Одна его мускулистая рука держалась за косяк у нее над головой, другая поднята в готовности к новому удару в дверь. Торопливо он опустил руку, сжатую в кулак. Собака рядом с ним виляла хвостом.
– Миссис Рен. – Он сердито посмотрел на нее. – Вы еще не одеты?
Анна посмотрела вниз, на свой мятый халат и босые ступни:
– По-видимому, нет, милорд.
Собака протолкнулась мимо ног графа и уткнулась мордой ей в руку.
– Почему нет?
– Может, потому, что еще слишком рано делать это?
Пес привалился к Анне, когда она ласкала его. Лорд Свартингэм сердито посмотрел на не обращающего на него внимания пса.
– Ты, болван, – сказал он.
– Прошу прощения?
Граф повернул к ней недовольный взгляд:
– Не вы, собака.
– Кто это, Анна? – Матушка Рен стояла на ступеньках, взволнованно глядя вниз. Фэнни шаталась в прихожей.
– Это граф Свартингэм, матушка, – буднично сказала Анна, словно пэры имели обыкновение приходить к ней с визитом перед завтраком. Она повернулась к нему спиной и сказала более официально: – Разрешите представить вам мою свекровь, миссис Рен. Матушка, это его милость, Эдвард де Рааф, граф Свартингэм.
Матушка Рен, в легком розовом халате, опасно качнулась на лестнице, делая реверанс.
– Здравствуйте.
– Очень приятно познакомиться, мэм, – пробормотал мужчина у двери.
– Он уже нарушил свой пост? – спросила Анну матушка Рен.
– Я не знаю. – Анна повернулась к лорду Свартингэму, чьи щеки в шрамах начала заливать краска. – Вы уже нарушили свой пост?
– Я… – Он, казалось, испытывал нехарактерное для него затруднение и хмурился еще сильнее.
– Пригласи его войти, Анна, давай, – подсказала матушка Рен.
– Не будете ли вы любезны присоединиться к нам за завтраком, милорд? – учтиво поинтересовалась Анна.
Граф кивнул. Все еще хмурясь, он склонил голову, чтобы не задеть о притолоку, и вошел в дом.
Пожилая миссис Рен спустилась вниз по лестнице, ее ленты цвета фуксии развевались.
– Я так рада познакомиться с вами, милорд. Фэнни, поторопись и поставь чайник.
Фэнни взвизгнула и бросилась на кухню. Матушка Рен проводила гостя в крошечную гостиную, которая, как показалось Анне, еще более уменьшилась в размере, когда он вошел. Он осторожно сел в единственное кресло, в то время как леди заняли место на диване. Собака счастливо обошла кругом комнату, суя свой нос во все углы, пока граф не сказал ей сердито, чтобы она села.
Матушка Рен радостно улыбнулась:
– Анна, должно быть, ошиблась, когда сказала, что вы уволили ее.
– Что? – он сжал подлокотники своего кресла.
– У нее создалось впечатление, что вы больше не нуждаетесь в секретаре.
– Матушка, – прошептала Анна.
– Это то, что ты сказала, дорогая.
Глаза графа были устремлены на Анну.
– Она оговорилась. Она по-прежнему мой секретарь.
– О, как замечательно! – Матушка Рен определенно сияла. – Она так переживала вчера вечером, когда думала, что у нее больше нет работы.
– Матушка…
Пожилая женщина конфиденциально наклонилась вперед, как будто Анна исчезла из комнаты:
– Вы знаете, ее глаза были совершенно красные, когда она вошла в дом, выйдя из кареты. Я думаю, она плакала.
– Матушка!
Миссис Рен обратила невинный взгляд на свою невестку:
– Ну да, так и было, дорогая.
– В самом деле? – пробормотал граф. Его черные глаза сверкнули.
К счастью, Фэнни избавила ее от ответа, войдя с подносом, на котором стоял завтрак. Анна отметила с облегчением, что девушка додумалась сварить яйца и поджарить немного хлеба, чтобы подать вместе с их обычной кашей. Она даже нашла кусочек ветчины. Анна послала одобрительный кивок маленькой горничной, которая в ответ нагло ухмыльнулась.
После того как граф съел действительно удивительное количество вареных яиц, – какая удача, что Фэнни ходила на рынок только вчера, – он поднялся и поблагодарил матушку Рен за завтрак. Матушка Рен ему кокетливо улыбнулась, и Анна подумала, сколько же времени пройдет до того момента, как вся деревня услышит, что они принимали графа Свартингэма в халатах.
– Вы можете одеться для верховой езды, миссис Рен? – спросил граф Анну. – Мой мерин и Дейзи ждут снаружи.
– Конечно, милорд. – Анна извинилась и пошла в свою комнату переодеваться.
Через несколько минут она сбежала вниз по лестнице и обнаружила, что граф ждет ее в палисаднике перед домом. Он разглядывал влажную землю сбоку от двери, где весело цвели голубые гиацинты и желтые нарциссы. Он поднял на нее глаза, когда она вышла из дома, и на мгновение в них мелькнуло нечто такое, от чего у нее перехватило дыхание. Она опустила взгляд, натягивая перчатки, и почувствовала, что ее щеки горят.
– Мы не укладываемся вовремя, – сказал он. – Приедем позже, чем я запланировал.
Анна проигнорировала его лаконичное замечание, стоя рядом с кобылой и ожидая, пока он поможет ей сесть на лошадь. Граф подошел и обхватил своими большими руками ее талию, прежде чем забросить ее в седло. Он постоял перед ней мгновение – ветер развевал прядь его черных волос – и поискал ее лицо. Она ответила на его взгляд, все мысли вылетели у нее из головы. Затем он повернулся к своей лошади и вскочил в седло.
День был солнечным. Анна не слышала, чтобы ночью шел дождь, но свидетельства этому присутствовали повсюду. На улице стояли лужи, а с деревьев и заборов, мимо которых они проезжали, все еще стекала вода. Граф вывел лошадей из деревни и направил в поля.
– Куда мы едем? – спросила она.
– Овцы мистера Дербина начали ягниться, и я хотел посмотреть, как они себя чувствуют. – Он откашлялся. – Я полагаю, мне следовало сообщить вам о сегодняшнем выезде заранее.
Анна смотрела прямо вперед и издала неопределенный звук.
Он кашлянул.
– Я бы предпочел, чтобы вы не уходили так стремительно, как вчера днем.
Она изогнула дугой бровь, но не ответила.
Последовало продолжительное затишье, нарушаемое только энергичным лаем пса, который вспугнул кролика у изгороди, идущей вдоль улицы.
Наконец граф прервал молчание:
– Я слышал, некоторые говорят, что мой характер довольно… – Он помедлил, очевидно подбирая слово.
Анна помогла ему:
– Свирепый?
Он искоса поглядел на нее, нахмурился и открыл рот.
Она опередила:
– Грубый.
Он прервал ее, прежде чем она смогла добавить еще хоть слово к своему списку:
– Ну хорошо, давайте просто скажем, что он пугает некоторых людей. – Он поколебался. – Я не хотел бы пугать вас, миссис Рен.
– Вы не пугаете.
Он быстро посмотрел на нее и больше ничего не сказал, но его лицо прояснилось. В следующую минуту он пришпорил мерина, который галопом пустился по грязной улице, подбрасывая в воздух большие комья грязи. Пес бросился вдогонку, его язык свисал набок изо рта.