Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он поднял глаза на Джонатона, который стоял перед письменным столом в библиотеке Эффингтон-Хауса с видом добропорядочной невинности и со стаканчиками бренди в каждой руке. В юности Джонатон был далеко не столь невинен, как его облик, и Ник подозревал, что по прошествии лет положение не изменилось. Сам факт, что его друг напустил на себя именно этот вид, не предвещал ничего хорошего.
— К тому же я не обнаружил каких-либо недочетов в счетах по домашнему хозяйству и по имению. Мало того, сделаны многочисленные улучшения прогрессивного характера, принесшие значительную пользу. Ты отлично поработал.
Джонатон вручил Нику стаканчик и сел к столу напротив своего друга со словами:
— Кое-что я, разумеется, сделал и старался как мог, однако принять твою похвалу исключительно на свой счет я не вправе.
— Не скромничай. — Ник откинулся на спинку кресла и отпил глоток из стаканчика. Лучшее бренди герцога было, как всегда, отменным. Вот и это не изменилось за прошедшие годы. — Тебе есть чем гордиться. Ты явно унаследовал коммерческий талант твоего отца.
Широкой публике это было неизвестно, но Николас был хорошо осведомлен о том, что герцог принимал участие во многих предприятиях, что он деятельно начал этим заниматься, как только стал взрослым человеком, и что он вполне преуспел в делах. В годы, когда состояния многих поместных дворян, так называемых джентри, уменьшались и даже приходили в полный упадок, доходы Эффингтонов росли.
— Это верно, — согласился Джонатон. — Я извлек определенную выгоду из нескольких успешных, хотя и довольно рискованных операций и горжусь этим не по заслугам. А поскольку я к тому же горжусь блестящим управлением делами Чарлза…
— Блестящим? — со смехом подхватил Ник.
— Блестящим, — твердо повторил Джонатон. — Дело в том, что это не моя заслуга.
— Не твоя? Так чья же? Твоего отца?
— Элизабет взяла все в свои руки.
— Понимаю, — протянул Николас, но без малейшего удивления в голосе.
Удивительным, с его точки зрения, было то, что Чарлз назначил кого-то управляющим своими делами вместо того, чтобы передать их в безусловно умелые руки жены.
— И я не вижу препятствий к тому, чтобы она продолжала этим заниматься.
— Как и я. — Ник довольно долго молча смотрел на своего друга, затем сказал: — Не понимаю я и причины, по которой я получил от тебя письмо с прозрачным намеком на то, что с финансами у леди Лэнгли не все в порядке.
—Леди Лэнгли? — вопросительно поднял одну бровь Джонатон.
— Леди Лэнгли, — повторил Ник, игнорируя не сформулированный вопрос Джонатона. Он не имел ни малейшего намерения входить в какие-либо иные отношения, кроме сугубо деловых, с сестрой Джонатона. Женой Чарлза. Леди Лэнгли. Называть ее — и даже думать о ней — иначе означало бы вступить на тот путь, от которого он когда-то отказался. — Но ты не ответил на мой вопрос.
— Я знаю. — Джонатон усмехнулся и поднял повыше стаканчик приветственным жестом. — Я мастер уходить от вопросов. Полагаю, это врожденное свойство, которое я мало-помалу превратил в тонкое искусство.
Ник хотел удержаться от улыбки, но не смог. Черт побери, Джонатон тоже почти не изменился за прошедшие годы.
— Каким бы впечатляющим ни было это твое искусство, я все-таки желаю знать, почему в твоем письме содержится завуалированный, но тем не менее безошибочно угадываемый намек на то, что с финансами леди Лэнгли не все в порядке.
— Я считал, что для тебя настало время приехать домой на более долгий срок, нежели несколько дней обычного делового визита, — напрямик ответил Джонатон.
Настал черед Николаса высоко поднять брови от удивления:
— И ты взял это на себя, уверенный, что я откликнусь на твой зов?
— Кто-то же должен был это сделать. Почему не я?
— А что, если я не готов был вернуться?
— А что, если ты был просто слишком упрям, чтобы вернуться? — возразил Джонатон с самой обаятельной из своих улыбок.
— Упрям? — с деланным возмущением выдохнул Ник. — Я?
— Ты всегда был упрямым и отлично это знаешь. В противном случае ты бы мог вернуться домой и остаться здесь четыре года назад, когда тебя возвели в рыцарское достоинство. По моим наблюдениям примерно тогда у тебя денег стало больше, чем у Креза, и твои успехи сделались общеизвестными. В это время, дружище, ты добился всего, о чем мечтал.
— Ты, кажется, весьма осведомлен о моих делах, — сказал Ник, сам не понимая, то ли это ему обидно, то ли лестно.
— Твой дядя принял на себя обязанность доводить до нас сведения о твоих успехах. К тому же очень трудно, если не сказать больше, утаить от общества такое событие, как присвоение титула, даже если ты не задержался в Лондоне на такой срок, в течение которого твои друзья успели бы тебя поздравить. Помнится, я поздравил тебя в письме, но я предпочел бы сделать это лично. Прими мои поздравления сейчас.
— Благодарю, — невнятно буркнул Николас, стараясь прогнать чувство вины за свое уклонение от встреч с друзьями в дни своего тогдашнего приезда.
— Помимо того, я, делая собственные инвестиции, не мог не заметить твоих успехов. Знай, что я последовал твоим путем и приобрел акции в тех же предприятиях, что и ты, в том числе акции твоей пароходной линии.
— Ты это всерьез? Но ведь я неизбежно должен был заметить, что ты входишь в число моих инвесторов. Увидел бы твое имя в списке держателей акций.
— Нет, если бы я назвался другим именем. — Джонатон встал и протянул Николасу руку со словами: — Позвольте представиться: мистер Дж. И. Шелтон.
— Ты — Шелтон?!
— К вашим услугам.
— Ты настоящий дьявол, Джонатон. Ник встал и пожал руку друга.
Количество акций в компании Николаса, которыми владел Дж. И. Шелтон, было значительно, и Николас долго пытался узнать, что это за человек, но покупка акций производилась через брокеров и поверенных, усилия раскрыть тайну оказались бесплодными, и он бросил это дело. Компанией как предприятием инвестор не интересовался — поступали бы дивиденды ему лично.
— Почему же ты не сообщил мне? Почему держал в секрете свое подлинное имя?
— Ты мог бы отказаться от моих вложений, потому что был помешан на том, что сам создашь себе состояние. И ты этого добился, состояние твое поистине примечательное. — Джонатон хохотнул. — А я тебе очень признателен.
— Рад, что сумел помочь. А теперь ответь, чего ради ты заманил меня домой?
— Я бы не сказал, что я тебя заманивал. Окажи мне хотя бы минимум доверия. Все, что я сделал, это напомнил об ответственности, налагаемой на тебя завещанием Чарлза. Я был очень осторожен и старался не заходить слишком далеко. Ты вложил в мои слова желаемый тебе смысл, а ты хотел одного — вернуться домой. Я просто дал тебе повод. — Джонатон пожал плечами с удовлетворенным видом. — Только и всего, не более и не менее.
- Урок супружества - Виктория Александер - Исторические любовные романы
- Брачный контракт - Виктория Александер - Исторические любовные романы
- Брачная ночь - Николь Джордан - Исторические любовные романы