Да, он будет думать о Маргарет…
— Он мертв! — Потрясенная Цабри смотрела на Пачтала.
— И, судя по синякам на горле, его задушили.
— Это… нарушило ваши планы?
— Нет, — ответил Пачтал холодно. — Разве может иметь какое-то значение смерть Резарда, если он выполнил свою задачу.
— На ноже видна кровь. Вы приказали ему ранить шотландца?
Пачтал кивнул.
— Его высочество считает, что события развивались слишком медленно. Их надо было ускорить. Шотландец должен переспать с этой девчонкой. — Слабая улыбка коснулась его губ, когда он посмотрел на окровавленный нож, лежавший на земле. — Думаю, что я могу сообщить Абдару, что его желание исполнено.
Цабри, сдерживая дрожь, посмотрела на мертвеца. Ее не должно было удивлять, что для Пачтала ничего не значит жизнь человека, если речь идет об исполнении желания Абдара. Она с самого начала почувствовала, насколько это опасный человек. И как это важно — поладить с ним.
Цабри выпрямилась и взяла в руки фонарь.
— В таком случае, напомните его высочеству, что я очень вовремя послала за вами, когда девчонка вошла в мое заведение. И нам удалось загнать ее в ловушку.
— Хорошо, что я на всякий случай поставил своего человека здесь. Ты ведь считала, что он попробует открыть вторую дверь…
— Шотландец непредсказуем. — Цабри вспомнила, каким изобретательным был он во время их встреч, и почувствовала легкий приступ раскаяния. Но будет лучше не давать волю своим чувствам. — Какое это имеет значение, если вы все равно добились, чего хотели.
— Да. Это так. И ты получишь соответствующее вознаграждение. Она ничего не говорила о Картауке?
— Я же сказала, что нет. Она пришла из-за Ли Сунга. — Цабри давно поняла, что ложь выглядит намного убедительнее, когда она приправлена полуправдой. А ей не хотелось сообщать Абдару все, что она знала. — Девчонка беспокоилась, что он слишком часто наведывается в мое заведение и Рейли может рассердиться, что китаец пренебрегает своими обязанностями в Наринте.
Губы Пачтала брезгливо искривились.
— Как ты терпишь эту грязную, нечистую собаку?
Цабри подавила приступ злости: для него все люди, кроме тех, кто относится к их касте, — нечистые.
— Я живу за счет тех, кто посещает мое заведение.
— Его высочество говорил, что находит тебя весьма искусной, и, если нам удастся найти Картаука, он закажет золотую маску твоего лица.
— Это большая честь.
— Еще большей честью было бы, если бы он решил сделать тебя наложницей. Ты переселилась бы в его дворец, — добавил Пачтал. — Все его женщины носят красивые нарядные платья и богатые украшения, каких ты и во сне не видела.
Сердце Цабри сжалось от радости:
— Неужели?.
— А поскольку его высочество прислушивается к моим советам, я могу напомнить ему, какие изысканные удовольствия ждут мужчину рядом с тобой.
— И вы напомните ему?
— Возможно, — ответил Пачтал. — А сейчас я хочу, чтобы ты продемонстрировала мне свое искусство.
Цабри ожидала этого.
— С удовольствием. Пойдемте ко мне…
Пачтал покачал головой.
— Нет. Здесь.
Цабри оглядела проулок и распростертое тело, что лежало неподалеку.
— Вы шутите. Ваш слуга…
— Именно это особенно возбуждает меня, — пробормотал Пачтал. — Повернись и обопрись руками о стену. — Он взял из ее рук фонарь и поставил его на землю возле головы мертвеца. — Я хочу, чтобы он смотрел на нас и видел, как хорошо быть живым. — Ноздри Пачтала раздувались. В глазах появился дикий блеск.
Ледяной комок страха застыл в груди Цабри, но она послушно повернулась лицом к стене и оперлась ладонями о ее грубую поверхность. С трудом она заставила себя успокоиться — в конце концов ей приходилось терпеть еще и не такое и с гораздо меньшей выгодой для себя.
Пачтал рывком задрал ее платье. Дыхание его было тяжелым, быстрым, полным грубой животной ярости.
Он покрыл ее, как покрывают кобели суку во время течки. От запаха нечистот тошнота подкатывала к горлу, присутствие мертвеца вызывало ужас.
Но наступит день, когда она станет богатой, когда Абдар осыплет ее золотом и драгоценностями. Тогда она только во сне будет вспоминать о прежних унижениях.
Выйдя на следующий день из гостиницы вместе с Руэ-лом, Джейн в изумлении остановилась.
Ее кобыла Бедилия стояла привязанной рядом с гнедым жеребцом.
— Как здесь оказалась Бедилия?
— Я не мог заснуть и съездил за нею на своем Нагге-те. Между прочим, собака, которую ты держишь в конюшне, — никудышный сторож. Единственное, что угрожает тому, кто заберется к вам в конюшню, — это то, что она может зализать его до смерти.
— Я знаю. Мой Сэм слишком дружелюбный. Я держу его в конюшне не для того, чтобы он защитил нас от конокрадов. Патрик не желает пускать его в дом. — Джейн погладила Бедилию. — Но как ты узнал, которая из двух лошадей моя?
На мгновение Руэл растерялся.
— Но в конюшне всего две лошади. Одна крупнее, но сразу видно, что слишком застоявшаяся. Я подумал, что твоя лошадь работает не меньше тебя. И рад, что не ошибся. — Он подошел к кобыле. — Пора в путь… Разреши, я помогу тебе.
Джейн растерянно промолчала, не зная, что сказать в ответ. Она не могла припомнить, когда в последний раз с нею были так учтивы. Но оказалось, что это очень приятно — ощущать внимание со стороны другого человека. Сидя на Бедилии, Джейн смотрела, как Руэл ловко вспрыгнул в седло своего Наггета.
— В отличие от тебя я сразу уснула и хорошо выспалась. Мне намного лучше сегодня. И нет никакой необходимости меня сопровождать.
— Как далеко нам ехать? — спросил он, словно не слыша ее последних слов.
— Около пяти миль. Мы начали с того, что проложили большой отрезок пути из Наринта в сторону Казанпура. Теперь, чтобы соединить два готовых отрезка, нужно возвести мосты. Их разделяют два глубоких ущелья в десяти милях друг от друга.
— И все?
— Мост через ущелье Сикор уже готов. Осталось проложить еще семь миль до моста через ущелье Ланпур.
Пока они не выехали за город и не двинулись вдоль полотна, оба молчали. Первой заговорила Джейн:
— А чем занимается рассказчик?
Увидев недоуменное выражение на лице Руэла, она пояснила:
— Вчера ты сказал, что из тебя не вышел акробат и ты стал рассказчиком.
— Ах, вот оно что! Я начал продавать газеты. И, как всякий продавец, пытался пересказать то, что написано в последнем номере, интереснее, чем это было на самом деле. Или хотя бы лучше, чем это делали другие продавцы.
— Тебе удалось преуспеть в этом?
— Как видишь, с голоду не умер. Когда в брюхе пусто, запоешь соловьем.