У японцев есть одна пренесносная черта — не погадывать по другим, не уважать прав других. Трое купцов с четвертым — служащим на сем пароходе, играли в глупейшую игру «го–о–уцу–кото» до второго часа ночи и хохотали во все горло при каждом удачном или неудачном ходе, то есть каждую минуту; и откуда у них смех брался! Как ни хотелось спать, но нельзя было заснуть ни минуты; о. Оно страдал от такой же бессонницы; вероятно, соседи тоже. И это всегда и везде; никогда японец не стесняется другого в выражении своей натуры; о. Никита рассказывал, что недавно министр земледелия Муцу остановился проездом в Акаси на ночь в гостинице; в соседней комнате ночевали купцы, которые пригласили геен! [3] и кутежом с ними не давали спать решительно никому; Муцу, выведенный из терпения, послал за тайко–моци — прийти с большим барабаном к нему в комнату, — и в аккомпанемент к балалайке и пению геен раздался неумолкающий оглушительный треск барабана, потопивший все звуки: это заставило, наконец, купцов прекратить свою музыку, или перевести место кутежа в другое пространство.
В четвертом часу ночи пришли в Кобе, так как о. Оно настаивает, чтобы сегодня иметь покой в Оосака, а не пуститься в Вакаяма — «горы–де на пути», то в Оосака и спешить нечего, придем на пароходе, хоть часом или двумя позже, чем было бы по железной дороге; но о. Оно это не нравится — ему хотелось бы для разнообразия на чугунку, я, однако, отложил это хотение, потому что была бы лишняя трата, которую мы с о. Оно не очень стоим.
В третьем часу дня прибыли, наконец, в Оосака на пароходе. Письма из Миссии, от о. Сергия Глебова извещают: 1) что ученики второго курса вышли из школы потому, что еще до жалобы на четырех из шестого курса дали взаимное клятвенное обещание, скрепленное приложением печати из крови, выпущенной из разрезанного пальца (кеппан), непременно настоять на исключении их, — или всем выйти из Семинарии. Я тотчас же написал о. Сергию, чтобы он оставшихся в школе из второго курса исследовал и подписавшихся кровью подверг епитимье — посту на неделю (из трех раз в день не есть раз), после чего они должны очиститься покаянием и приобщением Святых Тайн, ибо, принимая крещение, они клятвенно отреклись от языческих обычаев и клятвенно же обещались быть верными Христу, — обе каковые клятвы ныне попраны их мерзкою языческую кровопролитною клятвою — каковое преступление еще больше нарушения 7–й заповеди [4], если бы оное и было (чего не было); если бы кто из вышедших стал проситься опять в школу, то принять не иначе, как по двухнедельной епитимии и очищении греха покаянием; 2) что New Oriental Bank лопнул, но что Щеглов — поверенный в Делах, непременно хочет спасти миссийские деньги, если они есть в нем, и спрашивает, — Щеглов — сколько там лежит; я ответил, что около полутора тысяч и что готов немедля вернуться в Токио, если для спасения миссийской суммы необходимо мое там присутствие.
5/17 июня 1892. Пятница.
Вакаяма.
В шесть часов утра мы с о. Оно выехали из Оосака и в четыре вечера были в Вакаяма; отличная погода способствовала скорому переходу 18 ри. Катихизатор Фома Танака и несколько христиан встретили на берегу Кинокава, за 1 1/2 ри от города; в церковном доме ждало еще больше братий и сестер. Отслужена лития и сказано приветствие, после чего по метрике исследована Церковь. Крещеных всего: 235, но из них только 76 ныне бывают в Церкви; прочие число разошлось по следующим статьям: переселилось в другие места 53, умерло 42, в католики совращено 35, в протестантство двое, в буддизм вернулось двое, охладело 14, неизвестно где находятся 11. Из 76 оставшихся христиан к богослужению собираются в субботу 17–25, в воскресенье 11–15; поют человек семь, но ужасно спешат; поют, впрочем, недурно; Фома читает также спешно; замечено, чтобы то и другое было исправлено. Сицудзи два: Иоанн Каваци и Матфей Киносита. В месяц собирается денег с христиан 1 ена 25 сен. Здесь куплена церковная земля — 50 цубо (за 47 1/2 ен) — и на ней построен церковный дом (за 222 ены 23 сен); — всего за 269 ен 73 сен, из каковых 100 ен — пожертвование мною в 1882 году. Дом построен пять лет тому назад (Мейдзи 20 года). Церковный дом снабжен из Миссии священническими облачением и стихарем и всею утварью для совершения литургий.
У катихизатора ныне проповедь в городе в трех местах и десять надежных слушателей, кроме того, каждое воскресенье вечером бывает для проповеди в Кимиитера, 1 1/2 ри от Вакаяма, где четыре дома христиан и несколько новых слушателей.
Было заведено здесь ежемесячное женское собрание, но прекратилось, ибо очень мало собиралось на него; ныне еженедельно в среду женщины собираются и сами делают для себя «кооги», — говорит им катихизатор; но приходит не более восьми христианок. Христиане также имели собрание по воскресеньям вечером, собирались четыре–пять; ныне не производится, ибо катихизатор по воскресеньям вечером бывает в Кимиитера.
Когда разбирали метрику, я до того устал от дороги и от этих беспрерывных: «охладел», «к католикам ушел», и до того грустно стало, что прекратил на время дело, — говорю: «Устал, — нужно чаю напиться»; подкрепившись и ободрившись, кончил разбор. Потом была вечерня, после — проповедь, немало направленная против католиков, в ободрение братии, до сих пор, по–видимому, гнетимой потерей части своих собратий. Затем беседа о необходимости завести прочные ежемесячные «фудзинно симбокквай» и «кейтей–но синваквай»; братья и сестры обещались посоветоваться и завтра дать решительное на то согласие.
По окончании церковного дела мы с о. Оно в исходе одиннадцатого часа приведены были для ночлега в гостиницу, ту же самую, где я останавливался десять лет тому назад; и ныне, в первом часу ночи, черчу сие в той комнате, где десять лет назад чертил также миссийские заметки.
6/18 июня 1892. Суббота.
Вакаяма.
В семь часов утра назначена была обедница и панихида; мы с о. Оно пришли до семи часов, но верующих больше чем до половины восьмого часа ни единой души не было, потом несколько пришло, и в восемь часов начали службу, а вчера еще там упрашивал их собраться помолиться вместе, и все бывшие обещались. Неудивительно, что волки расхищают это сонное стадо; а и как разбудишь его? Вчера ли я не истощался в поучениях с приезда до одиннадцати ночи! И вот результат! Грустно очень мне стало, и едва осилил я себя, чтобы по окончании богослужения сказать поучение. — Потом посетили девять домов христиан; есть и зажиточные, как Михей, красильщик; Исайя Итабаси — торговец иностранным товаром (один из первоначальных христиан), но больше — как видно — живущие изо дня в день, а Юра и совсем бедный (уходивший к католикам и вернувшийся). Еще христианских домов больше десятка есть, но их не посещали, ибо рубит безустанный дождь, да и нет нужды посещать — все одно и то же, и пользы для Церкви ни на волос.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});