касается вируса, у нас есть только жуткие снимки происходящих с пациентами мутаций, – заметил американец Марк Демпси. – Боюсь, этой информации не хватит, чтобы провести выделение и классификацию. Нужно иметь последовательность метогенома, чтобы понимать природу вируса. К сожалению, думаю, что что бы Аристов не создал, он унес эту тайну с собой в могилу, и со взрывом Департамента возможность изучения нового вируса ушла навсегда.
– К сожалению или нет, мы сказать не можем – произнесла Амелия Суарес – Иметь дело с чем-то новым всегда крайне опасно и без каких-либо гарантий. Возблагодарим Господа, что произошло так, как произошло и вирус самоуничтожился. Считаю, что нашей первоочередной задачей является создание вакцины уже от существующего вируса, думаю, это будет хорошим началом. Возможно, в процессе создания вакцины мы поймем и генетические свойства нового вируса.
– Это верно, – заявила Рие Фонсмарк. – Но есть и другое гораздо более важное соображение. Допустим, нам удастся нейтрализовать этот вирус, но кто может поручится, что новый альтернативный вирус уничтожен навсегда? Если кто-то решит использовать его для своих целей, мы просто вернемся к исходной ситуации.
В обычно спокойном голосе датчанки проскользнули нотки страха. Изучавшая её Кристина де Леон, вероятно, это отметила.
– Согласна, – сказала девушка. – Значит, нам нужно как можно быстрее не только наладить производство вакцины, но досконально изучить все её аспекты, а не только утилитарные возможности в борьбе с VOC-1. Аристову нужен был этот экстракт, а значит, он предполагал использовать её против нового вируса. Может ли Всемирная организация здравоохранения начать такие работы?
Фонсмарк кивнула.
– Это вполне возможно, – сказала она – Думаю, что нужно создать комиссию, которая вылетит в Великоруссию и там сможет обследовать того подопытного мальчика, о котором вы нам сообщили, если, конечно, для него это не будет психологически тяжело.
– Не понимаю, зачем это нужно? – осведомился Бенаюн. – Вряд ли на нём присутствуют какие-то следы вируса.
Гостья смерила его любопытным взглядом и многозначительно пожала плечами.
– Мне неизвестно насколько детально его обследовали, – вежливо ответила девушка, беря в руки винный бокал с новозеландским рислингом. – Но в любом случае люди Аристова проводили на нём множество опытов. Возможно, мы установим что-то, о чём совсем не догадываемся. Однако для чистоты исследований, чтобы не было кривотолков, я бы рекомендовала доставить его на территорию Швейцарии и обследовать его уже здесь. Нужен определенный контекст, чтобы выработать моральную позицию, необходимую для оценки и моделирования различных вариантов реагирования.
Бенаюн украдкой поморщился. Слухи в научном мире были правдой – эта Кристина де Леон, действительно крайне умна и образованна. А ещё она обладает редкой способностью оказывать крайне позитивное и вдохновляющее влияние на людей. С ней нужно быть осторожным.
– Полагаю, что вы тоже захотите высказать свою позицию? – осторожно поинтересовался Бенаюн.
– Не думаю, что моя позиция приведет ВОЗ в восторг, – улыбнулась гостья. – Боюсь, я покажусь им слишком старомодной при распространяющихся идеях трансгуманизма и прочих весьма опасных социальных экспериментах.
– Значит, вы против ускорения эволюционного процесса для достижения благополучия? – спросила Рие Фонсмарк. – Странно слышать такое от вас. Человек всю свою историю учился эволюционировать и преодолевать естественные ограничения. Мы научились добывать огонь, изобрели книгопечатание, расщепили атом. Теперь используя генную инженерию, мы воссоздаем новых себя. Себя, которые здоровее; себя, которые умнее. Не это ли цель вашей научной работы?
Гостья усмехнулась.
– Цель моей работы – обеспечение безопасности, – сказала девушка. – Вы перечислили великие открытия, да… но… книгопечатание привело к религиозным войнам, расщепленный атом к ядерному оружию. Наука может быть очень опасной и никогда не несет одно лишь благо. Даже самые потрясающие технические достижения могут обращаться во зло такими безусловно гениями, как Аристов, которые используют свой талант для совершения чудовищного. Мы должны понять это. Главное – это не новые супертехнологии, а ответственность перед будущим поколением за устойчивость этого мира. А эта ответственность осознается только тогда, когда подчиняешься законам мироздания, написанными далеко не нами. Их создали силы далекие от нашего, весьма утилитарного, понимания, и точно не нам их менять.
– Ну а если не так? – спросила Фонсмарк. – Если цель оправдывает средства?
– Все великие грехи начинались с заботы о человечестве, – пожала плечами гостья. – Правда в том, что о нем не нужно слишком заботится. Нужно просто исполнять то, что предначертано и иногда усмирять свой эгоизм. А если цель оправдывает средства… то и уничтожение человечества с помощью вируса-убийцы можно оправдать, и печи Освенцима тоже. Всё это имело свою цель, но вот чистая ли эта цель и к чему она ведет? На мой взгляд всё-таки не к добру.
– Звучит пугающе, – согласилась Амелия Суарес. – Но я уверена, что всё заключается в мере, которую мы закладываем в наши действия. Чем мера эгоистичнее, тем последствия страшнее. Я против вмешательства в провидение, какими бы благими не были идеи. Мы хорошо знаем, куда ведут такие намерения. Осталось объяснить это обществу. Впереди много работы.
Гостья вежливо кивнула.
– А что будет с мальчиком? – спросила она.
– Частный самолет вылетит за ним – кивнул Демпси – ВОЗ обеспечит ему необходимые условия и безопасность. Документы мы подготовим. Можете быть уверены. Тогда же мы заберем образец для создания вакцины и передадим его для исследований. Это нужно в первую очередь. Вы точно не хотите присоединиться к нам? Думаю у нас есть чему поучиться друг у друга.
Гостья пожала плечами.
– Возможно, в другое время и в других обстоятельствах, – произнесла она. – На данном этапе я всего лишь скромный политконсультант, плохо разбирающаяся в делах вирусологии. Вряд ли я чем-то смогу вам быть полезна. Вы и вам подобные в международных кабинетах сами должны осознать хрупкость окружающего вас мира. Эпидемия – это только одна из угроз. Будут другие, и на них тоже надо будет реагировать.
Бенаюн флегматично кивнул, чтобы поддержать беседу и заметил, что Амелия Суарес пристально смотрит на Кристину де Леон. Что-то, по-видимому, очень занимало её в словах или внешности этой девушки.
– Удивительно, но мне очень хочется вам верить, – сказала Амелия, – кто вы? Вы ведь не просто посланница Великоруссии, верно?
Кристина Левонова пожала плечами.
– Возможно, только плод вашего воображения – улыбнулась девушка, звонко ставя на стол винный бокал.
* * *
На закате солнца высокий мужчина стоял на балконе того самого красивого здания, где располагался парламент Великоруссии. Перед его взором открывалась старинная площадь, забитая веселящимися людьми. Отмена локдауна и провал закона о цифровом распределителе превратился в неуправляемый карнавал, как-то даже несвойственный для этих мест. По всем центральным каналам передавали репортажи из парламента и