовы к движению.
Распрощался с Николаем Васильевичем, посочувствовав ему.
— То-то, — вздохнул Пачка, — узнали, что такое тыл, убедились, как подчас нам достается! Может, меньше теперь будете упрекать.
В лабиринте дорог на левом берегу Одера разыскать полк оказалось делом нелегким, тем более что они до предела были забиты войсками нашей армии. Вначале нашел штаб корпуса. Там меня сориентировали, где находится дивизия. Остальное, как говорят, было делом техники и пробивной способности на многочисленных дорожных перекрестках, тем более что опыт уже имел.
— Наконец-то! — встретил майор Модин на окраине одной из немецких деревушек. — Мы уже беспокоиться стали, не заплутали ли где в этом вавилонском столпотворении.
— Забеспокоишься тут, — подошел к нам командир полка. — Боеприпасы на исходе, фрицы продолжают огрызаться, ты же как в воду канул.
— Гужевой транспорт пришлось оставить, Валентин Евстафьевич, объяснил я. — Обоз ведет капитан Пачка.
— Правильно сделал, что принял решение выслать вперед машины с боеприпасами. Продуктов не захватил? А то тут вчера фашистская авиация прошлась по батальонным тылам.
— Как же, привез!
— Вот за это спасибо!
Командир полка заспешил на голос дежурного офицера.
Появился начальник артснабжения с группой бойцов. Началась разгрузка машин. С Модиным прошли к штабной палатке. Николай Сергеевич обрисовал мне обстановку.
Дивизия прорвала оборону врага и с ходу овладела рядом населенных пунктов. Однако противник вскоре пришел в себя. Несколько часов ушло у 828-го и 862-го стрелковых полков на то, чтобы овладеть небольшим городком Брашен. С утра командир дивизии готовится ввести в бой наш полк. Сейчас вызывает к себе на НП командиров полков. Павлюк приболел.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});