Кроме того, столь сложный ультрапереход поддавался управлению, поэтому путешественники приземлялись точно в нужном месте, с минимальной погрешностью до метра. Чернозуб давал последние пояснения: как только жемчужина будет найдена, хотя бы один из них должен сплести знак «анти» — щепоть земли из княжеских владений, что притягивала путешественников, начнет отторгать их, и они смогут вернуться домой по тому же пути.
Толстяк дал знак начинать переход. Каве зажмурилась и первой нырнула в воду, рыбкой сложив руки. Несмотря на заверения в обратном, девушка инстинктивно ожидала удара головой о железное дно. Однако после короткого водяного барьера руки ее встретили пустоту, и она смогла лететь, выпрямившись в струнку, словно пущенная из лука стрела. Ощущение свободного полета оказалось необыкновенно приятным. Кажется, она даже кричала от восторга, но себя, конечно, не слышала.
По всей видимости, Чернозуб умел создавать уникальные ультрапереходы — быстро, ловко, через любые преграды. К сожалению, темные качества его души возобладали над совестью, и рогатый земляк нашел не совсем честное применение своим способностям.
Казалось, девушку несет и подгоняет волшебный ветер; даже поездка на знаменитом карпатском трамвае не шла ни в какое сравнение. Больше всего полет походил на перемещение по черной трубе, резко загибающей то влево, то вправо. У Каве даже закралась тревожно–озорная мысль, что их всех носит по переплетениям городской канализации. Но ни воды, ни подозрительных запахов здесь не было — один лишь теплый ветер, темнота и ощущение бесконечного пространства.
Наконец вдали показалось яркое, слепящее пятно оранжево–белого света. Оно приближалось и ширилось, разрастаясь ломаными, ветвистыми линиями, словно трескающееся после сильного удара стекло, и вдруг взорвалось легким, белым снегом.
Непроизвольно Каве сделала в воздухе кувырок и скользнула на гору чего–то мягкого и пушистого: вокруг нее танцевали тысячи маленьких перышек — гусиных, утиных, а может, лебяжьих… Поднявшись на ноги, оглушительно чихая и выплевывая попадающийся пух изо рта, она сделала шаг и тут же упала на колени, ударившись головой о нечто металлическое. Когда перьевая кутерьма улеглась, девушка с удивлением обнаружила, что стоит в огромной железной кастрюле. Но ее попутчикам повезло намного меньше: Тай попала в гигантскую стеклянную чашу с чем–то жидким, похожим на темно–красное желе — судя по острому ягодному запаху, то ли вишневое, то ли смородиновое — и теперь вполголоса чертыхалась. Рядом стоял Войтек и молчаливо, впрочем, едва сдерживая смех, помогал подружке очиститься. Сам же парень, судя по его замурзанному виду, явно вылез из перевернутого рядом котла с кукурузной кашей.
Пока они приводили себя в порядок, Каве огляделась. Не стоило особого труда понять — они очутились в некоем пищевом блоке: везде стояла кухонная утварь огромных размеров. Наверняка здесь часто готовили на большое количество человек — возможно, для княжеских пиров и банкетов. Мысль казалась верной: около дальней стены располагались рядком высокие резные буфеты со стеклянными передними стенками, наполненные серебряной и золотой посудой.
— Мы на замковой кухне, — мрачно подтвердила догадку Каве Тай и зло добавила: — Ну и кто додумался поставить на печь это перебродившее желе?! Раньше здесь всегда стоял огромный чан с холодной, но чистой водой, предназначенной для готовки еды. Одежду высушить куда легче, чем отодрать эту сладкую слизь от кожи.
Каве тут же повернулась к ней.
— А ты не думаешь, — медленно произнесла она, — что князь мог проведать, как вы к нему попали в первый раз? И приготовил сюрприз?
— Исключено, — сердито мотнула головой Тай. — Никогда он не догадается о тайном лазе в кухне… Мы ведь прошли через землю… А все сторожевые заклятия рассчитаны на передвижения по поверхности. Ведь кто может появиться снизу? Кроме нас? Ну или крыс, конечно! — Девушка рассмеялась, но получилось невесело.
— А если он дознался? — не отставала Каве. — И приготовил сюрприз в виде желе, каши и этих щекочущих перьев? Почему здесь стоит то, чего раньше не было?
— Нас бы сразу замели, — прошипела в ответ рыжая. — Не успели бы вылететь из портала, как вновь оказались бы в темнице.
— Хватит пустой болтовни! — встрял Войтек. — Сейчас ночь, в Несамовитом замке никого нет, до Чаклуна еще целая неделя — гости начнут прибывать дня за три до празднеств. Так что все в порядке, дамы.
— А стража? — тут же спросила Каве. — Может, нам следует уже стать невидимыми?
— Войтек, заткни ей рот! — рассердилась рыжая. — Можно подумать, она воровала тысячи раз тысячи жемчужин!
— Я ворую, как ты выразилась, в первый и последний раз! — рассердилась Каве. — Поэтому не хочу, чтобы этот раз стал для меня последним в худшем смысле слова.
Про себя девушка подумала, что дело даже не в самом воровстве, Просто она желала бы встретиться с главой Несамовитого замка как можно позже.
— Если будем передвигаться быстро и бесшумно, — терпеливо произнес Войтек, — вскоре доберемся до Стеклянной Залы незамеченными и целыми.
— Целыми?! — Каве поежилась.
— Ты умеешь становиться невидимой? — не без иронии спросила рыжая.
Каве машинально кивнула, вспомнив о своем чудесном браслете. У Тай поползли вверх брови.
— Прям–таки умеешь?
Каве сочла недостойным отвечать.
— Ну хоть неслышимой ты уже стала, — продолжала злиться Тай.
— Жаль, что не ты!
Впрочем, выпалив это, Каве подумала, что рыжая чара нервничает точно так же, как и она, совсем новичок. У нее даже возникло подозрение, что Тай не такая уж и опытная воровка, какой хотела казаться еще час назад.
— Каве права, — вмешался в их пререкания Войтек. — Я уж обеспечу нам сокрытие.
И он, вытащив из–за пазухи небольшой сверток, бережно развернул его: на ладони парня оказалось простое золотое кольцо.
— Подарок моей несравненной матушки, — сообщил он Каве. — Великие кудесники, если бы моя праведная родительница знала, для каких нечестных целей я его использую… — Войтек хмыкнул, аккуратно взял кольцо двумя пальцами, взмахнул им крест–накрест над головой девушки и выкрикнул: — Невидима!
После чего проделал ту же манипуляцию над рыжими волосами Тай и в завершение — над собственной стриженой макушкой.
Каве взглянула на руки и не удержалась от восклицания: зрение различило мерцающие, словно сотканные из тончайших серебряных нитей, абрисы пальцев, кистей, предплечий. И контуры плаща с платьем, до самых мельчайших заломов ткани. Каве подняла свою голую ступню и растопырила пальцы, с восторгом рассматривая очертания собственной ноги. Тай и Войтек преобразились точно в такой же степени и были похожи на парочку призраков.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});