Немного успокаивал тот факт, что я им нужен живым. Но отнюдь не невредимым, что уже успокаивало куда меньше. Пока мы бежали, по нам никто не стрелял, почему - я так и не понял. Задыхаясь от быстрого бега, мы почти врезались в металлические ворота "сарая". В одной из створок была врезанная небольшая дверка. Чарли дернул за ручку двери и скрылся внутри.
"Стоит, родимый", - раздался из темноты его голос. Я хотел зайти следом, но Чарли меня остановил
"Мне нужно минут десять", - сказал он, - "постарайся их задержать"
Я оглянулся. Покойник и оба бандита были уже на полпути к "сараю".
"Да как я их задержу?!"
"А хоть стриптизом", - огрызнулся Чарли. Из дверного проема высунулась рука протягивая мне револьвер и пояс с патронами. Я схватил и то, и другое и присел за каким-то ржавым ящиком. Не бог весть какое, но укрытие. Покойник и его люди двигались на полусогнутых, короткими перебежками. Я прицелился в Покойника и выстрелил. Безрезультатно. Толи прицел у револьвера был сбит, толи рука дрогнула, но пуля прошла мимо. Зато в ответ мою позицию накрыли настоящим свинцовым ливнем. Ящик, за которым я прятался задергался в конвульсиях от попадавших в него пуль. Переждав шквал, я вынырнул с левой стороны своего укрытия. До нападавших уже было чуть меньше ста метров и на этот раз моя пуля нашла цель. Тот тип, что вывел меня из цирка, рухнул на асфальт, стараясь зажать руками дырку в шее. Ответный огонь снова загнал меня за ящик. Я откинул вбок барабан револьвера и начал его перезаряжать, как вдруг ворота "сарая" медленно отворились. Изнутри раздался звук, который бы я не спутал ни с чем - глухое урчание двигателя. Но то, что выкатилось наружу, просто повергло меня в ступор. Представьте себе вытянутый, как сосиска фанерный корпус, к которому с каждой стороны приделано по две огромных плоскости, да еще по одной поменьше - сзади. Спереди на открытой ферме располагался мотор, который вращал здоровенный винт. Все это безобразие катилось на трех колесах - два больших спереди и одно малюсенькое - сзади.
"Не стой ты столбом, залезай", - только сейчас я заметил Чарли, чья голова торчала из вырезанного в верхней части корпуса отверстии. Позади него было еще одно такое же отверстие. Выпустив наугад оставшиеся в барабане пули, я подбежал к набирающему скорость агрегату, ухватился за выступающую из корпуса скобу и забросил ноги в то самое отверстие. Внутри оказалось мягкое сиденье, перед ним приборная панель и какая-то длинная ручка, торчавшая прямо из пола. Я оглянулся назад. Покойник и последний оставшийся бандит наконец опомнились и теперь бежали следом за нами, стреляя на ходу. Точнее стрелял. Покойник уже разрядил весь магазин "томми" и теперь пытался вставить новый.
"Оригинальная у тебя машина", - крикнул я Чарли, устроившись на сиденье, "Только на кой черт эти крылья по бокам?"
"Это не машина, приятель, это самолет!", - крикнул Чарли в ответ.
То есть... Это что, правда?
"Только не говори, что мы сейчас полетим", - я почувствовал, как волосы у меня на голове встают дыбом. Самолет тем временем выкатился на одну из длинных асфальтовых (взлетных?) полос и остановился.
"Не знаю, я еще его не испытывал. Держись".
Двигатель самолета взвыл на новой частоте, переключившись в какой-то другой режим, и мы стали быстро набирать скорость. Я почувствовал, как поднялся параллельно земле корпус, потом нос самолета резко задрался вверх. Мои внутренности со страшной силой ухнули вниз. Я ухватился руками за края люка (дыры, отверстия, не знаю, как его назвать) и посмотрел вниз. Полоса, город, вся земля стремительно неслась вниз. Из темноты внизу вырвался светлячок огня. Это наконец перезарядил автомат Покойник, но я это понял, лишь когда пуля откусила кусочек обшивки рядом с моей рукой. Я рухнул обратно в кресло, чувствуя как все внутри меня медленно вращается.
"ЛЕТИМ!!! Я ЛЕЧУ!!!" - прорвался сквозь свист ветра крик Чарли, - "Ты слышишь, лечу!"
Слышу, слышу. Странно, но я абсолютно не разделял его восторга, хотя вроде бы должен. Ведь мы первые люди, кому удалось оторваться от земли и двигаться по воздуху. Возможно, потом я буду этим гордиться. А сейчас я висел, наполовину высунувшись наружу, и отправлял вниз свой обед.
Мы летели уже два часа. Чарли ничего не говорил. Я пытался до него докричаться, но он не отвечал. Наверное мои слова относило ветром. Самолет здорово бросало из стороны в сторону и вскоре качка загнала меня в состояние полнейшей апатии, когда хочется только одного - покоя, хоть даже и вечного.
Из этого состояния меня вывел крик Чарли. Я открыл глаза и понял, что нос самолета сильно накренился и мы мчимся навстречу земле. Точнее воде - внизу, в слабых лучах восходящего солнца колыхалась мелкими волнами поверхность какого-то озера.
"Ручка ... перед тобой ...", - Чарли говорил с надрывом, голос у него прерывался, - "Тяни на себя!"
Я ухватился за мечущуюся, словно живая, рукоятку и стал тянуть. Она поддавалась с трудом, буквально по миллиметрам. Видимо она как-то управляла наклоном корпуса самолета - мы летели почти параллельно земле, когда колеса врезались в воду и самолет кувыркнулся рылом вперед.
Когда я пришел в себя, был почти полдень. Самолет лежал на берегу, завалившись набок. От крыльев остались жалкие огрызки, корпус посередине надломился. Я перевалился через борт и плюхнулся в прибрежную грязь. На ноги я поднимался минуты три - голова при малейшем движении шла кругом, руки и ноги дрожали. Опираясь рукой о борт, я доковылял до Чарли. Он сидел, откинувшись на спинку сиденья, и смотрел в небо широко открытыми глазами. Сначала я подумал, что он мертв, но потом зрачки его глаз медленно поползли вниз и остановились на мне.
"Все-таки я там побывал", - прошептал он, - "Жаль только...". Потом он закрыл глаза и уронил голову на грудь. Медленно его тело наклонилось вперед и привалилось к приборной панели. Рубашка на его спине была насквозь пропитана кровью. В спинке сиденья зияли две маленькие дырочки от пуль.
Раз-два. Раз-два. Раз-левая. Два-правая. Больше ни о чем не думать. Иначе смерть. Вчера кончилась вода. Без воды человек живет не больше двух дней. Я человек. Если завтра я не найду воду, то умру. Печально, но факт.
Раз-два. Раз-два. Долго еще до вечера? Тогда хотя бы будет прохладнее. Можно узнать по солнцу, но нет сил поднять голову. Перед глазами медленно плывет растрескавшаяся сухая земля, да иногда выныривают носки моих ботинок. Хотя нет, не моих.
Раз-два. Раз-два. Это ботинки Чарли. Я оставил его в самолете, только нацарапал на корпусе его имя. Он был хорошим парнем, только вот жаль не взял в самолет никакой еды. И воды всего флягу. Вода из озера была чем-то отравлена по берегам ничего не росло. А ботинки я с него снял. Иначе я бы не смог идти по раскаленной солнцем земле. Как только эти дикари по ней ходят?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});