Все указанные моменты свидетельствуют о том, что уже на уровне нормотворчества рассматриваемый принцип имеет чрезвычайно важное значение для уголовно-правовой политики. Именно она должна ориентировать законодателя на принятие лишь таких уголовно-правовых запретов, нарушение которых поддается, помимо прочего, учету, выявлению, раскрытию, изобличению всех виновных имеющимися в данный момент в государстве силами и средствами. В противном случае другие направления уголовной политики могут быть поставлены перед непреодолимыми трудностями.
С наибольшей наглядностью принцип неотвратимости ответственности реализуется в процессе применения к виновным мер уголовно-правового воздействия – уголовного наказания (а также подкрепляющих его мер) или альтернативных ему мер (заменяющие меры, виды освобождения от уголовной ответственности или от наказания).
Применением к преступнику санкции уголовно-правовой нормы решается классический вариант проблемы «преступление и наказание». Наказание в этом случае выступает неизбежным следствием совершенного преступления, оно призвано разрушить реально имеющуюся или потенциально возможную убежденность преступника или других лиц в безнаказанности антиобщественного поведения. Чем неотвратимее наказание будет следовать за каждым фактом совершенного преступления, тем иллюзорнее будет становиться такого рода убежденность. Как заметил по этому поводу Ч. Беккариа, «уверенность в неизбежности хотя бы и умеренного наказания произведет всегда большее впечатление, чем страх перед другим, более жестким, но сопровождаемым надеждой на безнаказанность»[80].
Однако свести принцип неотвратимости ответственности к одному только реальному применению наказания за совершенное преступление – значило бы существенно его обеднить. Принцип неотвратимости ни в коей мере не пострадает, а в некоторых случаях даже выиграет, если следствием совершения отдельных преступлений будет применение к преступнику не реального наказания, а иных мер уголовно-правового воздействия. Главное, чтобы без реакции государства не остался ни один случай совершенного преступления, чтобы обязательно наступили юридические последствия его совершения. Выбор же конкретной меры такого воздействия – вопрос не столь принципиальный. Если подходить к нему с точки зрения моральной оценки наказания, то неприменение именно уголовного наказания, а применение мер, его заменяющих, вовсе не означает безнаказанности. Важно к тому же учитывать тесную взаимосвязь принципов уголовно-правовой политики: они не могут противоречить друг другу. Если принцип экономии уголовной репрессии диктует необходимость ограничивать наказание «минимальнейшим минимумом», то выражением принципа неотвратимости ответственности должно стать применение только той ее разновидности и в таких пределах, которые не противоречат принципу экономии. В крайних вариантах это может означать переход от реального применения наказания к освобождению от него или даже от уголовной ответственности в целом.
Тот факт, что в уголовном законе содержатся, а на практике широко применяются различные виды освобождения не только от наказания, но и от уголовной ответственности, заставляет по-новому подойти к оценке принципа неотвратимости ответственности. Вопрос здесь заключается в следующем: можно ли, строго говоря, считать принцип неотвратимости ответственности реализованным в тех случаях, когда лицо освобождает ся от уголовной ответственности, например в связи с деятельным раскаянием или примирением с потерпевшим?
В теории мы не находим однозначного ответа на поставленный вопрос. Вряд ли удачной можно признать попытку некоторых ученых под принципом неотвратимости уголовной ответственности понимать не то, что каждое преступление механически должно влечь за собой уголовное наказание, а то, что за каждое преступление предусмотрена возможность применения уголовного наказания. Здесь не учитывается, что фактически в рассматриваемых случаях уголовная ответственность не наступает, принцип же сформулирован как неотвратимость именно уголовной ответственности.
Более перспективным выглядят предложения тех криминалистов, которые в дальнейшем с учетом сложившихся реальностей рекомендуют именовать этот принцип принципом «неотвратимости мер борьбы с преступностью». Мы разделяем эту точку зрения, считая, что внесением некоторых корректив в название принципа мы не колеблем его сути, а лишь устраняем очевидное, бросающееся в глаза противоречие между формой и содержанием. Думается все же, что для целей российской уголовно-правовой политики больше подходит термин «неотвратимость мер уголовно-правового воздействия», поскольку он ближе к уголовно-правовой материи и в то же время охватывает все виды освобождения от уголовной ответственности и наказания[81].
Суть принципа дифференциации и индивидуализации ответственности и наказания[82] заключается в том, что уголовная репрессия не должна носить уравнительный характер. Как нет двух абсолютно идентичных преступлений, а также совершенно тождественных их исполнителей, так и не должно быть одномасштабного, усредненного подхода к различным категориям преступлений и преступников. Это достигается благодаря осуществлению принципа дифференциации. Он означает на законодательном и правоприменительном уровнях необходимость разработки и применения соответственно строгих мер уголовно-правового воздействия к лицам, совершающим особо тяжкие и тяжкие преступления, опасным и злостным преступникам и сравнительно мягких мер – к лицам, совершающим преступления небольшой и средней тяжести, ситуативным и случайным преступникам[83].
При этом уже на стадии законотворчества крайне важно иметь такую классификацию преступлений, которая давала бы практике четкие ориентиры в применении различных мер уголовно-правового воздействия к различным категориям преступников в зависимости от характера совершенного деяния. Той же цели должна служить выработка законодателем дозированных (опять-таки в зависимости от особенностей деяния и деятеля) видов и размеров наказаний, видов освобождения от него, разного рода заменяющих и подкрепляющих мер. В ходе реализации принципа дифференциации характер первоочередной задачи приобретает в настоящее время проблема сбалансирования криминализационных и пенализационных процессов с процессами правотворческой деятельности и между собой, оптимального соотношения общих и специальных уголовно-правовых норм, поиска зависимостей и корреляций между свойствами преступления и мерами наказания за него, правильного отражения в законе объективно существующей связи между этими правовыми явлениями, соподчинения различных видов наказаний в Общей части уголовного законодательства, преодоления противоречий и разнобоя в оценке наказанием степени тяжести отдельных преступлений – в Особенной части.
На стадии применения норм уголовного права на первый план выступает требование индивидуализации ответственности и наказания, что предполагает тщательный учет и оценку правоприменителем характера и степени тяжести совершенного преступления, особенностей личности преступника, ситуации, причин и условий, приведших к совершению преступления, смягчающих и отягчающих обстоятельств – словом, всего того, что в соответствии с действующим уголовным законодательством подлежит выяснению для принятия обоснованного решения о выборе той или иной меры уголовно-правового воздействия. В указанных формах и происходит индивидуализация уголовной ответственности и наказания, завершая собой реализацию рассматриваемого принципа.
Принцип справедливости лишь в последнее время стал называться в числе принципов уголовного права. Представляется, что с большим основанием его следует отнести к принципам уголовно-правовой политики.
Идея справедливости, будучи морально-этической категорией, гносеологически вначале была воспринята политическими учениями и затем уже перешла в правовые теории. По Сократу и Платону, – а они были одними из первых интерпретаторов данной категории, – справедливость есть воздаяние каждому по заслугам и вместе с тем умерение силы мудростью. Неразрывна связь понятия справедливости с правом, правопорядком, юридической ответственностью.
Безусловно, и уголовное право в современном обществе как неотъемлемая часть правопорядка несет на себе печать справедливости. В соответствии с идеей справедливости устанавливаются в законе уголовно-правовые запреты, которые в негативной форме определяют обязательные для всех правила поведения и допустимые его границы. Отсюда, например, синонимом слова «справедливый» является «правый», а понятию «справедливость» эквивалентен термин «правосудие». Справедливость, следовательно, служит тем звеном, которое соединяет право с моралью.