— Это мои неудачные подделки, — сказал Красный дракон, — я хотел создать новый фарфор, да, потом как-то стало недосуг…
— Крас, это же здорово. Давай создадим, и назовем его драконовский фарфор.
— Можно попробовать, — кивнул огненный маг.
— Сатти, ты не волнуйся, с Повелителем я переговорю сама, я же все это сотворила. Линелла, ты пока не заменишь меня в роли хозяйки? А я Красу помогу.
Она согласилась, а мы отправились с Красом в его лабораторию. Он вытащил из-под стола какие-то ящики с глиной. И завертелось. Уговорили гончаров помогать нам. Мы с Филей ползали по горам, выискивая нужную глину. Крас химичил, потом лепил сосуды, мы тащили их гончарам на обжиг, прибавляя или убавляя огонь. Первая печь взорвалась уже на следующий день, испугав жителей Даалада. Но я успокоила их, объяснив, что мы с Красом хотим создать такую посуду, которой еще не было в нашем мире. Горожане загорелись моей идеей. Печь стали восстанавливать печники, а мы перешли к другому гончару, двор которого стал местом встречи любопытных. На нас поспорили, что и эта печь взорвется. И она взорвалась, к радости выигравших горожан. Дар то хмурился, то улыбался, и ничего не говорил. Что дало мне повод считать, что хоть он и не очень доволен всем, что происходит, но запрета не последует. И только недели через две, нам удалось создать что-то уникальное. Кувшины были тонкими, темно-синими, звенели как стекло и просвечивали на солнце. Крас вылепил несколько небольших горшков, и после обжига, мы отдали их горожанкам, чтобы они оценили их качество. Отзывы были самые хорошие. Молоко в них не кисло, все, что было холодным, оставалось холодным, горячее, — горячим. Заказы посыпались на гончаров, и они довольные внезапным своим возвышением в глазах своих соседей, радостно принялись за работу, причем, стали их расписывать драконами, что придавало всей посуде оригинальный и необычный вид. Драконовский фарфор стал популярен во всех землях.
А мне пришла идея, подарить эту посуду и ганам. Дело в том, что они были дружные, кроме тех моментов, когда надо было мыть тарелки после трапезы. Их посуда была золотая, и мыть ее в холодной воде, никому не хотелось, дежурные отлынивали от этой работы, уверяя своих братьев, что они все вымыли, а это кто-то опять испачкал, а второй раз они мыть не будут. И у них часто возникали «семейные скандалы». И каждый раз вызывали Линеллу или меня, и нам приходилось их успокаивать. Мне это скоро надоело. Вот я и придумала. Заказала сто одиннадцать комплектов посуды, и на каждой написали имя гана. И когда все было готово, мы с Линеллой пригласили Филю, и показали наши подарки, в благодарность за помощь. Как же он обрадовался, его братья тоже пришли в восторг. Скандалы тут же прекратились, так как каждый так дорожил своей именной посудой, что мыл ее сам. Я вспомнила о ганах Северных гор, и мы сделали им такой же подарок. Фулай, как всегда, сначала осторожничал, и попытался выяснить, что от него попросят, но когда я сказала, что если ему не нравиться, я все разобью, схватил свою посуду и исчез. Через несколько минут, появились и все ганы Северных гор, они выискивали тарелки со своим именем, и, визжа от счастья, хватали их, прижимали к груди и проваливались сквозь землю.
Но тут же появились вновь, и пристали ко мне, чтобы я попросила у них что-нибудь. Иначе они не смогут спокойно жить, не отблагодарив меня за такой подарок. Мне от них ничего не нужно было.
Накануне Линелла посетовала, что как жаль, что в Дааладе нет парка. Она так устала от камней, что мечтает о маленьком лесе. Но замок стоит среди скал, и деревьев мало. Я тогда вспомнила, как мы летали с Энлилем над Северными горами, и видели замок с большим садом, который уходил в ущелье. И вот, чтобы они отстали от меня, я и сказала, что моя мечта, чтобы сзади Даалада появилось место, где можно было бы посадить сад, и сделать маленький парк. Но для этого надо сдвинуть горы. А это не возможно.
— А ты просила об этом Филю? — спросил меня Фулай.
— Нет, я же понимаю, что это бредовая идея.
— Значит, ты просишь у нас?
Что-то в этом вопросе было подозрительное. И я решила отступить:
— Я не смею просить о том, чего нельзя исполнить.
Но ганы Северных гор переглянулись и исчезли. А потом задрожала земля, раздался грохот. Домочадцы выскакивали из замка с криком ужаса, в городе началась паника. Я побежала на задний двор. Скалы отъезжали от замка, как детские кубики, которые передвигали по полу. И вот уже передо мной огромное ровное пространство.
— Что тут происходит? — раздался голос Дара надо мной.
— Ганы Северных гор освобождают место для парка и сада, — призналась я.
— Вообще-то не мешало спросить у меня, — все еще хмурился Чёрный Дракон.
— Не мешало, — согласилась я, — но понимаешь, я пошутила, я они взяли и сдвинули горы. Ущипни меня, пожалуйста, может, я сплю?
— Если спишь, то вместе со мной, — сказал Дар, а потом, засмеялся и потер руки. — А вообще-то это отличная идея. Ну, теперь мы с Красом развернемся.
Но тут рядом со мной образовался обиженный Филя:
— Как ты могла? — закричал он. — Это наши горы, уж кому их двигать то, только нам.
— Филя, милый, не сердись, — попыталась я успокоить его, — Фулай пристал ко мне, что я хочу в благодарность за посуду, ну, я и ляпнула: «сдвинуть горы». Думала, что они почешут затылки и уйдут. У меня же есть ты…
— Никогда не шути с ганами о горах, — успокоился Филя. — Ну и чего ты с этим будешь делать?
— Мы сделаем парк, и сад, в котором будем выращивать фрукты, те, что ты любишь. Ты какие плоды любишь больше всего?
— Желтые, сладкие, — он имел в виду абрикосы.
— Отлично! Будут тебе жёлтые и сладкие.
— Филя можешь все это пространство наполнить землей, — тут же спросил Дар.
— Какой? Черной, красной или серой, — кивнул маленький ган, который был готов выполнить любую просьбу, если она могла быть полезной ему, и не имела отношений к его драгоценностям.
— Чёрной, — ответил Чёрный Дракон.
И уже через полтора месяца, за замком раскинулся великолепный парк с гротами, сделанными Повелителем драконов, и фонтанами, сооруженными Красом. Рядом с ним через дорогу, уложенную красивыми мраморными плитами, расположился сад. Мы вызвали Медведя, и он помог нам посадить все фруктовые деревья, встречающиеся в нашем мире, и приносившими небывалые урожаи, уж об этом позаботилась я.
Глядя на нас, свои земли стали украшать и князья. А Энлиль специально для Элосаны в Атель сделал небольшое озеро, ему помогали ганы Северных гор. И как смеялся папа, началось поветрие в создании земных красот, в котором участвовали и селяне. Но мне больше всего понравился затея папы. Невдалеке от Рарога, там, где когда-то проходила мертвая земля, он устроил цветочный календарь на небольшом участке редкого леса. Когда снег сходил, появлялись маленькие белые цветы, потом они исчезали и на их месте появлялись голубые, потом розовые, желтые, и так далее. А поздней осенью вырастали цветы, их в народе называли лисьи хвосты, их соцветия были маленькие, зато они имели длинные оранжевые частые усики, более темные внизу и совсем белые на верхушке. И издали казалось, что на тонкой ножке качаются под легким ветерком многочисленные хвосты лисиц. Но после первых заморозков, они белели, и застывали, будто опушенные инеем. Красота — неописуемая. Со всех концов земли, приезжали посмотреть на это чудо. А в Рароге, летнее время теперь делили на время подснежников, время колокольчиков…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});