– Нет… Последним королем был мой отец! – немного успокоившись и потому гораздо убедительнее проговорила Кина, – А я королева. Я первая и единственная королева в династии Кинов. Теперь ты понимаешь, что означает «Наследственная власть, лишившись лат, открыта будет бедам и невзгодам…»? Я не ношу лат! Я женщина! Ну а про беды и невзгоды ты и сам отлично знаешь! Но самое страшное в конце пророчества, помнишь –
… И, испытав предательство и плен, Окажется приманкой для Убийцы, Который в этот мир придет за ней По запаху, оставленному предком. Он выест у всего живого душу И в пепел обратит живую плоть. Династия закончится на этом…
Она замолчала, словно переводя дух, а потом, всхлипнув, договорила:
– Я приведу в свой мир какого-то Убийцу! Я!! И я ничего не могу поделать с этим! Теперь ты понимаешь, почему я стала такой… ненормальной? Я не знаю, что мне делать!! Ты думаешь я не видела, что из себя представляет этот Юрга? Да я сразу поняла, каков этот негодяй… Только я надеялась… Понимаешь, может быть этот Зверь идет по запаху Власти, и тогда отдав власть, я перестану быть для него «приманкой». Даже если бы Юрга меня убил, я не стала бы возражать, лишь бы отвести от моей страны этого Убийцу!..
– От этого мира… – тихо и растерянно поправил я ее. До меня начало доходить насколько Кина была права! Более того, теперь я знал, что такое «Последний Кир Полуденной Страны, исполнив необдуманное слово, останется навек самим собой, но больше королем уже не будет». Я видел последнего Кира этой страны, он стоял на поляне перед Брошенной башней, он действительно «навек остался самим собой» и действительно «…королем уже не будет». Я знал, какой Зверь идет «…по запаху, оставленному предком»! Я знал, какой знак, какой маячок оставил для Баррабаса в этом мире отец Кины!
Эти маячком была его дочь!
И эта молоденькая девушка, оставшаяся без родителей и наставников, прочитала пророчество своего далекого предка и, почти ничего не зная и не понимая, интуитивно догадалась о своей страшной, своей неотвратимой роли «приманки» для Убийцы своего Мира!
И тут я понял, что мы с королевой уже довольно долго молчим, глядя друг на друга. И еще я понял, что она почувствовала во мне некое знание, которым я не хотел с ней делиться. И еще я понял, что выход, если он есть, придется искать нам двоим, никому третьему, нельзя было рассказать то, что знали мы двое!
Я осторожно взял ее руку в свою, ласково сжал ее ладонь и тихо произнес:
– Мы найдем выход… Мы обязательно найдем выход… Я точно знаю, что безвыходных положений не бывает!..
И ее личико расслабилось, тревожные глаза потеплели. Она улыбнулась и ответила настолько тихо, что понял этот ответ только по движению губ:
– Правда?.. Только нам придется поторопиться…
– Мы поторопимся… – успокоил я ее, хотя сам пока не представлял, что можно предпринять в этой ситуации. На мой взгляд, даже смерть Кины ничего не меняла, ведь она, ее тело, ее… «запах, оставленный предком», все равно останется здесь.
Мы не сговариваясь поднялись со скамейки и вышли из беседки.
Я медленно вел Кину, державшую меня под руку, по аллее сада, в сторону пруда, у которого мы оставили Эльнорду со старым лекарем. В другое время, я был бы на вершине блаженства, но сейчас в голове моей было совершенно пусто, а чувства стали вялыми и невразумительными. Знаете, такое состояние бывает, когда поставленная задача не решается, а думать о чем-то другом, обращать внимание на посторонние раздражители ты просто не способен.
Лекарь и Эльнорда, как им и было приказано, топтались около мелкой воды, причем Эльнорда заливисто щебетала нечто несерьезное о рыбках и птичках, а старикан затравленно озирался по сторонам, словно ему страшно хотелось удрать куда-нибудь подальше, но долг, а может быть, любопытство, не пускали.
Заметив нас, медленно бредущих по дорожке, Эльнорда немедленно прекратила свои рассуждения и бросилась нам навстречу, оставив своего кавалера без внимания. Впрочем, кавалер, тоже устремился в нашу сторону, явно обрадованный тем, что нахальная девчонка от него отвязалась.
Эльнода, конечно же подбежала первой и сходу задала бестактный вопрос:
– Ну что, шептуны, обо всем перешепнулись?..
Кина остановилась, окинула эльфийку смеющимися глазами и снова воскликнула:
– Какая же ты, Эльнорда, красивая!..
И в ее голосе было столько облегчения и какой-то скрытой радости, что и у меня на душе полегчало.
– Ну, – ответила Эльнорда, – Ты тоже вполне ничего. И вообще, вы вместе отлично смотритесь!..
«Все-таки это эльфийское отродье совершенно невыносимо!» – подумал я, густо краснея, а Кина довольно рассмеялась и сказала:
– Ну, Эльнорда, ты совершенно невыносима! Посмотри, Гэндальф сейчас превратиться в факел!
С этими словами она отпустила мой локоть, схватила эльфийку за руку и потащила ее вперед, приговаривая:
– Пошли, я хочу у тебя кое-что спросить… – она бросила на меня быстрый взгляд и добавила, – Кое-что… неинтересное для мужчин.
Девчонки убежали, а старый лекарь остался стоять рядом со мной.
Я проводил взглядом две удалявшиеся девичьи фигурки и снова впал в свое ненормально задумчивое состояние. Проблема Кины опять встала передо мной, демонстрируя свою полную не решаемость. «А может быть просто я не способен ее решить?.. Может быть кто-нибудь другой разделался бы с ней в несколько минут?» – билась у меня в голове отчаянная мысль.
И тут рядом со мной раздался усталый голос лекаря:
– Я смотрю, болезнь Кины оказалась заразной…
– Что?.. – стряхивая с себя оцепенение, переспросил я.
– Ты, может быть, и великий чародей, как сказала королева, первый маг в этом королевстве, но сейчас ты ведешь себя точно так, как вела себя Кина в начале своего заболевания, – пояснил старик.
– Это не заболевание, – довольно рассеяно ответил я. У меня слова старика вызвали непонятную ассоциацию, только я никак не мог понять, какую.
– Слушай, – продолжал, между тем, он, – А по-моему, ты не обедал…
Я снова отвлекся от своих мыслей, на этот раз с невеселой улыбкой:
– И не завтракал…
– Так ты, должно быть, страшно голоден! – воскликнул старик, – Во всяком случае, я в твои годы без обеда обойтись не мог.
Он улыбнулся и добавил: – А теперь могу… Вот еще одно преимущество старости.
Затем он посмотрел в ту сторону, куда скрылись девушки и предложил:
– Надо нам найти наших спутниц. Кине пора в постель, да и перекусить ей не помешает тоже, она должна после этой прогулки проголодаться.
И мы пошли следом за девушками.
Еще через полчаса в королевской столовой собралось все Братство Конца. Во главе стола на малом тронном кресле восседала королева Кина, напротив нее усадили меня, по правую руку от королевы поместили ее подругу, а слева Фродо и Шалая. Я сильно подозреваю, что нашим размещением за столом занимался лично и срочно сам распорядитель королевского двора, граф Годов. Во всяком случае, когда мы вошли в столовую у каждого поставленного на стол прибора красовалась каллиграфически выписанная карточка с указанием полного имени и придворных должностей сотрапезника королевы.
Но я был доволен, что меня посадили напротив Кины, отсюда я мог беспрепятственно любоваться моей королевой, а любоваться, поверьте мне, было чем.
В тоже время этот поздний обед или ранний ужин был для меня как нельзя кстати, я здорово проголодался.
Во время обеда и после него, когда мы всей компанией перешли в королевский кабинет, мои друзья рассказывали Кине о наших приключениях. Она слушала с таким подкупающим интересом, что даже уравновешенный Шалай, перебивая Эльнорду и Фродо, старался завладеть ее вниманием. И все трое время от времени бросали недоуменные взгляды в мою сторону. Они никак не могли понять, почему я такой задумчивый, что занимает мои мысли, когда королева так прекрасно выглядит.