— Вот еще забота, — угрюмо произнес Максим, также посмотрев на огромного птерана. — Этих милых реликтовых птичек теперь в южной оконечности Тихого океана обитает столько, что они могут навсегда дестабилизировать океаническую и прочую фауну, что равносильно природной катастрофе.
— Не много для нас катастроф за последнее время?
— Хватает, но кто говорил, что будет легко.
— Никто, — кивнул Гагарин, соглашаясь с Громовым. — А ведь помимо птеранов уцелели и другие особи, особенно древние хищные рыбы, их тоже необходимо локализовать, но так чтобы не нанести вред и им.
Громов по своему обыкновению почесал подбородок, изображая лицом усиленную работу мозга.
— Ладно, — наконец молвил он, — остров, даже не один, мы им сотворим, но сбором всего этого зоопарка пусть занимается Земля.
Вот уже несколько дней, по мере того, как Сверхразум начал усиливаться, люди и не только они начали замечать странные вещи. Это выражалось во внезапном появлении всевозможных звуковых и зрительных галлюцинаций, приступов ложной памяти и ложного зрения. Одни вдруг начинали видеть глазами какого-либо животного или птицы, другие, особенно те, кто жил рядом с массивной лесной полосой, вдруг ощущали себя частью этого леса, третьи и вовсе утверждали, что способны были наяву чуть ли не погладить ладонью Солнце. И если раньше людей с такими заявлениями преспокойно можно было отправлять в места, где занимались проблемами лечения всесторонних психических заболеваний, то сейчас это приобрело настолько широкомасштабный характер, что всем было ясно — недавняя фактически глобальная катастрофа изменила род людской, и вывела его на качественно иной уровень существования. Но изменилось не только Человечество, изменилась и сама Земля, которая теперь могла сказать что-то, а иногда и приказать всем тем, кто ее населял, и это относилось не только к видам разумным, но и к животному миру.
— Это будет первое обращение, которое они точно поймут в истории. Странное чувство… — сказал Виктор, медленно приземляясь на камень.
— Почему странное?
— Потому что понимаешь, что своими руками творишь даже не историю, а нечто большее.
— Творишь эволюцию, создаешь жизнь, так?
— Да… — неуверенно ответил Гагарин. — И все же, почему мы должны переложить это на Землю?
— Потому что у нас проблем полно.
— Каких, например?
— Ты последнее время следил за Доменом?
Виктор промолчал, поскольку говорить «нет» не хотелось.
— Вот очень зря, что не следил. Ты теперь полноценная Монада и обязан знать все, что творится на вверенной тебе территории.
— Давай не томи, говори что происходит.
— Происходит какая-то ерунда. Дело в том, что внезапно стал отказывать закон сохранения энергии.
— То есть, как это отказывать? — оторопел Гагарин. — Я ничего не чувствую.
— И я ничего не чувствую. В обыкновенных планетарных масштабах все пока по-прежнему, да и линии закона работают, как надо, я проверял. Сопряжения с другими законами с материальным миром — все в полном порядке, конструкция надежна и полностью работоспособна, но наблюдается утечка энергии из Домена. Вот ты теперь мне скажи, как такое может быть?
Виктор немного подумал и ответил:
— Кто-то разорвал ткань Домена на микрогранце или на макроуровне. Это единственное логическое объяснение, которое мне приходит в голову.
Громов кивнул, соглашаясь с доводами товарища.
— И я также думаю. Но проблема в том, что энергия даже с разрывом ткани реальности никуда не потечет. Представь себе ведро воды. Если пробить в дне дырку, то на Земле, на Луне, на любой планете вода утечет из ведра, где-то быстрее, где-то медленнее, в зависимости от силы тяготения. Но если этой силы не будет, можно хоть все дно вышибить, вода никуда из ведра не денется. Так же и здесь.
— Получается, кто-то в дополнении к созданию дыры приложил еще и силу для выкачивания энергии из Домена?
— Точно.
— Но зачем? С какой целью?
— Все с той же. Не будет энергии, Домен погибнет.
— Но это не выгодно Вирусу. Ему не нужен полностью уничтоженный Домен, ему не нужна жизнь в этом Домене, но клетка Универсума ему необходима.
Громов хмыкнул, хрустнув при этом костями пальцев.
— Значит не все так просто, и Вирус хочет полностью уничтожить Метагалактику.
Гагарин почесал подбородок, даже не заметив, что в последнее время перенял эту привычку у Максима.
— Может быть, он нас боится? Что если он чувствует, что мы можем представлять для него реальную опасность, по крайней мере, на нашей территории?
— Хотелось бы в это верить, — улыбнулся Громов, — но что-то как-то не складывается.
— Не складывается, потому что мы не рассматривали все версии появления Вируса и его природу. Что если он не является посланцем Универсума? Что если он не такая же Монада как мы, только, скажем так, черная? Может быть, его природа такова, что мы реально можем одолеть его, только пока не знаем как?
Максим устало зевнул, хотя никакой усталости не мог испытывать по определению.
— Гадать нет смысла, тем более в таком вопросе. Может быть, следующая наша тропа приведет нас к разгадке этого феномена.
— Какая еще тропа?
— Дыру латать нужно срочно, иначе действие закона… эм… несохранения энергии вызовет колоссальные катастрофические последствия. Я тут кое-что подрасчитал на досуге, пока исправлял с тобой ситуацию на Земле, и пришел к выводу, что разгадка появления силы, выкачивающей энергию из Домена, может лежать в кристаллах из коллекции, которую я отдал твоему отцу на хранение.
— В кристаллах? — изумился Гагарин. — Но, насколько мне известно, они своего рода объемы чужеродного пространства, закапсулированные в принятые ими формы нашим континуумом. Разве нет?
— Ты прав.
Странник раскрыл обе ладони, протянул их к Виктору, и на их поверхности незамедлительно появились два кристалла странной формы. Один был черным, словно бездна, с блестящими на Солнце гранями, другой красный, грани которого переливались всеми цветами радуги.
— Черный представляет собой часть континуума, метрика которого нецелочисленная, а красный… Красный — вообще говоря, экзотика. Я по началу сам не верил, что такое может реализоваться в нашем Универсуме, но, как говорится, возможно все. Этот кристалл — континуум с числом измерений, описываемый комплексными числами.
Виктор бережно взял оба кристалла в свои руки, повертел их аккуратно, медленно прощупал их своими новыми чувствами. Да, в них таилась удивительная глубина и странность организации, и если раньше Гагарин совершенно не представлял, каким образом можно было проникнуть за тот потенциальный барьер, отделявший мир кристаллов от мира реального, то теперь эта задача решалась очень легко.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});