быстроты почты» при большевистской власти (ГАРФ. Ф. 539. Оп. 1. Д. 2616. Л. 2).
530
См. воспоминания жены В. В. Водовозова: «Нас в комнате было 6 человек: Эспер Серебряков, [Г. Л.] Полинковская, мальчик лет 16 [Павел], сын историка [Н. Н.] Павлова-Сильванского, одна барышня и мы с Василием Васильевичем. <…> Павлов-Сильванский и барышня писали какие-то карточки; Э. Серебряков и Гр[иния] Полинковская ничего не делали. Они принадлежали к аристократии нашего отдела и “старым революционерам”, которых пригласили на службу, чтобы их устроить, не обязав ничего делать, чем они и пользовались. Кроме этих двух к “старым революционерам” принадлежали [Л. Г.] Дейч, [Н. С.] Тютчев, [О. В.] Аптекман, [Е. Н.] Ковальская-Маньковская. <…> Все они были преисполнены сознанием своего превосходства и значения и были очень мало приятны; исключение составлял простой приветливый старичок Аптекман. Василий Васильевич часто спорил со мной за мои непочтительные отзывы о старых революционерах, но тоже не был от них в восторге и нередко подсмеивался, что Дейч, всегда бывший сателлитом более крупной революционной фигуры, теперь преисполнился такой важностью» («Теперь я пешка, с которой никто не считается». С. 113–114).
531
Позднее этот паек сильно сокращен; не знаю, с каких пор, но он выдается различным революционерам в разных размерах: революционеры с большими заслугами получают больше, с меньшими – меньше; как и везде при распределении революционных чинов – сплошная несправедливость. (Приписка 10 сентября 1920 г.)
532
Далее зачеркнуто: «Например, Полинковская; я внимательно пересмотрел все “Былое” и не нашел ни одного упоминания ее имени, а Морозов, Новорусский, если не ошибаюсь, его не получают, не говоря уже о Брешковской».
533
А. А. Шилов являлся помощником управляющего I отделением VII секции Государственного архивного фонда.
534
В настоящее время (10 сентября 1920 г.) там уже очень грязно и обед стал гораздо хуже, несмотря на то что каждый день вывешивается объявление о количестве продуктов, положенных в кушанья, и соли отпускается 1½ фунта на 100 порций, но в действительности…
535
См. удостоверение Философского общества при 1‐м Государственном петроградском университете от 11 августа 1919 г. за подписью А. И. Введенского: «Сим удостоверяю, что Ольга Александровна Введенская командирована Философским обществом в Новгород и Старую Руссу на время с 15 августа по 1 сентября с. г. для осмотра философских отделов тамошних библиотек» (ГАРФ. Ф. 539. Оп. 1. Д. 2898. Л. 93). Об этой поездке жена В. В. Водовозова писала: «В июле мы получили отпуск на 2 недели и решили провести его в Старой Руссе. <…> Василий Васильевич взял командировку для прочтения лекций в Старой Руссе, я взяла совершенно фиктивную командировку от Философского общества, где мой отец был председателем, для осмотра тамошней библиотеки, и мы поехали не только не в теплушке, а даже в вагоне международного общества. Командировка дала нам право остановиться на одну ночь в гостинице, а там Глинка устроил нас у своей фельдшерицы, прописал ванны, усиленные обеды и прочие блага; на базаре можно было покупать за сравнительно низкую цену молоко, масло, яйца, овощи, и мы недурно отдохнули. Перед отъездом Василий Васильевич прочел лекцию на свою любимую тему об общественных взглядах Пушкина. Лекция понравилась, и местный наробраз просил его приехать еще раз и прочитать две лекции. Василий Васильевич предложил тему “Библия и Евангелие в свете науки”, причем бы лекция сопровождалась прениями. Мы вскоре и приехали опять» («Теперь я пешка, с которой никто не считается». С. 114–115).
536
См.: «Один из наших друзей свел нас со своим товарищем, знавшим адрес перевозчика через польскую границу. Надо было ехать в Жлобин, там отыскать какого-то еврейчика, сдававшего комнату проезжим и служившего посредником при переправе. Из Жлобина ехали до пограничной деревни, переходили пешком нейтральную зону и опять ехали до польского пограничного пункта. Мы решили воспользоваться этим указанием. <…> Запрятав в подкладку шляпы рекомендательные письма к польским деятелям, помощь которых могла нам понадобиться [нрзб], тщательно зашив в пальто деньги и золотые вещи, мы в конце апреля сели в поезд. Было немного жутко и грустно. Накануне, любовным взглядом окидывая полки своей библиотеки, Василий Васильевич не раз вздохнул: “Вернусь ли я когда-то к этой библиотеке в эту квартиру?” Мы не сжигали за собой кораблей. Квартира оставалась неразоренной, в ней жила мать Василия Васильевича со своей компаньонкой, несколько месяцев назад поселившаяся с нами. <…> Мы благополучно добрались до Жлобина, отыскали указанного нам еврея и остановились в грязной, с массой перин и насекомых, комнате. Еврей обнадежил нас, обещав не дальше чем через два дня привести перевозчика. Едва мы обосновались, как к нам явились две дамы – одна петербурженка, вдова генерала, убитого во время войны, другая – дочь директора какой-то фабрики, обрусевшая немка. Обе они с той же целью, что и мы, приехали в Жлобин, уже довольно давно живут в нем, имея дело с нашим евреем, который все водит их за нос и до сих пор [не хочет переправить через границу], предпочитая выманивать деньги за содержание <…>. Прожили и мы несколько дней без всякого результата; еврей все обещал устроить дело завтра или послезавтра, и оно не двигалось. От дам мы узнали, что в Жлобине есть врач, старый, почтенный интеллигент, которому можно довериться. Василий Васильевич решил пойти посоветоваться с ним. “Да разве вы не знаете, что начались военные действия с Польшей; теперь никто не возьмется везти вас”. Нам оставалось только вернуться» (Там же. С. 120).
537
«Рассказ о семи повешенных» – повесть Л. Андреева (1908), прототипами героев которой были эсеровские боевики, готовившие покушение на министра юстиции И. Г. Щегловитова; подробнее см.: Кан Г. С. Грозя бедой преступной силе… Летучий боевой отряд Северной области (1906–1908). СПб., 2021. Т. 1. С. 7–8, 533–535.
538
1 пуд равен 16,4 кг.
539
Мирный договор между РСФСР и Эстонской республикой был заключен 2 февраля 1920 г. в Тарту, с Финляндской республикой – 14 октября 1920 г. там же.
540
Гипсовый бюст Ф. Лассаля, выполненный скульптором В. А. Синайским, был открыт на Невском проспекте 6 октября 1918 г., демонтирован в 1920