Читать интересную книгу Я забуду тебя завтра... - Анастасия Колмогорова

я не заметил, чтобы ей было больно. Мои прикосновения приносили ей удовольствие.

Память услужливо подсунула воспоминания её губ и дыхания. Насколько она была податлива, и что я мог бы вылепить с неё, но впечатлило меня другое. Она не боялась меня. Раздражение, похоть. Да. Но не страх. Она смело смотрела мне в глаза, смело перечила мне, смело творила что хочет. И эта её смелость меня подкупала. Вроде с виду вся такая слабая и хрупкая, но со стальным стержнем внутри.

Я восхищаюсь ею? Да, чёрт возьми!! Она пережила операцию на сердце, терпит своих предков, вырвалась из лап Кубрынина и садиста-охотника и не тушуется передо мной, когда как другие даже головы поднять боятся! Это заслуживает и восхищения, и уважения.

Но что-то делать нужно. Её молодость слишком привлекает меня. И пугает. Я имел много женщин как и в своей постели, как и вне её. Самых разных. Настолько, что они стали для меня предметом мебели. Так почему эта пигалица выделяется из такого послужного списка? Чем?

Пора выкинуть её из головы и заняться чем-то полезным. Её сердце и хотелки не моя проблема. Своих хватает. И через двадцать минут я уже был у Климова. Восстановление парня шло хорошо, что меня несказанно радовало. Это означало, что препарат N-13 в разведённом виде и уменьшенной дозе действует как и было нужно. Раньше при таких ранениях у ребят оставались фантомные боли. Мозг просто не мог поверить, что повреждений нет, и продолжал обманывать сам себя. Поэтому я и решил изменить дозировку. Лечение шло куда быстрее, но при этом НС успевала замечать изменения и привыкать к ним. Всего за четыре дня от пулевых отверстий не осталось и следа, а Климов чувствовал себя отлично, хотя поначалу и были некоторые странности в работе конечностей, и мне приходилось искать нужную дозировку.

— Илья? Мы можем поговорить?

Меня внутренне передёрнуло от этого имени, но выказывать этого я не стал. Фризер не тот человек, перед которым следует расслабляться. Её проницательность и внимательность порой бесили меня, но какой бы странной не была, она женщина моего друга, почти брата.

Мельком кинул на неё взгляд и кивнул. Мне не нравилась Фризер с её причудами. Не нравилась и Милана. Избалованная дочурка Кубрынина. Парни могли найти себе менее проблемных баб, но вцепились именно в этих.

— Речь пойдёт об Артёме Самойлове.

Артём Самойлов? Я честно пытался вспомнить кто это, но не мог. У меня не было ни врагов, ни партнёров с таким именем, а друзей я и вовсе по пальцам пересчитать могу.

— Понятия не имею о ком ты.

Нина потёрла ладошки друг об друга и посмотрела в гостинную, где близняшки играли у камина. Вот этих маленьких женщин я любил. Неугомонные, гиперактивные и шкодные создания. Только они могли довести Тоху до белого каления и отделаться грозящим пальчиком. Мы все их баловали. Вниманием, подарками. Даже я проникся тёплыми чувствами к этим несносным барышням.

— Шесть лет назад он принял наркоту у тебя в клубе и устроил там пожар.

Я поджал губы и крепко сцепил зубы, чтобы не вспылить. Не на глазах у девочек… Но, чёрт возьми, из-за этого упыря я потерпел большие убытки. Он подмочил мне репутацию, а проверка шастала по моим заведениям добрых три месяца! Ему удалось скрыться от моего праведного гнева тогда, но сейчас был шанс найти идиота и отыграться.

— И чего ты хочешь?

— Я прошу отпустить его.

Женщины. Их жалость не имеет границ.

— Нина… — начал я устало, но девушка перебила:

— Я знаю, ты страшный и ужасный Грешник, и это правильно, что хочешь заставить платить его по счетам, но он совершил глупость. Он сожалеет об этом и готов возместить потери, но прошу я тебя о другом — не убивать его.

Я вообще не хочу с ним возиться. Что это? Старость? Я сдаю позиции? Мне всего-то тридцать три. По официальным сводкам.

— Я не могу обещать тебе, что последствий не будет, Нин. Но за его жизнь можешь не переживать.

— А его семья?

Чего? Какая ещё семья?

— О чём ты?

— У него жена, и дочь возраста моих девочек.

Неожиданно. Хотя искать его я так и не начинал. Были другие заботы.

— О них можешь не волноваться. Не трону. Но с Артёмом твоим поговорю.

Крепко поговорю.

Вернувшись в клуб, решил все дела и проконтролировал бои, но в этом не было необходимости. Персонал и помощники настолько вышколены, что уже делают всё на автомате. Мне не было необходимости контролировать, а значит, и заняться до завтрашнего дня мне тоже нечем. Такие ночи выпадали редко, и я предпочитал спать, но теперь в моей комнате находится мелкая язва, решившая, что я тот самый. Я понимал почему. Понимал что именно с ней происходит, но почему это понимание так бесит?

Комната встретила полумраком. Лишь на кухне работала подсветка бара, где меня ждал ужин. Запечённая с картофелем рыба. Терпеть не могу рыбу, но сам факт, что девушка старалась, был приятен. Обо мне мало кто заботился. Да, парни готовы отдать за меня жизнь, как и я за них, но это не то. Эта девушка показала чего мне так не хватает в жизни.

Устало сел на край кровати и размял шею, потёр её. И матрас за спиной пришёл в движение. Не спит пигалица. Думал, сейчас будет задавать вопросы, требовать объяснений, но нет. Села, и в ту же минуту я почувствовал на своих плечах тонкие пальчики. Круговыми движениями они массировали мышцы, твёрдость которых чувствовал даже я. Приятные ощущения разливались по плечам, заставляя против воли закрыть глаза и отдаться им.

Нужно начать разговор. Нужно сказать ей, предупредить, объяснить. А у меня язык не поворачивается. Впервые боюсь обидеть, навредить, а девочка меня со спины обнимает и щекой к лопаткам прижимается. Крепко. Искренне.

— Позволь мне быть хотя бы другом тебе, Грешник. Давай больше не будем ругаться?

И снова нет в ней ни фальши, ни притворства. Только она. Откуда ты взялась такая? Почему ты такая? Сжимаю её ладошку в своей руке и снова провожу по сломанным косточкам. Друзьями? Да, за друзей можно хотеть отомстить. За них я многое готов сделать. Но мысли в моей голове были далеки от дружеских.

— Хорошо, Котёнок. Быть друзьями я согласен.

Если я справлюсь.

Глава 9

Сквозь тьму комнаты и туман сновидений, слышу как звенит телефон и тянусь к нему, но понимаю что-то мешает. Что-то обвило