Читать интересную книгу Схизматрица - Брюс Стерлинг

Внизу зияла пещера. Точнее, вход в туннель, полого уходивший вниз.

Осторожно спустившись по склону, Линдсей вплыл в туннель и, придерживаясь за стены, продвинулся немного вперед; затем поднял руки над головой и оттолкнулся от потолка, чтобы встать на ноги.

Над близким горизонтом занялся рассвет. Отсветы его проникали в туннель.

Туннель оказался идеально круглым, с неестественно гладкими стенами. Шесть металлических полос, отсвечивая медью под лучами солнца, тянулись вдоль стен в глубину, вероятно, приклеенные эпоксидной смолой.

Судя по всему, туннель опоясывал астероид — он круто, как и горизонт, изгибался. За поворотом, едва видимый, тускло блеснул коричневый пластик. Подпрыгивая и отталкиваясь от стен, Линдсей устремился вперед.

В пластиковую пленку был вмонтирован матерчатый шлюз. Расстегнув молнию, Линдсей вошел в шлюз, застегнул за собой клапан, затем расстегнул молнию внутренней двери и пролез внутрь.

Он оказался внутри пузыря, окрашенного черным и охрой. Баллон, должно быть, надули внутри туннеля — он плотно, не оставив ни щелки, закрывал проход.

Под потолком вверх ногами парил человек в защитном пластиковом скафандре. Зеленый силуэт ярко выделялся на фоне черных узоров, от руки нанесенных на охряной фон.

Скафандр Линдсея осел — давление воздуха уравнялось. Он снял шлем и с опаской вдохнул. Воздух оказался стандартной кислородно-азотной смесью.

С намеренной неуклюжестью Линдсей прижал правую руку к сердцу:

— Я… э-э… желаю огласить заявление. Если вы не возражаете.

— Прошу вас.

Тонкий голос женщины звучал несколько глуховато. Линдсей мельком увидел лицо, скрытое за стеклом визора: холодные глаза, смуглая кожа, темные волосы, забранные зеленой сеткой.

Медленно, без всякого выражения, Линдсей принялся читать:

— Вас приветствует Горняцкая Демократия Фортуны. Наш независимый народ действует в рамках закона, твердо базирующегося на платформе гражданских прав человека. Новые члены нашего политического сообщества, как эмигрировавшие на территорию государства, подвергаются до получения полного гражданства краткому натурализационному процессу. Мы стараемся по возможности смягчить неудобства перехода к новому политическому строю. Согласно нашей политической линии идеологические различия устраняются в процессе переговоров. С данной целью мы делегируем к вам нашего государственного секретаря, уполномоченного выработать предварительные условия, подлежащие последующей ратификации Сенатом. Желательным для Горняцкой Демократии Фортуны, как определено совместной резолюцией номер шестнадцать шестьдесят седьмой сессии парламента, является незамедлительное начало переговоров под эгидой государственного секретаря, дабы обеспечить краткость и безопасность переходного периода. Шлем нашим будущим гражданам горячие поздравления и предлагаем руку дружбы. Подписано президентом. — Линдсей поднял взгляд. — Вам понадобится копия.

Он протянул ей бумагу. Шейпер приблизилась к нему, и Линдсей увидел, что она сказочно красива. Впрочем, это ничего не значило — красота среди шейперов ценилась дешево.

Она приняла документ. Линдсей вынул из набедренной сумки еще несколько:

— Мои верительные грамоты.

Он подал ей стопку переработанных из вторсырья разноцветных листов с печатями Фортуны, оттиснутыми на фольге.

— Меня зовут Нора Мавридес, — сказала женщина. — Моя Семья поручила мне довести до вас нашу точку зрения относительно сложившейся ситуации. Мы полагаем, что сможем убедить вас в том, что предпринимаемые вами действия являются безрассудными и что вам выгоднее заняться каким-нибудь другим объектом. Все, что нам необходимо, это время, потребное для того, чтобы убедить вас. В знак доброй воли мы даже заблокировали наше главное орудие.

— Прекрасно, — кивнул Линдсей. — Очень хорошо. Это произведет неизгладимое впечатление на наше правительство. Я лишь хотел бы взглянуть на это орудие.

— Вот оно, — отвечала Нора Мавридес. — Мы в его стволе.

Космический корабль «Красный Консенсус»

22.12.16

— Я прикинулся дураком, — рассказывал Линдсей. — Но не думаю, что они на это купились.

Он обращался к совместной сессии парламента и сената под председательством спикера парламента. Президент находился среди публики, а члены Верховного Суда, несшие вахту у орудия в рубке управления, следили за происходящим по интеркому.

— Она поверила, не сомневайся, — покачал головой президент. — Шейперы же всех считают придурками. Да какого хрена, рядом с ними мы и вправду придурки.

— Мы пришвартовались, — продолжал Линдсей, — рядом с выходом их пускового кольца. Длинный круговой туннель, кольцо с осевой точкой в центре тяжести этого булыжника, пролегающее под самой поверхностью. Оборудовано продольными магнитными ускорителями и, в некотором роде, магнитной пусковой бадьей.

— Я слышал о таких, — сказал по интеркому судья-три. Когда-то шахтер, на корабле он был штатным артиллеристом, и лет ему было уже под сотню. — Начинает на малом ускорении, подхватывает бадью, подмагничивает, гоняет по кругу на магнитной подушке, разгоняет до нужного, а затем тормозит перед жерлом. Бадья останавливается, а груз выстреливается со скоростью нескольких кликов в секунду.

— Кликов в секунду? — протянула спикер парламента. — Да они нас разнесут!

— Нет, — вмешался президент. — На запуск нужна уйма энергии. А мы близко, и сразу заметим магнитное поле.

— Внутрь нас не пустят, — сообщил Линдсей. — Семья их живет в чистоте. Микробов у них нет — или же только искусственно выведенные. А у нас в каждой поре зараза из Дзайбацу. Они собираются от нас откупиться и отправить восвояси.

— Но нас не для этого наняли, — напомнила спикер.

— И как узнать, сколько с них взять, не видя поселения? — поддержала ее деп-один.

Юная ренегатка-шейпер поправила лакированными ноготками волосы. Последнее время она очень заботилась о своем внешнем виде.

— Можно прокопаться внутрь экскаватором, — сказал президент. — У нас есть данные сонарной съемки. Мы хорошо представляем себе расположение ближайших к поверхности туннелей. За пять-десять минут, пока наш госсек ведет переговоры, успеем прокопаться. — Он сделал паузу. — Но за это они нас могут убить.

— Мы и так покойники, — с холодной уверенностью объявила спикер парламента, — если они нас не подпустят поближе. Пушка наша — для ближнего боя, а их кольцо расшибет нас и через несколько часов после отлета.

— Но пока что они этого не сделали, — заметила деп-один.

— Раньше они не знали, кто мы такие.

— Остается одно, — подвел итог президент. — Поставить вопрос на голосование.

ESAIRS XII

23.12.16

— Мы же, в конце концов, горняцкая демократия, — втолковывал Линдсей Hope Мавридес. — Согласно идеологии Фортуны, мы имеем неоспоримое право на разведочное бурение. Если бы вы предоставили нам карты ваших туннелей, ничего бы такого не было.

— Вы сильно рисковали, — заметила Нора Мавридес.

— Но вы должны признать, что здесь есть и положительные стороны, — продолжал Линдсей. — Теперь, когда ваша сеть туннелей уже, как вы выражаетесь, «подверглась заражению», мы можем хотя бы встретиться лицом к лицу, без скафандров.

— Это безумие, господин госсекретарь.

Линдсей поднял левую руку к груди:

— Но, доктор Мавридес, взгляните на ситуацию с нашей точки зрения! ГДФ не может бесконечно откладывать вступление в обладание своей законной собственностью! Я не усматриваю в наших действиях ничего нелогичного. Вы продолжаете придерживаться мнения, что мы должны улететь. Но мы не разбойники, а поселенцы. Нас не свернуть с пути туманными посулами и антимеханистской пропагандой. Мы — горняки.

— Вы — пираты. Механистские наемники.

Линдсей пожал плечами — точнее, плечом.

— У вас действительно травма руки? Или же вы притворяетесь, чтобы убедить меня в вашей безвредности?

Линдсей молчал.

— Понимаю вашу точку зрения, — сказала она. — Переговоры без доверия невозможны. И где-то обязательно есть почва для взаимопонимания. Так давайте поищем.

Линдсей выпрямил руку.

— Хорошо, Нора. Давайте — между нами двоими — оставим пока наши роли. Слушаю вас. Я согласен на любой уровень откровенности, какой вы предложите.

— Тогда скажите, как вас зовут.

— Мое имя вам ничего не скажет. — Последовала пауза. — Хорошо. Называйте меня Абеляром.

— Из какой генетической линии?

— Я не шейпер.

— Вы лжете, Абеляр. Вы движетесь как один из нас. Рука помогает это скрывать, но ваша неуклюжесть слишком уж хорошо разыграна. Сколько вам лет? Сто? Меньше? Давно вы в бродягах?