На мгновение я потерял ориентацию, но тут же выправился и продолжал полет. Землю скрывала тьма, и лишь редкие огни указывали на человеческое жилье. Я склонил голову, пристально всматриваясь вниз. Глаза мои приспособились к темноте, но я не мог понять, где нахожусь, пока не опустился достаточно низко, чтобы различить заслоняющую звезды громаду Вершины к югу от меня.
Я находился не более, чем в ста футах над невидимой землей, когда земля вспучилась, закипела и стала плеваться фонтанами огненных брызг. Послышался грохот, на меня пахнуло жаром.
Черт, кажется, я не воображал себя вороной, а действительно превратился в нее. В белую ворону! И на самом деле находился там. Над мастерской Госпожи, в середине прошлой ночи.
Уклонившись от летевших в мою сторону огненных шаров, я спланировал вниз, за скалы, где можно было укрыться от нарастающего огненного шквала. Конечно, любое укрытие мало чего стоило. Я ведь знал, как легко прожигают камень шары новой конструкции.
Люди бежали со всех ног, но у большинства ноги оказались недостаточно резвыми. Или они поздновато пустились наутек. Некоторые еще выскакивали из-под земли, по земля уже горела у них под ногами. Неожиданно мой взор привлек блеск отражавшей разноцветные огни стали. Кто-то бежал в противоположную сторону.
Едва начался переполох, дядюшка Дой устремился к очагу пожара. Старина, ежели это и вправду был он, мчался с удивительной прытью. Захлопав крыльями, я тяжело поднялся в воздух и заскользил следом за сверкающим Бледным Жезлом.
Оказывается, в первое время после отрыва от земли ворона чертовски неуклюжа. А дядюшка Дой — это действительно был он — отнюдь не желал насладиться моим обществом. Отточенный клинок сверкнул как молния и едва не настиг меня в полете. Такой быстроты и ловкости Дой не выказывал даже на тренировках. Меня спас лишь птичий инстинкт: крылья среагировали прежде, чем я понял, что мне грозит опасность. Я последовал за ним, оставаясь вне пределов досягаемости. Через некоторое время он выбрал себе наблюдательный пункт, опустился на колени и принялся ждать. Я нашел каменный уступ и последовал его примеру, проклиная безмозглых людишек, вырубивших поблизости все деревья.
Ждать дядюшке пришлось недолго: только-только чтобы перевести дух да продемонстрировать его фантастическую реакцию, позволяющую ему уворачиваться от огненных шаров. Затем земля разверзлась, открывая путь столбу темно-зеленого света. Задевавшие его огненные шары попросту соскальзывали. Свет был столь глубок, что едва ли его можно было заметить на сколько бы то ни было значительном расстоянии. Столб двинулся в мою сторону, а значит, должен был пройти мимо дядюшки. Но уже в следующее мгновение зеленый свет истаял, обнажив то, что находилось внутри.
По счастью, я был птицей, а дядюшка — стариком. В противном случае от любого из нас можно было бы ожидать какой угодно дури. Ибо мы увидели немыслимо прекрасную женщину, причем без единой нитки на теле.
Душелов.
Даже будучи птицей, я стал прикидывать, как долго не видел свою жену.
Воздух вокруг Ловца замерцал, рябью покрылось и ее тело. На сей раз она не устанавливала новое ограждение, а принимала иной облик. Сосредоточившись на превращении, она слегка утратила бдительность и проглядела дядюшку, слившегося с ночью так, что это сделало бы честь любому Обманнику. Я разглядел его лишь в тот миг, когда, материализовавшись за спиной Ловца, он обрушил страшный удар, который должен был рассечь ее до пояса.
Но она все же среагировала: попыталась уклониться и применила какую-то колдовскую защиту. Воздух взревел, она повалилась вперед: не убитая, но, несомненно, серьезно раненая. Дядюшка Дой подскочил, чтобы добить ее. С сияющего Бледного Жезла струилась кровь. Но Ловец опять увернулась и вскочила на ноги. Дядюшка Дой готов был нанести удар, но вмешался случай. Разрядившийся от жара шест выпустил два огненных шара подряд, из-за чего он потерял время. Удар нанесла Душелов. Но на то, чтобы прикончить его, у нее просто не хватило сил. К тому же взрыв поднял всех на ноги, и ей не стоило задерживаться.
Она поплелась прочь, собирая остатки сил, чтобы довести до конца преображение. Добравшись до того места, где была припрятана одежда, она уже стала Дремой. Это мигом расставило все по своим местам. Ясно стало, почему он в последнее время был совсем плох. Но где же сам паренек? Я был чертовски зол.
Слетев вниз, я уселся дядюшке на грудь и принялся клевать и бить его крыльями, покуда не заставил повернуть голову набок. В противном случае он захлебнулся бы собственной кровью. Затем я отправился за Душеловом.
Но она исчезла. Следов обнаружить не удалось, но этого и не требовалось. Ведь в то утро, когда я проснулся, полагая, что почти не смыкал глаз, Дрема находился в моем бункере.
Это проясняло и гибель Копченого: не зря тогда у мнимого Дремы дернулась щека. Ловец поняла, что ее могут выследить, если кто-нибудь вздумает с помощью Копченого выяснить, что же случилось с бедным парнишкой.
Но теперь я знал ее тайну. По всей видимости, Кипа оказалась более могущественным привратником, чем полагала Душелов. Возможно, богиня обладала своеобразным чувством юмора: она использовала ворону, чтобы выследить владычицу ворон.
Я пристроился на крыше своего бункера. Тай Дэй фыркал и храпел: сказывались последствия контакта с сокровищами Одноглазого. Изнутри тоже доносился могучий храп, и поскольку Дрема находился снаружи, следовало предположить, что мой. Выходит, Сари была права, уверяя, будто во сне я реву, как голодный медведь.
А я-то ей не верил. Трудно было поверить, что мы все заснули после такого тарарама. Должно быть, Ловец напустила на нас сонные чары. Я преодолел искушение слететь вниз и украдкой заглянуть в дверной проем, решив, что мне не понравится глядеть на себя со стороны.
Из тьмы выступил Дрема.
Для столь тяжело раненой Душелов двигалась с удивительной скоростью. Ни один нормальный, здоровый человек не пробежал бы такое расстояние за такое время. Надо полагать, не обошлось без волшбы. Я едва успел подумать о том, как мне удастся избавиться от облика белой вороны, — и это произошло. По-видимому, ключом явилось быстрое приближение Ловца. Ворона взлетела, а мои дух остался на месте. Я парил в воздухе и наблюдал. Движения Ловца замедлились: несмотря на магию, раны давали о себе знать. Я поднялся вверх и устремился в направлении, которое должно было обозначать завтра. Ловец не ощутила моего присутствия, хотя именно ее появление позволило мне избавиться от вороньей плоти.
Затем была ночь, которую я покинул. Все, включая меня, храпели, как черти, в бункере. Мне же была предоставлена возможность свободно блуждать по миру духов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});