– Мой отец надеялся, что вы найдете меня... приемлемым.
Даарио Нахарис оскорбительно засмеялся.
– А я скажу, что ты щенок. Королеве нужен мужчина, а не сопливый мальчишка. Ты не годишься в мужья такой женщине, как она. Ты еще чувствуешь вкус молока своей матери, облизывая губы?
Сир Геррис Дринкуотер нахмурился.
– Придержи язык, наёмник. Ты говоришь с дорнийским принцем.
– И с его нянькой, вероятно, – Даарио полировал рукоятки клинков подушечками пальцев и угрожающе улыбался.
Скахаз проворчал, как умел ворчать лишь он:
– Этот мальчик служит Дорну, но Миэрину нужен король гискарских кровей.
– Я слышал об этом Дорне, – произнес Резнак мо Резнак. – Дорн – это песок, скорпионы и голые красные горы, обожжённые солнцем.
Принц Квентин ответил ему:
– Дорн – это пятьдесят тысяч мечей и копий, готовых послужить нашей королеве.
– Пятьдесят тысяч? – передразнил его Даарио. – Я вижу только троих.
– Довольно, – прервала их Дейенерис. – Принц Квентин пересек полмира, чтобы предложить мне свой дар, и я не отвечу ему грубостью, – она повернулась к дорнийцам. – Жаль, что вы не прибыли сюда год назад. Я уже обещала выйти замуж за благородного Хиздара зо Лорака.
– Еще не поздно... – начал сир Геррис.
– Это мне решать, – оборвала его Дейенерис. – Резнак, предоставь принцу и его спутникам покои сообразно их благородному званию и удостоверься, чтобы они ни в чем не знали нужды.
– Слушаю и повинуюсь, ваша лучезарность.
Королева поднялась на ноги.
– На сегодня всё.
Даарио и сир Барристан проводили её наверх по лестнице в королевские покои.
– Это всё меняет, – сказал старый рыцарь.
– Это ничего не меняет, – ответила Дени, когда Ирри снимала с неё корону. – Что толку от трёх человек?
– Трёх рыцарей, – заметил Селми.
– Трёх лжецов, – хмуро добавил Даарио. – Они меня обманули.
– Не сомневаюсь, что ещё и подкупили.
Даарио пропустил эту фразу мимо ушей. Дени развернула пергамент и вновь перечитала. «Браавос. Это было подписано в Браавосе – там, где мы жили в доме с красной дверью». И отчего у неё такое странное чувство?
Она осознала, что ей вспоминается давешний кошмар. «Иногда во снах есть зерно истины». Мог ли Хиздар зо Лорак служить чародеям – это ли значил сон? Мог ли сон быть посланием? Что, если боги говорят ей, что надо разорвать помолвку с Хиздаром и выйти замуж за этого дорнийского принца? Её тревожило какое-то воспоминание.
– Сир Барристан, что изображено на гербе дома Мартеллов?
– Лучезарное солнце, пронзённое копьем.
«Сын солнца». Королеву пробила дрожь.
– Тени и шёпоты.
Что ещё там сказала Куэйта? «Бледная кобылица и сын солнца. Ещё там был лев и дракон. Или дракон – это я?».
Берегись надушенного сенешаля, – это она помнила.
– Сны и пророчества – ну почему их всегда преподносят загадками? Ненавижу их. Ах, оставьте меня, сир. Завтра у меня свадьба.
В эту ночь Даарио брал её всеми способами, как только мужчина может брать женщину, и она охотно ему отдавалась. В последний раз, когда солнце уже восходило, она ртом заставила его отвердеть снова, как её когда-то научила Дореа, и затем скакала на нём так дико, что у него снова открылась рана. На одно сладкое мгновение она не могла понять, он ли внутри неё или она внутри него.
Но когда солнце, наконец, взошло, и наступил новый день – день её свадьбы, – Даарио Нахарис встал, оделся и застегнул свою перевязь с блестящими золотыми развратницами.
– Куда ты? – спросила его Дени. – Я запрещаю тебе сегодня идти на вылазку.
– Моя королева жестока, – ответил капитан. – Если мне нельзя убивать твоих врагов, чем же мне занять себя на время твоей свадьбы?
– К закату у меня уже не останется врагов.
– Ещё только рассвет, моя милая королева. День долог, времени хватит ещё для одной вылазки. Я принесу тебе голову Бурого Бена Пламма в виде свадебного подарка.
– Не надо голов, – попросила Дени. – Однажды ты подарил мне цветы.
– Пусть Хиздар дарит тебе цветы. Сам-то он, конечно, не станет нагибаться за каждым одуванчиком, но у него всегда найдутся слуги, которые с радостью исполнят за хозяина эту обязанность. Я могу идти?
– Нет, – она хотела, чтобы Даарио остался и обнял её. «Однажды он уйдет и не вернется, – подумала Дени. – Однажды какой-нибудь лучник всадит ему в грудь стрелу, или на него накинется десяток ратников с копьями, мечами и топорами – десять, возомнивших себя героями». Пятеро из них умрут, но разве это облегчит её горе? «Однажды я потеряю его, как потеряла мое солнце и звезды. Но, прошу вас боги, не сегодня».
– Возвращайся в постель и поцелуй меня. – Никто не целовал её так, как Даарио Нахарис. – Я – твоя королева, и повелеваю тебе меня трахнуть.
Она хотела сказать это игриво, но Даарио помрачнел.
– Трахать королев – дело королей. Этим сможет заняться твой благородный Хиздар, когда вы обвенчаетесь. А если он окажется слишком благородным, чтобы себя утруждать, у него всегда найдутся слуги, которые с радостью исполнят за хозяина и эту обязанность. Или, может, тебе позвать в постель этого дорнийского мальчишку заодно с его смазливым дружком, почему бы и нет?
Капитан размашистым шагом вышел из опочивальни.
«Он попытается устроить вылазку, – поняла Дени, – и если ему удастся добыть голову Бена Пламма, то он ворвётся на свадебный пир и швырнет её к моим ногам. Спасите меня, Семеро. И почему он не родился знатным человеком?»
Когда Даарио ушел, Миссандея принесла королеве простой завтрак из козьего сыра, оливок и изюма на десерт.
– Вашему величеству на завтрак не хватит одного вина. Вы же такая маленькая, вам сегодня понадобится много сил.
Эти слова из уст такой крошки заставили Дейенерис рассмеяться. Она так полагалась на маленькую служанку, что даже забыла, что Миссандее всего одиннадцать. Они разделили трапезу на террасе. Дени откусывала от оливки маленькие кусочки, когда девочка-наатийка посмотрела на неё глазами цвета расплавленного золота.
– Ещё не поздно сказать им, что вы решили не выходить замуж.
«Нет, уже поздно», – грустно подумала королева.
– Хиздар – человек древних и знатных кровей. Наш союз объединит моих вольноотпущенных и его народ. Мы станем одной семьёй, и одной семьёй станет наш город.
– Ваше величество не любит благородного Хиздара. Ваша служанка полагает, что вы охотнее взяли бы в мужья кого-то другого.
«Сегодня мне нельзя думать о Даарио».
– Королева любит того, кого должна, а не того, кого хочет. – Ей расхотелось есть. – Унеси еду, – велела она Миссандее. – Мне надо вымыться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});