подъезде к Брейлину он даже всерьёз стал обдумывать вариант, не попытаться ли выкрасть Эсну из Цитадели.
Впрочем, здравый смысл подсказывал, что едва ли бы ей пришлось по душе такое самоуправство — она и тогда-то, восемь лет назад, не хотела покидать Ньон, а уж теперь-то, когда у них с Грэхардом дети родились, и её просветительские проекты стали потихоньку претворяться в жизнь… дались ей их карты и дороги, как же!..
Выдвигаясь к руднику, Дерек поскучал немного по дочке Грэхарда от первого брака и посетовал внутри себя, что никогда не увидит их с Эсной детей, а про девочек даже и не узнает ничего. В настоящий момент вообще единственным, что он знал на эту тему, был тот факт, что ньонскому принцу ныне семь лет.
В общем, за своими фантазиями он совершенно забыл, куда и зачем едет, поэтому не успел ни подготовиться морально, ни придумать заготовки для разговоров. Дверь в кабинет, за которым, по сведениям от рабочих, скрывалась Лэнь, возникла перед ним внезапно и неумолимо.
Делать, впрочем, было нечего — не ехать же обратно из-за такой ерунды, как сосущий под ложечкой страх! — и он, вздохнув, постучал.
— Да-да? — тут же отозвался приветливый женский голос.
Вздохнув ещё раз, он открыл дверь и зашёл.
Лэнь подняла глаза от документов, с которыми занималась. Удивление, которое отразилось на её лице, очень к ней шло, и особенно шло к её короткой стрижке, благодаря которой пряди спускались на круглое личико, делая его на взгляд более узким.
— Дер? — выразила она своё недоумение.
Он не стал слать письмо о своём приезде, потому что оно опередило бы его лишь на пару дней, так что его здесь не ждали.
— Уезжаю надолго в столицу, — беззаботно пожал плечами Дерек, объясняя своё появление, — решил заехать перед отъездом, помочь с делами!
Лэнь приподняла в удивлении бровки, но тут же подключилась к деловому настрою, пригласила сесть и принялась рассказывать. По мере рассказа неловкость совсем сошла с неё, сменившись радостным оживлением — и Дерек вдруг с удивлением понял, что ей действительно интересно заниматься карьером. Он сам не заметил, как втянулся в разговор — потому что и ему это дело было важно и дорого — и спустя полчаса уже и думать забыл о своих страхах и тревогах.
Весь день они носились по всему карьеру, до хрипоты спорили о каких-то мелочах, ругались над бумагами, махали руками во время обсуждения планов и поднимая неистовый шухер везде, где появлялись. Ни он, ни она в этот момент не помнили, что не так уж давно между ними имела место весьма некрасивая история — они оба были полностью захвачены проектами, которые обсуждали, и замечали только то, что обрели в этот момент друг в друге единомышленников, которые понимают и разделяют чаяния друг друга.
Радостное их оживление, впрочем, одномоментно оставило их вечером, когда на карьер вернулся Войтэн — он разъезжал по промышленникам в поисках какого-то хитрого сплава, который нужен был ему для нового инструмента.
— Деркэн? — удивлённо прервал он яркую беседу, посвящённую спору о лучших способах укрепления песчаных частей карьера.
Дерек и Лэнь перевели взгляд на вновьприбывшего и совершенно одинаково покраснели.
— Заехал помочь, — запустил руку в волосы Дерек с таким видом, будто жил неподалёку, ну вот буквально сразу за городом.
— А-а! — не стал спорить Войтэн, кивнул и отметил: — Тогда не планируй ничего на завтра, тут есть вопрос с возможными поставщиками, съездим! — и, дождавшись кивка, отправился дальше по своим делам.
Переглянувшись, Дерек и Лэнь рассмеялись.
— Ладно, уже вечереет, и я собираюсь домой, — наконец, заключила Лэнь.
— Я провожу, — вызвался Дерек.
Поскольку Лэнь всё ещё жила в доме отца — в центре Брейлина — добираться пришлось верхом.
Некоторое время они молчали. Деловая тема была временно исчерпана, и ими снова овладела неловкость. Однако в этот раз оттенок этой неловкости был другой — сегодняшняя оживлённая беседа напомнила им обоим то, что они ценили друг в друге, и показала, что они вполне способны работать вместе. Теперь поговорить казалось уже не так стыдно и страшно, как раньше, и Дерек, первым набравшись мужества, начал:
— Лэнь… — она не повернула к нему голову, по тону догадавшись, что это начинается личный разговор, которого оба они боялись и который всё же нужно было проговорить. — Я… слушай, я вёл себя… — у него никак не получалось подобрать слова, и он обозлился сам на себя и высказался прямо: — Я подло пользовался твоим расположением и не хотел от него отказываться, прикрываясь неопределённостью. Не представляешь, — он остановил коня и повернулся к ней, — как мне стыдно.
Она тоже остановилась и кивнула, всё ещё не глядя на него. Он сказал именно то, что она сама в сердцах и обиде говорила себе о нём; и, хотя она всё это время фантазировала, как однажды такой вот разговор сбудется — и он придёт, весь такой всё осознавший и пристыженный, — а она, уж она-то тут выговорит ему всё, что о нём думает!.. места живого на нём не оставит, ядом зальёт и самым злыми словами нашпигует, как иголками!.. хотя она не раз и не два составляла внутри себя самые жестокие и острые обличительные монологи, теперь, когда фантазия её сбылась, и было самое время излить все эти выношенные в глубине её раненого сердца слова… Теперь ей этого делать совсем не хотелось.
— Я оказался трусом, — продолжал, между тем, Дерек, и голос его ощутимо дрожал от стыда, — знал, что должен честно поговорить, а вместо этого делал вид, что ничего не замечаю.
Он говорил те слова, которые она сама хотела сказать ему, но никакого торжества она в этот момент не чувствовала; и ей даже почему-то мучительно захотелось плакать.
— Я тоже трусила, — вдруг посмотрела она на него остро. — Не хотела замечать, что ты не отвечаешь на мои чувства. Это было очевидно, — голос её дрогнул, — но я думала… — и вдруг призналась в том, в чём, совершенно точно, признаваться не собиралась никогда и никому: — Я думала, что если буду настойчиво вести себя так, словно мы уже пара, у тебя… — она отвернулась и закончила совсем тихо: — У тебя и не останется другого выбора, как жениться на мне.
Дерек растерянно и потрясённо моргнул. Она тоже вдруг взяла и сказала то, в чём он мысленно с гневом обвинял её, рисуя себе её образ как вероломный и лживый — видимо, чтобы на фоне такого образа чувствовать не столь преступным самого себя.
— Лэнь, —