— На пол, — скомандовал ему Эней. Цумэ забился под сиденье. Костя сел, развалившись небрежно, ногами загораживая Игоря. Эней рванул машину с места и повёл к «Арене».
Когда машина выехала на площадь и остановилась, Костя недоуменно помотал головой:
— Да это ж Колизей.
Отливающее жёлтым в свете прожекторов здание действительно было похоже на Колизей — даже характером повреждений.
— Это копия. На 24 тысячи мест, — сказал очень знакомый голос. Из-за столика под навесом — на юге хозяева кафе не затаскивали столы на ночь в помещения — поднялся призрак императрицы. — А здесь, кстати, пешеходная зона. И если нас застанут, то ещё и оштрафуют. Помимо всего прочего.
«Я ей сказал, — подумал Игорь, — что мы сработаем под варков… И она пошла прямо сюда. Хорошо, что мы её уже выбрали и не надо голосовать второй раз».
Эней сунул пинч-гранату в карман, подхватил у Кости мешок и пошел к воротам.
— Там внутри должен быть деревянный помост, — сказала ему вслед Алекто. — Концерты сегодня и завтра.
— Сядьте за руль, — сказал Игорь с пола. — Загоните машину на парковку. И попробуйте раздобыть для меня что-нибудь длинное и тёмное.
— У меня есть идея получше. — Алекто загнала машину задом в какой-то проулок. — Подождите немного.
Бежать она, как выяснилось, могла. Ничего нелепого в этом не было, как нет ничего нелепого в несущемся через буш носороге. Встречаться с ним только не хочется…
Ровно через четыре с половиной минуты она опять стояла у машины. В руках у нее был… черно-красный плащ — типичное одеяние подражающей варкам молодежи.
— Это и бледность объяснит. Вы стоять можете?
— Может, — сказал, подходя, Эней.
— Тут рядом есть автоматическая мойка для машин. Только надо оплатить два цикла — засуха, экономят воду.
— Чёрт, а мне идёт, — сказал Игорь, поднимаясь и запахиваясь в плащ. — Где взяли такую красоту?
— Особенно гармонирует с ошмётками футболки и рваными ранами, — кивнула Алекто. — Настоящая готика. Магазинчик маскарадных товаров держит мой старый приятель. Сказала, что для розыгрыша. Даже не соврала.
— Курица, — напомнил Игорь. — Курица в шоколаде.
Покинув машину в мойке, купив в лавочке курицу (ночная дежурная, девушка-арабка, которую распирало от новостей, с огромной экспрессией рассказала, что сейчас забегал её жених, полицейский — на Арене нашли голову высокого господина, явно убитого другими высокими господами, и по всему Ниму высокие господа ищут высоких господ), они вернулись к Алекто домой. Возле Арены уже выли сирены, и внук хозяина колониальной лавочки наверняка был поднят на ноги по тревоге.
Антон встретил их в холле.
— Ну вот, — горько сказал он. — Меня не взяли.
— Это был экспромт, — Игорь сбросил плащ и повесил на вешалку.
— Ножницы вон в том ящике, — по движению пульта-брелка Алекто шкафчик тронулся с места и подъехал к Антону. — В ванной есть нераспечатанная мягкая губка. А вы меня-таки вписали в традиционную роль. Поздравьте, я теперь девушка Джеймса Бонда.
— Ни в коем случае, — Игорь дождался, пока Антон разрежет ткань и стряхнул с себя остатки футболки. — Вы сама М. Из тех фильмов, где она женского пола. Во всём остальном дурацких.
Костя пришел с плошкой тёплой воды и губкой. Алекто не стала брать на себя роль сестры милосердия, но когда Костя отмыл от крови правое плечо Игоря — подалась вперед и всмотрелась.
— Можно даже персты вложить, — сказал Игорь.
Алекто воспользовалась щедрым предложением.
— Выглядит как вчерашняя рана.
— Когда она станет вчерашней раной, она вообще никак не будет выглядеть, — сказал Эней. — Ты, пижон, кости все целы?
— Не все. Два-три ребра надломаны, ключица тоже вроде… Ничего. У меня ещё есть.
— Это он вас когтями? А…
— Да, мы сожгли карету.
— Простите, забываю, что это ваша работа. Так. Этого цыплёнка я оставлю вам и пойду займусь своим. Хорошо, что сегодня пятница… У вас, надеюсь, на это утро ничего не запланировано?
— Уже четыре часа как не пятница, — Игорь протянул руку и оторвал куриное крылышко. — Курицу по-бразильски, с бананами, я ел. Такую — ещё нет. А на завтра, то есть сегодня, лично у меня запланировано спать. На весь день.
Курица в шоколаде, несмотря на странное сочетание, оказалась просто очень вкусной. Но её было мало. Просто исчезающе мало. Собственно, уже и не было. Мужчины печально переглянулись. Алекто презрительно посмотрела на них, ушла на кухню — и вернулась со второй курицей.
* * *
— Я так не могу, — сказал Антон. — Я на нее смотрю и ем. И когда не смотрю, ем. И ты на Костю погляди. Ещё сутки-двое, и он в дверях застрянет, как Винни-Пух. Уже в альбу не влезает.
Эней прикинул размеры Кости, размеры альбы, которая, по идее, предмет безразмерный…
— Р-разговорчики, — сказал Костя, опровергая Антона действием. — Вам, раздолбаям, ваш Ватикан разрешил всего час перед Евхаристией поститься. Час! — он выпростал руку из рукава альбы и для наглядности показал один палец. — А ты и того не можешь?
— Я православный, — обиделся Антон.
— Ага. Как я. Застегнуть помоги.
— Так между вами всё-таки есть конфессиональные распри? — приподняла брови Алекто. — Как интересно!
Как она умудрялась при своей комплекции передвигаться совершенно бесшумно — Эней терялся в догадках. Видимо, дело было всё-таки в том, что пол выложен камнем, а она по дому ходит босиком.
С этим же выражением лица, «как интересно!», фурия и просидела тихонько на диване во время всей службы, понемножку уминая из упаковки пресные плоские хлебцы, один из которых был использован для Причастия.
— Так это и есть Святые Дары? — спросила она потом, когда Костя собирал остатки хлебца в крохотную шкатулочку наподобие портсигара, только на цепочке.
— Да, — ответил он. — Можете провести эксперимент: подойти с ними к варку и посмотреть, как его скрутит. Если он, конечно, вас не пришибет за такие штучки…
— Мне казалось, что это, хмм… не магия, а потому в моих руках вообще действовать не будет. Ну если, конечно, хозяин Тела не пожелает.
— Это не магия, — сказал Костя расстегивая орнат. — Это договор. Честное Божье слово. «Я с вами до скончания века». Большое вам спасибо, что разрешили отслужить. Мы уже недели три не служили по-человечески.
Как-то так вышло, что при этих словах трое других «крестоносцев» убрались на кухню, и Алекто с Костей остались одни.
— Как я могу вам не разрешить? Если вам это помогает? Кстати, о помогает. — Алекто смотрела на Костю в упор. — Наш начальник боевой замечательно себя чувствует. И не с сегодняшнего утра, а с позавчерашней ночи. Я было подумала — адреналин, но он не держится так долго. Я бы предпочла, чтобы ему так помогало причастие.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});