– Ну, что ты решила – придешь к нам на следующей неделе? – спросила Кэндис.
Ханна посмотрела на Шона:
– Может быть.
– Замечательно! – воскликнула Кэндис.
Она оставила Ханну и Шона наедине. Ханна втянула живот, жалея о том, что перед собранием умяла шоколадный эклер, по привычке заедая стресс.
– Выходит, ты говорил здесь обо мне, да?
Шон закрыл глаза.
– Мне очень жаль, что она упомянула об этом.
– Да нет, все в порядке, – перебила его Ханна. – Я просто не догадывалась, насколько все это… важно для тебя. И мне действительно понравилось кое-что из того, о чем они говорили. Например, о сексе… с человеком, которого любишь. Я обеими руками «за». И здесь все такие милые. – Она и сама не ожидала, что может сказать такое. К тому же искренне.
Шон пожал плечами:
– Да, ничего.
Ханна нахмурилась, убитая его безразличием. Вздохнув, она посмотрела ему в глаза:
– Шон, я очень сожалею о том, что произошло. Тогда… с машиной. Я просто… не знаю, как еще попросить прощения. Я чувствую себя так глупо. Но я не могу видеть, что ты меня ненавидишь.
Шон молчал.
– У меня нет никакой ненависти. Просто в пятницу все сложилось как-то по-дурацки. Наверное, мы оба оказались в неправильном месте в неправильное время. Я хочу сказать… Да, тебе не следовало делать то, что ты сделала, но… – Он пожал плечами. – Ты ведь теперь работаешь волонтером в клинике, да?
– Угу. – Она надеялась, что не сморщила нос от отвращения.
Он закивал головой:
– По-моему, это очень хорошо. Уверен, ты скрасишь жизнь пациентам.
Ханна зарделась от лестных слов, хоть его добродушие и не удивляло. Шон всегда отличался благоразумием и состраданием – он раздавал деньги бездомным в Филадельфии, сдавал в переработку свои старые мобильные телефоны, никогда не злословил и не сплетничал даже о знаменитостях, созданных для того, чтобы их высмеивали. Отчасти поэтому Ханна полюбила Шона в шестом классе, когда сама была толстушкой и неудачницей.
Но еще на прошлой неделе Шон принадлежал ей. Она прошла такой долгий путь от девочки на побегушках у Эли, что просто не могла позволить, чтобы ошибка, совершенная по пьяни, разрушила их отношения. Хотя кое-что еще – или кто-то еще – мог это сделать.
«Я могу УНИЧТОЖИТЬ тебя».
– Шон? – У Ханны бешено забилось сердце. – Ты не получал никаких странных сообщений обо мне?
– Сообщений? – повторил Шон и склонил голову набок. – Нет…
Ханна подгрызла ноготь.
– Если получишь – не верь ни единому слову, – сказала она.
– Ладно. – Шон улыбнулся ей.
Ханна была на седьмом небе от счастья.
– Хорошо, – сказала она после паузы. – Так ты собираешься на «Фокси»?
Шон отвернулся.
– Думаю, да. Наверное, пойду с ребятами.
– Прибереги один танец для меня, – промурлыкала она и сжала его руку. Она любила его руки – крепкие, теплые, мужские. Одно прикосновение к нему уже делало ее счастливой, так что, пожалуй, она могла бы отказаться от секса до брака. Они с Шоном могли сохранять вертикальное положение, отводить глаза от сцен секса в кино, обходить стороной магазин женского белья «Виктория Сикрет» в торговом центре. Если это необходимо, чтобы оставаться с единственным парнем, которого она когда-либо любила, Ханна готова была принести эту жертву.
А если Шон станет снова многозначительно поглядывать на ее голый пупок, она сможет отговорить его от опасной затеи.
11. Разве мама не говорила Эмили, что нельзя садиться в машины к незнакомцам?
В среду после тренировки в бассейне Эмили заехала в супермаркет «Фреш Филдс» за продуктами к ужину по маминому списку. Каждый раз, бывая в этом магазине, она подходила к автомату по продаже жвачки. Вот и сейчас она повернула ручку монетоприемника и загадала: если выпадет желтый шарик, с ней произойдет что-нибудь хорошее. Она раскрыла ладонь с зажатым в ней шариком. Зеленый.
– Привет, – раздался чей-то голос.
Эмили подняла взгляд.
– Привет, Ария.
Ария привычно выделялась из толпы своим экстравагантным нарядом. Неоново-синяя стеганая жилетка подчеркивала прозрачную голубизну ее глаз, а школьную форменную юбку она задрала выше колен и дополнила черными легинсами и броскими ярко-синими балетками. Черные волосы были собраны в высокий конский хвост, какой обычно носят чирлидеры. Образ работал, и взгляды всех мужчин моложе семидесяти пяти неотступно следовали за ней.
Ария заговорщически понизила голос:
– Как ты, держишься?
– Да. А ты?
Ария пожала плечами. Она украдкой оглядела парковку, где носильщики составляли пустые тележки в короткие ряды.
– Ты больше не получала?..
– Не-а. – Эмили избегала смотреть ей в глаза. Она удалила сообщение от «Э», которое настигло ее в понедельник – о новой пассии, – так что можно было считать, что ничего и не приходило. – А ты?
– Тоже. – Ария пожала плечами. – Может, все закончилось?
«Нет, не закончилось», – хотела сказать Эмили, но промолчала, закусив щеку.
– Что ж, звони мне в любое время. – Ария шагнула в сторону автоматов с газировкой.
В холодном поту Эмили вышла из магазина. Почему только ей приходили новые сообщения от «Э»? Может, «Э» как-то выделял ее?
Она убрала пакет с продуктами в рюкзак, отстегнула замок велосипеда и выехала со стоянки, а затем свернула на боковую улицу, вдоль которой тянулись бесконечные белые заборы ферм, и только здесь уловила запах осени, витавший в воздухе. Осень в Роузвуде всегда напоминала Эмили об открытии плавательного сезона. Обычно это поднимало настроение, но в нынешнем году Эмили чувствовала себя неуютно. Накануне по окончании спортивного праздника в бассейне тренер Лорен объявила о назначении капитана команды. Все девочки бросились поздравлять Эмили, а когда дома она рассказала об этом родителям, мама прослезилась. Эмили знала, что должна была чувствовать себя счастливой, – жизнь возвращалась в привычное русло. Только ее не покидало ощущение, что сама она уже безвозвратно изменилась.
– Эмили! – Кто-то окликнул ее сзади.
Она обернулась, и велосипед занесло на мокрой листве. Очнулась она на земле.
– Боже мой, ты в порядке? – донесся голос.
Эмили открыла глаза. Прямо над ней стоял Тоби Кавано. Надвинутый на лоб капюшон куртки затенял лицо, превращая его в черную дыру.
Она ахнула. Воспоминания о вчерашнем инциденте в бассейне до сих пор преследовали ее. Перед глазами стояло разъяренное лицо Тоби. Она помнила, как он всего лишь взглянул на Бена и тот сразу отступил. Случайно Тоби оказался в коридоре или преследовал ее? Тут же вспомнились строчки из письма «Э». «Хотя многие из нас преобразились до неузнаваемости…» Кто-кто, а Тоби уж точно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});