Вопрос о Закавказской Федерации стал камнем преткновения и для Ф. Махарадзе. «Мы не возражаем против объединения, – заявил он, – но нужно считаться с грузинским народом, перед которым мы ответственны. Всё дело в подходе, необходимо подходить осторожно, а не рубить с плеча, ибо мы не можем гарантировать спокойствие в случае форсированного проведения этого вопроса, а нас Заккрайком хочет вести галопом. Федерация Закавказских Республик – ЭТО ТРУП, ибо она создана искусственным путём, и вам не удастся гальванизировать его. Такая же история случилась с Закавказским комиссариатом, который распался по этой же причине. Создание Закфедерации – это создание бюрократического аппарата».
Неудивительно, что пленум постановил: заслушав сообщения о создании Союза Социалистических Советских Республик, пленум Тифлисского комитета «1) принимает их к сведению и неуклонному проведению в жизнь; 2) постановляет открыть кампанию в партийных и беспартийных массах в духе этих решений».83
Последствия такого вызывающего поведения предугадать можно было без труда. По запросу Орджоникидзе, последовавшему в тот же день, Оргбюро (вот и опять Сталину весьма пригодился пост генсека) 20 октября подвергло ЦК КПГ основательной чистке. Из его состава удалили тех, кто более других проявил националистический уклон – М. Окуджаву, А. Сванидзе, Какабадзе, Квиркелия, Гамбарова.
Всерьёз обеспокоившись уже собственной судьбою, члены ЦК КПГ – К. Цинцадзе, Ф. Махарадзе, С. Кавтарадзе. Л. Думбадзе, П. Сабашвили и Е. Эшба – в ночь на 21 октября связались по прямому проводу с А.С. Енукидзе. Именно с ним, ибо полагались на него, как на грузина, на его понимание и сочувствие. Просили срочно передать Каменеву и Бухарину их послание, ставшее, по сути, открытым вызовом и Орджоникидзе, и Сталину.
Прежде всего, сообщили о высказанном на пленуме Тифлисского горкома желании войти в создаваемый Союз напрямую, а не через Закавказскую Федерацию. «Это, – продолжали жалобщики, – послужило поводом для самых недопустимых выступлений Орджоникидзе против ЦК КПГ и старых работников с площадной руганью и угрозами беспощадных репрессий…
Согласно громогласному заявлению Орджоникидзе на заседании Заккрайкома… он разгромит всю партию и создаст новую из молодых. Эти нападки, совершенно незаслуженные, делаются достоянием антисоветских элементов, авторитет Советской власти и престиж партии падает, товарищи сбиты с толку, начинается разброд и дезорганизация, что завтра и дальше примет ужасные формы и размеры. Мы поставлены в положение, когда ответственность уже не в состоянии нести. Поэтому, не находя другого выхода, решили завтра, 21-го, на пленуме ЦК КПГ заявить об этом.
Товарищей Каменева и Бухарина настоятельно просим принять самое активное участие в создавшемся здесь положении… Всё это создано Орджоникидзе, для которого травля и интриги – главные орудия против товарищей, не лакействующих перед ним. Стало невозможно жить и работать при его держимордовском режиме… Просим раз и навсегда положить конец той инквизиции, которой мы подвергаемся в продолжение полутора лет со стороны Орджоникидзе».84
И действительно, 21 октября был срочно созван внеочередной пленум ЦК КПГ, так и не предложивший чего-либо нового. В своей резолюции он лишь повторил сказанное несколькими днями ранее:
«Постановление пленума ЦК РКП о федерации советских республик полностью принять к сведению и неуклонному руководству. Ходатайствовать перед ЦК РКП о непосредственном вхождении Грузии в Союз Социалистических Советских Республик. В случае удовлетворения со стороны ЦК РКП ходатайства ЦК КПГ о непосредственном вхождении Грузии в Союз Социалистических Советских Республик существование Закавказского Союзного Совета считается излишним». Кроме того, пленум вынужденно – всё-таки ЦК КПГ существовало на правах обкома! – добавил ещё один пункт: «Постановление ЦК РКП об отозвании тт. Сванидзе, Какабадзе, Квиркелия и Гамбарова принять к исполнению».85
Однако надежды на поддержку Каменева, Бухарина, а может и самого Ленина не оправдались. Ленин, которому Бухарин угоднически поспешил передать телеграфную жалобу из Тифлиса, неожиданно возмутился. «Я был убеждён, – писал он в ответе 21 октября, – что все разногласия исчерпаны резолюциями пленума ЦК при моём косвенном участии и прямом участии Мдивани. Поэтому я решительно осуждаю брань против Орджоникидзе и настаиваю на передаче вашего конфликта в приличном и лояльном тоне на разрешение секретариата ЦК РКП/то есть Сталина – Ю.Ж./» 86
ЦК КПГ пришлось снова, 22 октября, собирать пленум, проявивший упрямую несговорчивость и выдвинувший новые претензии Орджоникидзе. Всего лишь поддержавший заявление своего Президиума, обосновавшего… свою отставку:
«1. Констатируя наличие ряда тактических расхождений ЦК и Заккрайкома в течение почти всей работы ЦК Грузии в вопросах подхода к местным условиям; 2. Что ЦК Заккрайкомом фактически отстранён от руководства партийно-профсоюзной работы в Грузии (снятие ответственного секретаря ЦК /профсоюзов – Ю.Ж./, назначение секретариата СПОГ /Совета профессиональных организаций Грузии – Ю.Ж./, пересмотр личного состава профсоюзов и т. д.); 3. Фактическое недоверие Заккрайкома Центральному Комитету, усугублённое систематической травлей почти всех членов ЦК (официальное заявление Орджоникидзе, что верхушка партии шовинистична и представляет гниль, которую следует обновить – на заседании пленума Заккрайкома от 20 октября, и заявление его же о шовинизме и меньшевистском уклоне на заседании пленума ЦК от 22 октября). 4. В результате всего этого получается дезорганизация и разложение нижестоящих организаций, как партийных, так и профсоюзных, что, разумеется, отражается и на советской работе.
При создавшемся положении ЦК не может в дальнейшем нести ответственность за плодотворность работы и единственным выходом из этого положения считает сложить с себя полномочия, довести об этом до сведения Заккрайкома и ЦК РКП и просить санкции».
Столь резкое, ультимативное – или мы, или Орджоникидзе – заявление поддержали только девять из двенадцати участников пленума. Председатель Совнаркома Грузии И. Орахелашвили, его заместитель и нарком внутренних дел А. Гегечкори, очередной нарком по военным и морским делам Ш. Элиава открыто осудили заявление, что и зафиксировали как примечание.87
Тем в действительности завершилось обсуждение вопроса о создании нового государства – Советского Союза.
6. Арьергардные бои
Казалось, сделано всё возможное, несмотря на весьма непростые обстоятельства, и цель, наконец, достигнута. Пусть независимые республики и не вошли в состав РСФСР, а образовали вместе с ним Союз (практически, конфедерацию, что подчёркивало их право свободного выхода из этого Союза), но, тем не менее, страна вновь становилась единой. Правда, по-настоящему скрепляла её лишь РКП. Ведь какие бы атрибуты суверенности не сохраняли отныне союзные республики, их ЦК для Москвы оставались всего-навсего областными комитетами, обязанными бесприкословно подчиняться постановлениям вышестоящих органов – не только пленумов, но и Политбюро, Оргбюро, секретариата.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});