Твой папа
Жму руку и обнимаю Александра Георгиевича. Целую ручку Марии Ивановне. Очень сконфужен, что не простился с ней.
474. Л. Я. Гуревич
11/XII
914
11 декабря 1914
Москва
Дорогая Любовь Яковлевна!
Верю, что Вы не забыли нас и сильно заняты, и мы не писали Вам по той же причине. Простите, что до сих пор не известил Вас о двух вещах.
1) Получил посылку с копиями выписок Риккобони и К0 1. Вспоминал, как мы хорошо с Вами работали и как все плохо кончилось. Спасибо, и простите за хлопоты.
2) Простите, что задержал высылку денег.
Если особа, которая занята была выписками, свободна, быть может, она могла бы продолжить начатую работу по изысканию материала в историческом порядке? Это могло бы помочь и ей в трудную минуту и принести большую пользу книге, которая никак не может появиться на свет божий.
Может быть, и Вам не мешало бы на месяц, другой переселиться в Москву и передохнуть от тяжелой жизни. Условия на сей случай у нас выработаны, а комната (так называемая Добужинского) Вас ждет…
Работается очень тяжело. Во-первых, нервы в отвратительном состоянии. Сна нет, играть трудно, все время тревожные состояния и кошмары наяву. Сильно я себе попортил нервную систему за это лето. Но, конечно, я не смею жаловаться и считаю себя счастливцем, когда думаю о том, что переживают другие, почти все.
В искусстве работа идет. Выработали много нового. Особенно в области подсознания и сверхсознания и в приемах питания и работы этих внесознательных чувств.
Относительно багажа только что получили сведения от экспедитора нашего товарищества, который принялся за порученное ему дело со всем пылом, так как он делает большие дела с нами. Багаж цел и находится в Линдау. Экспедитор советует перевезти его до окончания войны в его швейцарское отделение (в Базеле). Отправлять немедленно он не советует по двум причинам:
а) большая дороговизна пересылки во время войны; б) большой риск пропажи багажа. Как Ваше мнение?
Читал Ваше описание наших заграничных мытарств (1-ю часть) и сегодняшнюю статью в "Русских ведомостях" 2 (и то и другое – понравилось).
Целую Вашу ручку. Жена шлет приветы с детьми.
Сердечно преданный
Ваш К. Алексеев
Целую ручку Вашей матушке, а братьям и сестрам шлю поклоны.
Простите, что так плохо пишу. Начал в антрактах спектакля, а кончил после спектакля в 3 ч. ночи – дома.
475*. Н. Ф. Скарской
11 декабря 1914
Москва
Дорогая Надежда Федоровна,
посылаю целый ряд неудачно выбранных стихов и лист, в котором расписывались артисты, оповещенные о Вашем поручении1. Пусть это служит доказательством того, что я исполнил Ваше желание. Отзовутся артисты или нет – уж не от меня зависит.
Целую Вашу ручку. Жму руку мужу и желаю успехов и всего лучшего.
Душевно преданный
К. Алексеев (Станиславский)
1914 11/XII
476*. А. Н. Бенуа
14 декабря 1914
Москва
Дорогой Александр Николаевич!
Я хотел сделать лучше, а вышло – хуже.
Мне остается извиняться, что я и делаю.
Я думал распахать душу Гейрота, т. е. размять воск для лепки, растереть краски для писания картины.
Эту черную работу я умею делать только своими, долгими годами выработанными средствами. Если это Вам мешает, готов еще больше сузить свою роль до обязанностей простого репетитора1. Но для этого мне надо иметь точные Ваши указания.
Я прекращаю репетиции – до Вашего извещения. Желательно было бы, чтобы Вы назначили репетицию с Вами завтра, в понедельник, так как со вторника я присяжный заседатель, а там уже и праздники, и, таким образом, до 7 января мы можем очутиться в воздухе, не зная, как и над чем нам работать.
Не знаю, как звучит мое письмо, но прошу Вас верить тому, что оно лишено всякой обиды и дурного чувства.
Ваш К. Алексеев
1914-14-XII
Если Вы решите сделать репетицию завтра, то позвоните по телефону Дмитрию Лубенину (27-84) и велите вызвать Гейрота и меня. Куда? Или ко мне на квартиру (не раньше 1 1/2 ч. дня), или в театр, или в студию (тоже в это же время (1 1/2 ч. Дня)).
К. Алексеев
477*. Вл. И. Немировичу-Данченко
9 января 1915
Москва
Дорогой Владимир Иванович!
Я всегда очень рад говорить с Вами и, как мне казалось, бываю откровенным в этих свиданиях и переговорах1. Поэтому я не очень понял Ваш упрек относительно недоверия. Если это касается моего заявления о том, что я не верю в возможность полного перерождения наших стариков и дела, то ведь это не ново для Вас, так как и сами Вы уже давно высказываете ту же мысль. Я думаю, что обновление дела может пройти только через молодое поколение, как это бывает и в жизни. И эта мысль не нова, так как я ее уже проповедую годами. В остальном мне решительно нечего ни скрывать, ни сомневаться. Поэтому, повторяю, я не очень понимаю Ваше письмо и Ваше отношение ко мне в течение всего года.
Даю Вам слово, что я, больше чем когда-нибудь, стараюсь держать себя в руках, отворачиваюсь от того, с чем не мирится моя душа, запираюсь в своей уборной, стараюсь безропотно исполнять все, что мне предписывают, и не даю распускаться своим нервам, которые, как никогда, пришли в отвратительное состояние. Все это я делаю под впечатлением войны, т. е. стараюсь делать именно то, о чем Вы писали в телеграмме. Очень огорчен тем, что, очевидно, мне это не удается.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});