Читать интересную книгу Орден Ультрамаринов: Хроники Уриэля Вентриса - Грэм Макнилл

— Ты не можешь не справиться, — сказал ему тогда Леонид, — вся надежда только на тебя.

Хоуку это показалось несколько мелодраматичным, но вслух он ничего не сказал — слишком велико было удовольствие от того, что ему доверили столь важную миссию.

— Ну вот, Хоук, — хихикнул он про себя. — Когда вернешься домой, тебя будет ждать офицерское звание.

Он промокнул потный лоб рукавом, развернул один из последних пайков, сжевал остатки высококалорийного батончика, а затем со стоном вновь поднялся на ноги. Собственное здоровье поражало его, и это при том, что уже более двух недель он не принимал детокс. Его тело стало более поджарым, мускулы, особенно на ногах, окрепли. Хоук улыбнулся, внезапно поняв, что впервые за много лет находится в отличной физической форме. Начавшее намечаться брюшко исчезло, и дышалось легко, как никогда.

Правда, запасы воды и еды почти иссякли, но подполковник Леонид заверил его, что они уже работают над решением этой проблемы. Хоук доел остатки батончика, выбросил обертку и прищурил глаза в свете солнца, уже перевалившего зенит.

— Ладно, приятель, если будешь вот так просто стоять, то никогда не доберешься до цели, — сказал он сам себе и полез дальше по скалистому склону.

Его путь сквозь полуденное пекло продолжался.

Вобан и стоявший рядом Леонид смотрели на разноцветные вспышки, расцветавшие у них над головами каждый раз, когда снаряды врага сталкивались с невидимым энергетическим полем, защищавшим пространство за куртиной. Наблюдатели, расположившиеся в блокпостах на северной стороне, следили за щитом на случай возможных прорех: щит был не сплошным, и то и дело отдельные снаряды прорывались вовнутрь, чтобы взорваться на территории, считавшейся безопасной. Наблюдатели не могли заблаговременно предупредить о таких попаданиях, но хоть какое-то предупреждение было лучше, чем ничего. И вновь Вобан почувствовал, как при мысли об архимагосе Амаэтоне его переполняет гнев.

Когда снаряды в первый раз прорвались сквозь щит, кастелян в бешенстве провел целый час, дожидаясь, пока его соединят с Храмом Машины по голо-связи. Пытаться увидеть архимагоса лично было бы еще большей тратой времени.

— Почему щит не держится? — требовательно спросил Вобан, как только связь была установлена.

— На поддержание такого… обширного энергетического барьера… требуются большие… усилия, — ответил архимагос; голос его постоянно прерывался. — Огромная сила нужна для… обеспечения оптимального функционирования всех остальных систем и щита… одновременно.

— Тогда пусть все остальные системы идут к черту, — рявкнул Вобан. — Если вы не удержите щит, очень скоро других систем просто не останется!

— Этого не может быть, — отрезал Амаэтон и прервал связь. После этого, как ни умолял Вобан, архимагос ни разу не ответил на вызовы.

Возможно, Наицин был прав; возможно, не будь Амаэтона, всем стало бы легче. Более того, после прерванного разговора с архимагосом Наицин лично обратился к Вобану, намекая, что подобное развитие событий вполне можно устроить.

Но сейчас Вобан выкинул проклятого архимагоса и его подчиненных-интриганов из головы, сосредотачиваясь вместо этого на неотложных делах.

— Есть новости от Кристана и Андерса? — спросил он Леонида.

Тот кивнул:

— Пока все идет по плану. Всем солдатам, участвующим в операции, уже выданы оружие, боеприпасы и взрывчатка, а штурмовые отряды уже выходят на точки сбора.

Вобан поднял взгляд к багровым небесам; день шел на убыль, и полуденный зной уступал место вечерним сумеркам.

— Хоть бы побыстрее стемнело. У меня уже нет сил ждать.

— Говорят, что ожидание — самое трудное, сэр.

— И ты согласен с этим, Михаил?

— Ну уж нет, — усмехнулся Леонид. — Никоим образом. Я лучше буду ждать.

Вобан сверился с карманным хронометром и нахмурился.

— Что слышно от Хоука?

— Пока ничего, сэр, но надо дать ему больше времени.

— Лучше бы он побыстрее добрался до места, иначе того магоса, которого ты раздобыл, хватятся коллеги, и он начнет болтать. Мне очень бы хотелось этого избежать, Михаил, — по крайней мере, до тех пор, пока для их вмешательства не станет слишком поздно.

— Мы должны дать Хоуку еще немного времени, ему предстоит трудный путь, — настаивал Леонид.

— Ты думаешь, он справится, если сумеет добраться до цели?

— Полагаю, справится. В личной характеристике указано, что его умственные способности выше среднего, и он уже не то воплощение позора, которого мы знали под именем гвардейца Хоука. Теперь он настоящий солдат.

— А чем объяснить, что он до сих пор не умер от поражения легких? Он утверждает, что не принимал таблеток детокса больше недели.

— У меня пока нет этому объяснений. Я спросил у представителя Магос Биологис, сколько, по его оценкам, Хоук еще может продержаться, но он выражался очень расплывчато и ответил, что точно здесь сказать ничего нельзя.

— Император защити нас от вмешательства Адептус Механикус, — Вобан покачал головой.

— Аминь, сэр, — отозвался Леонид. — А что насчет новоприбывших? Они согласны с нашим планом?

Вобан улыбнулся, хотя в улыбке этой не было теплоты.

— О да, они безоговорочно нас поддерживают.

Леонид кивнул, но ничего не сказал, заметив, как рука кастеляна сжала эфес силового меча. Оба офицера были в полном боевом облачении и приложили немало усилий, чтобы у их подчиненных не осталось сомнений в том, что командиры готовы к битве. Вобан облачился в парадный мундир, поверх которого надел нагрудник; бронзовый орел на серебряном доспехе сверкал, отполированный до блеска. Нагрудник Леонида был из бронзы, но в полировке ничем не уступал. Вмятина в центре — напоминание о той атаке, в которой подстрелили Леонида — была выправлена, и броня выглядела, как новая.

— Сколько еще осталось? — поинтересовался Вобан.

Леонид взглянул на темнеющее небо и ответил:

— Уже недолго.

Горан Делау вертел в руках пустую батарею от вокса и гвардейский паек, как будто одно прикосновение к вещам жертвы могло помочь ему лучше понять ее характер. Выживший солдат оставлял за собой настоящий мусорный след, и восхищение, которым Делау вначале проникся к гвардейцу, сейчас поубавилось. Человек даже не пытался замести следы, оставляя отходы своей жизнедеятельности на виду так, что даже начинающий охотник с легкостью мог их обнаружить.

По расчетам Делау, жертва опережала преследователей не более чем на час, и такое отсутствие смекалки со стороны врага раздражало. Вместо состязания с достойным противником охота теперь свелась лишь к тому, чтобы заманить добычу в ловушку и убить ее.

Его отряд уменьшился всего до шести человек. Один сорвался с края широкой расщелины, через которую им пришлось перепрыгивать; трех других Делау убил собственноручно в наказание за недостаточные мастерство и выносливость. Эти потери не имели никакого значения: он был уверен, что сумеет убить жертву даже в одиночку.

Куда бы ни направлялся выживший, в конце пути его, должно быть, ждало нечто важное, так как последние несколько часов он неизменно двигался в одном направлении; Делау не имел представления о цели его путешествия, но точно знал одно: там же жертва найдет и свою смерть.

Хоук сверился с пеленгатором, уточняя, где находится — из-за сгущавшейся темноты он мало что мог видеть вокруг. Он стоял на ровном плато высоко в горах, где неумолчный гром вражеской артиллерии превратился в далекий гул. Дышать было трудно; Хоук утер пот со лба, довольный тем, что, несмотря на усталость, все-таки добрался до нужного места — где бы оно ни находилось — засветло.

Вокруг не было ничего примечательного: только груда камней, приваленная к гладкому, словно срезанному склону, хотя земля здесь казалась выжженной, как будто после серии взрывов. Хоук стянул с плеч рюкзак, достал переносной вокс и разразился проклятиями, увидев, что у него осталась всего одна батарея.

Он вставил батарею на место и нажал руну активации, глубоко вздохнув, когда лицевая панель обнадеживающе засветилась; затем поднял трубку, настроился на нужную частоту и нажал на переговорную кнопку.

— Хоук вызывает Бастион, как слышите?

После секундного хрипения вокс передал ответ:

— Слышим вас громко и разборчиво, Хоук. Говорит магос Бове; вы достигли заданных координат?

— Да, и отсюда открывается прекрасный вид, но в остальном здесь нет ничего интересного.

— Опишите, что вы видите, — приказал Бове.

— Да почти ничего. Тут все плоское, есть только какая-то груда камней — и все.

— Идите к этой груде и скажите, что там.

Ладно, — ответил Хоук, перетащил рюкзак и вокс к камням и вгляделся в темноту. Сделал шаг вперед, смахнул толстый слой пыли. — Там позади есть дверь! Камнепадом ее практически закрыло, но это точно дверь!