Мужчина с бантом офицера, по-видимому, был сбит с толку больше всех.
— Миледи, простите меня, но Лорд Галадедрид сообщил, что в парк прокрался какой-то грязный крестьянин, вооруженный и угрожающий жизни Миледи Илэйн и Милорда Гавина. — Взгляд его вернулся к Ранду, голос стал тверже и настойчивее. — Если Миледи и Милорд соблаговолят отступить в сторону, я возьму злодея под стражу. В эти дни в городе слишком много всякой дряни.
— Сильно сомневаюсь, сообщал ли Галад нечто подобное, — сказала Илэйн. — Галад никогда не лжет.
— Временами мне хочется, чтобы он солгал, — тихо произнес Гавин на ухо Ранду. — Хотя бы раз. Жизнь рядом с ним могла бы стать легче.
— Этот человек — мой гость, — продолжала Илэйн, — и здесь он под моей защитой. Можете удалиться, Талланвор.
— Сожалею, но это невозможно, Миледи. Как известно Миледи, Королева, ваша госпожа мать, отдала распоряжения, касающиеся любого, кто оказался на территории Дворца без разрешения Ее Величества, и об этом нарушителе уже доложено Ее Величеству. — В голосе Талланвора прозвучало большее чем просто намек на удовлетворение. Ранд заподозрил, что офицеру доводилось получать от Илэйн приказания, которые он не считал правильными; на этот раз он не намерен был потакать ее прихотям, раз у него имеется подходящее оправдание.
Илэйн впилась взглядом в Талланвора; похоже, на сей раз она была в замешательстве.
Ранд с безмолвным вопросом посмотрел на Гавина, и тот понял.
— Тюрьма, — негромко произнес он. Лицо у Ранда побледнело, и Гавин быстро добавил: — Всего на пару дней, и тебе ничего не будет. Тебя допросит Гарет Брин, Капитан-Генерал лично, но тебя сразу же отпустят, как только станет ясно, что у тебя и в мыслях не было ничего плохого. — Он помолчал, пряча в глазах какие-то мысли. — Надеюсь, что ты говорил правду, Ранд ал'Тор из Двуречья.
— Вы проводите нас троих к моей матери, — внезапно заявила Илэйн. Ухмылка озарила лицо Гавина.
Талланвор, лицо которого скрывали стальные прутья забрала, судя по всему, был захвачен врасплох таким предложением.
— Миледи, я...
— Или же проводите нас троих в тюремную камеру, — сказала Илэйн. — Мы останемся вместе. Или вы отдадите приказ применить силу против моей особы? — Она победоносно улыбалась, и то, как Талланвор растерянно оглянулся, словно надеясь найти помощь среди деревьев, сказало, что и сам офицер считал: она выиграла.
Выиграла? Что же? Как?
— Сейчас к матери привели Логайна, — тихо сказал Гавин, будто прочитав мысли Ранда, — и даже если она не занята, Талланвор не осмелится вломиться к ней строем с Илэйн и со мной, будто бы мы под стражей. Подчас мать бывает немного вспыльчива.
Ранд припомнил, что говорил о Королеве Моргейз мастер Гилл. Немного вспыльчива?
По дорожке прибежал еще один солдат в красной форме, остановился, оскользнувшись, отдал честь, приложив руку к груди. Он что-то негромко сказал Талланвору, и его слова вернули довольное выражение лицу офицера.
— Королева, ваша госпожа мать, — объявил Талланвор, — повелевает мне без промедления привести к ней нарушителя. Приказ Королевы гласит также, чтобы Миледи Илэйн и Милорд Гавин явились к ней. Тоже немедленно.
Гавин поморщился, Илэйн с трудом сглотнула. Лицо ее было спокойным, но она тем не менее принялась старательно отряхивать платье. Если не считать нескольких ошметков коры, которые она смахнула с одежды, от усилий девушки толку оказалось мало.
— Если Миледи разрешит? — довольно произнес Талланвор. — Милорд?
Солдаты выстроились вокруг троих молодых людей в каре, которое во главе с Талланвором и двинулось по выложенной сланцем аллее. Гавин и Илэйн шагали по бокам Ранда, и оба, казалось, погрузились в нерадостные размышления. Солдаты вложили мечи в ножны и убрали стрелы в колчаны, но, даже спрятав оружие, они все равно были настороже. Они следили за Рандом, словно ждали, что он в любую секунду выхватит меч и решит прорубить себе путь к свободе.
Решит хоть что-нибудь предпринять? Я ничего не буду пытаться делать. Незамеченным! Ха!
Наблюдая за солдатами, которые следили за ним, Ранд вдруг начал замечать окружающий его парк. Вновь он полностью обрел чувство равновесия — впервые после падения. Одно происходило за другим, не успевало изгладиться первое потрясение, как следом обрушивалось другое, а все вокруг словно затуманилось, не считая стены и обуревающего Ранда желания оказаться по ту ее сторону. А теперь Ранд разглядел зеленую траву, которая до того лишь чуть щекотала его подсознание. Зеленую! Сотня оттенков зеленого. Деревья и кусты зеленели и буйно разрослись зеленой стеной, отягощенные плодами ветви клонились к земле. Разросшиеся побеги плюща увивали протянувшиеся над тропинкой ветви деревьев. Цветы повсюду. Так много цветов, обрызгавших парк разноцветьем красок! Некоторые из них Ранд узнал: ярко-золотой солнечник и крошечные розовые маслики, темно-красные звездоцветы, багряные лепестки Эмондовой Славы, пурпурный млечник, розы всевозможных цветов — от чистейшего белого до темного, густо-красного, — но другие были ему незнакомы, настолько причудливо-фантастичны по виду и цвету, что юноша терялся в догадках — настоящие ли они вообще.
— Это — зеленое, — прошептал он. — Зеленое.
Солдаты что-то глухо заворчали; Талланвор, обернувшись, резанул их острым взглядом, и они умолкли.
— Работа Элайды, — рассеянно заметил Гавин.
— Это неправильно, — сказала Илэйн. — Она спрашивала, не хочу ли я выбрать какую-нибудь ферму, где она могла бы устроить то же самое, в то время как окрест не взошли хлеба, но все равно неправильно, что у нас тут цветы, когда есть люди, которым недостает еды. — Она перевела дыхание и опять стала хладнокровна. — Запомните, — скороговоркой сказала девушка Ранду. — Говорите громко и внятно, когда к вам обратятся, или же — храните молчание. И следуйте моему примеру. Все будет хорошо.
Ранду очень бы хотелось быть таким же уверенным в благополучном исходе. Уверенность в этом была бы ему в самый раз, да и Гавину, похоже, не помешала бы. Когда Талланвор ввел свой отряд во Дворец, Ранд оглянулся на парк: зелень, в частых точечках цветов, разноцветье, сотворенное для Королевы рукою Айз Седай. Да, его вынесло на стремнину, и берегов не видать.
Дворцовые слуги, в красных ливреях, с белыми воротничками и манжетами, с Белым Львом на груди с левой стороны, теснились в коридорах и переходах, сновали взад-вперед по своим неотложным, но не очень очевидным делам. Когда солдаты, сопровождая Илэйн, Гавина и Ранда, строем проходили, рассекая их суетливую круговерть, они оторопело замирали на месте, позабыв про полученные поручения, и раскрыв рты глядели на процессию.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});