— То есть, как? — обалдело вытаращился на Максима Виктор.
— А вот так. Если люди, аквиды, плазмиды как дети Земли способны к творческой реализации, к проявлению метаязыка, то почему к этому не способны планеты, звезды и формирования еще более масштабные?
— Допустим, способны, но в чем проявление искусств скажем нашего Солнца или отдельной галактики? Если с тем, что облака — это полотно Земли-художника, еще с горем пополам можно согласиться, то как быть насчет более масштабных формаций?
— Протуберанцы, магнитные бури, вспышки, плазменные циклоны и антициклоны… продолжать?
Гагарин почесал за ухом, посмотрел на очередное проплывающее мимо облако экзотической формы.
— Но ведь все это ни что иное, как результат физики Солнца, или не так?
— Физика — понятие человеческое. Образование облаков, их формы, так же как образование бури на Солнце или протуберанца с одной стороны физика, с другой — результат игры местных законов, которые образованы нашим светилом.
— Но разве все законы в Домене не прописаны нами с тобой?
— Прописаны тенденции появления, развития, взаимодействия и эволюции законов, но не они сами. Конечно, самые масштабные механизмы действуют именно по нашей с тобой воле, но мы на прямую не в ответе за то, что гений Куинджи давным-давно создал бессмертный шедевр украинской лунной ночи, Айвазовский сотворил свои «Девятый вал» и «Шторм на море», а Шишкин удивительным образом описал красоту русского леса. В то понятие, которое люди называют вдохновением, мы с тобой должны вкладывать несколько иной смысл, кстати, так же как и в судьбу. С одной стороны — каждый человек ее хозяин, с другой — есть определенный спектр законов, определенный набор тенденций, куда эти законы могут свернуть и развиться, именно эти повороты человек и наблюдает под понятием судьбы или того же вдохновения.
— Все равно тогда получается, что выбора нет. Чем ниже ступень развития разума, тем под большее число законов оно попадает. Получается, что полностью освободиться от них нельзя?
— А зачем тебе это необходимо? Да ты прав. Муравей попадает под большее число ограничений, чем человек. Планета вынуждена считаться с властью своей звезды, от которой полностью зависит, галактика жестко закреплена в местном скопление, которое, в свою очередь, знает место в сверхскоплении и никуда из него не уходит. Мы с тобой можем отменить действие любого закона в пределах этого Домена. С этой точки зрения наша степень свободы в этой Метагалактике абсолютна, но стоит нам покинуть ее пределы, очутиться в соседнем Домене или же на просторах Фрактала Пространств, как мы поймем, что существуют законы, которые нам не одолеть. Но еще раз спрошу тебя — стоит ли?
Виктор крепко задумался. А в самом деле, что давала полная безграничная свобода для существа? Делала ли она его ровней Абсолюту или же делала его лишь подобным ему?
— Мы тогда могли бы отменить любой закон во всем сущем, во всей Большой Вселенной. Мы могли бы запретить в принципе организовывать и создавать, кем бы то ни было, системы наподобие Вируса.
— Не думай, что это бы обернулось добром для Вселенной. Хочешь ты этого или нет, зло существовать должно и просто необходимо для равновесия и развития. Хотя я так рассуждаю только потому, что не видел жизнь других Универсумов. Возможно, там присутствует принцип зла, а возможно и нет.
Вот с этим утверждение Виктор был, мягко говоря, не согласен.
— Эволюция эволюцией, но с чего ты так уверен, что зло несет пользу? Хорошо, предположим, что будет, если отменить любой принцип зла? Отменится принцип эволюции? Ну и пусть. Эволюция призвана подготавливать существ к более тяжким условиям существования. Тех, кто способен эволюционировать, она изменяет, приспосабливает к этим самым условиям существования, но тех, кто не способен выдержать ее отбор, она безжалостно уничтожает. Ведь это тоже зло, тебе не кажется?
— Не кажется. Потому что изначально любая форма жизни поставлена друг с другом в одинаковые условия. И вина за то, что одни — выживают, а другие — погибают, лежит не на эволюционном процессе, а на самих формах жизни.
— Тогда почему так происходит? Если все виды изначально поставлены в одинаковые условия, выживать должны все.
— И мы получим перенаселение. Мы получим еще большее зло в итоге, в результате которого может погибнуть вообще вся жизнь в Домене или же во всем Универсуме, причем лавинообразно. Ни ты, ни я не просчитывали взаимодействие законов в такой ситуации, как ни просчитывали их в той ситуации, когда зло будет отменено окончательно и бесповоротно. Представь себе на секундочку, что произойдет, если каждый будет получать то, что ему захочется, но не в ущерб другим? Если не будет смерти — ведь она тоже зло? Если все процессы будут иметь только начало, но не будут иметь конца? Любое желание, любой каприз доступен, но при этом никто никогда не задумается над тем, откуда все это берется. Никто никогда не задумается, каких же ресурсов это стоит, а они не бесконечны. Ты, конечно, можешь сказать, мол, давайте сделаем так, чтобы ресурсы были бесконечны, а не имели лимит. Но это уже уровень Большой Вселенной. Не забывай, что наш Фрактал Пространств находится в Ней, и связан сетью более высоких законов не только с себе подобными, но и с окружающим Его Мегамиром. Даже, несмотря на то, что Универсум — это бесконечномерный объект, его ресурсы, точнее ресурсы каждого его пространства и состояния конечны, и не надо смотреть на то, что в сумме они беспредельны. Законы, регулирующие конечность или бесконечность ресурсов, энергии, информации каждой ветви Универсума определены даже не Им самим, а Большой Вселенной и, может быть, даже не ей, а чем-то, стоящим еще выше, чем-то, находящимся за пределами моего понимания. В любом случае могу сказать одно, тот, кто создавал вообще все сущее, Абсолютный Творец, назовем его так, обладал несоизмеримо большими знанием и могуществом, чем мы можем себе представить. И если он создал Мегамир таким, каков он сейчас, значит это было единственно возможным вариантом, чтобы вся Сверхсистема существовала, а не рассыпалась в пух и прах.
После такой пламенной речи впору было как следует задуматься над услышанным, но Виктор не унимался.
— А если Абсолютный Творец ошибся? Если, конечно, он вообще существует…
— Как ты думаешь, когда Человечество проходило эпоху смутного времени, когда на Земле еще существовали государства, да даже сейчас, когда миром правят высокая наука и технологии, когда каждому феномену, каждому процессу можно дать научное, а не мистическое объяснение, люди ведь все равно верили в сверхъестественное. Одни верили в Христа, другие — в Аллаха, третьи — в Будду, четвертые вообще ни во что не верили, но им от этого легче не жилось. Для этих людей Бог был по сути всем. Он определял все, что с ними происходит. Человеку так было легче жить, зная, что его судьба отдана в чужие, гораздо более могущественные и мудрые руки. На все воля Божья, говорили одни, на все воля Аллаха, говорили другие. Знаешь почему по прошествии восьми ста лет все поменялось?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});