— Но ты не собиралась идти на завод…
— Ни за что. Мне хотелось чего-то… чего-то…
— Лучшего?
— Чего-то большего.
Он кивнул:
— Поэтому ты послала своего консультанта подальше и записалась на французский.
Каролина широко улыбнулась, и он представил, каким она была ребенком: красивым, непокорным, решительным.
— Я была тактичной. — Выражение ее лица снова стало серьезным. — Я поняла, что кроме меня обо мне никто не позаботится.
— И ты стала самой лучшей на курсе.
— Я была прилежной. Выиграла стипендию и поехала в Нью-Йорк…
— Но Нью-Йорк оказался не совсем таким, каким ты ожидала.
— Он оказался лучше. Огромный. Красивый. Захватывающий.
— И дорогой.
В его голосе что-то изменилось.
— Ну да. Очень. Дома…
— Дома эти деньги показались бы огромной суммой, но, когда ты приехала сюда, тебе пришлось искать работу.
— Именно так.
— И ты ее нашла.
Теперь его голос звучал совершенно по-другому.
Может, он узнал, что ей пришлось работать официанткой, и теперь она упала в его глазах?
— Люди делают то, что могут, — тихо сказала она. — Такому мужчине, как ты, этого не понять, но…
Лукас выругался, притянул ее за шею к себе и крепко поцеловал. Ее губы приоткрылись, и он насладился их нежностью. Потом он прижал ее к себе.
Он не собирался судить ее. Когда он был маленьким ребенком, ему пришлось научиться выживать. Он воровал деньги, еду. Кто знает, к чему это могло его привести?
Она права.
Чтобы выжить, люди делают то, что могут.
Кроме того, все это осталось в прошлом. Он никогда не позволит ей вернуться к ее прежнему образу жизни, даже после того… после того, как их отношения исчерпают себя. Он не знал, когда это произойдет, но так было всегда. И когда это случится, она будет в безопасности. У нее будет жилье. Работа. Он знал многих людей, которые с радостью взяли бы на работу такую умную молодую женщину.
Он чувствовал, что убедить ее принять его помощь будет нелегко, но он придумает, как это сделать. Она поймет, что он поступает так из лучших побуждений.
А сейчас они будут вместе. Все остальное ничего не значит.
— Видишь? — весело сказал он. — Я узнал что-то о тебе, а ты узнала что-то обо мне.
— Нет. Я не узнала.
— Конечно же узнала. Ты узнала, что я невозможный человек, пока не выпью свой утренний кофе.
Каролина понимала, что его беспечность — это всего лишь прикрытие. Он не хотел говорить о себе. А ей так хотелось узнать его лучше, но сейчас ей достаточно просто быть с ним. Она улыбнулась и чмокнула его в щечку:
— В таком случае пойдем сделаем кофе.
Каролина поднялась. Шелковое покрывало чуть съехало и обнажило ее грудь. Она попыталась поправить его, но Лукас схватил ее за руки и прижал их к ее бокам.
В доли секунды атмосфера вокруг них накалилась.
— Кофе — это хорошо. Но сначала я попробую на вкус тебя.
Лукас обхватил губами ее бледно-розовый сосок. У Каролины перехватило дыхание.
— Тебе нравится это? — прошептал он.
— Очень. Когда ты вот так касаешься меня…
Он быстро развязал узел самодельного шелкового саронга, который тут же упал к ее ногам, обнажив ее всю.
— Каролина. Любовь моя. Ты прекрасна…
Лукас притянул ее к себе, и она почувствовала, как стремительно набухает его плоть.
Ее взволновало то, что она могла вызвать в нем такую реакцию.
Но еще больше ее взволновало то, что сейчас он проникнет в нее и будет двигаться в ней.
Она опустила руку. Лукас застонал. Ее пальчики нежно прикоснулись к нему. Сквозь тонкий хлопок штанов Каролина почувствовала пульсацию его пениса.
— Каролина, — в его голосе послышалась угроза, — если ты не прекратишь…
Она положила ему руки на бедра и медленно потянула штаны вниз, наблюдая за тем, как потемнели его глаза, как крепко сжались челюсти.
— Каролина, — хрипло произнес он. — Ты знаешь, что…
Ее рука обвила его пенис. Лукас застонал.
Никогда прежде она не прикасалась так к мужчине и даже представить не могла, что ей захочется это делать. Но она желала узнать все о своем любимом. Если он не расскажет о себе сам, она найдет другой путь, чтобы познать его.
Как сейчас.
Каролина опустилась на колени. Не выпуская его из своих рук, она прикоснулась к нему кончиком языка и лизнула его.
Лукаса бросило в жар. Его пальцы запутались в ее волосах. Он покачнулся назад и застонал. Затем поднял ее, уложил на софу и погрузился в нее.
Вместе они достигли оргазма.
Он держал ее в своих руках и думал о том, что она доставила ему ни с чем не сравнимое удовольствие.
Но тут его пронзило. Сколько раз она проделывала это раньше?
Он быстро вскочил и набросил на нее шелковое покрывало.
— Лукас? — Каролина села и вопросительно посмотрела на него.
— Давай я принесу тебе что-нибудь накинуть, — делано улыбаясь, предложил он. — А потом мы позавтракаем.
Он подумал, что она ничего не заметила, но, когда вернулся с халатом в руках и посмотрел на выражение ее лица, понял, что ошибся.
— Каролина. Дорогая…
— Что опять не так? Я ничего не понимаю! Я сделала что-то… то, что я только что сделала… это было…
Ее глаза наполнились слезами, а губы дрожали. Как он мог даже на секунду допустить мысль, что она делала это с другими мужчинами? Проклиная себя, он обнял ее и нежно поцеловал:
— Что я говорил тебе, querida? Я невозможный человек, пока не выпью кофе. — Он целовал ее до тех пор, пока она не успокоилась в его руках. — Я приготовлю для тебя самый лучший завтрак, который я когда-либо делал. Это национальное блюдо Бразилии. Бекон и вафли с кленовым сиропом.
Дурацкая шутка сработала. Улыбка слегка тронула кончики ее губ.
— Ни в какой стране вафли не являются национальным блюдом!
— А должны бы, потому что я делаю самые лучшие вафли в мире.
— Да ладно.
— Клянусь. И самый лучший кофе.
— Если ты займешься приготовлением завтрака, чем заняться мне?
— У тебя будет очень важная работа.
— И что же это?
— Ты будешь украшать собой мою кухню.
Она засмеялась:
— Действительно, очень важная работа.
— Очень, — торжественно произнес он. — И я уверен, ты блестяще справишься с ней.
А он справится с тем, чтобы забыть то, что знал о ее прошлом. Или узнал только что. Разве он не пережил то же самое, будучи маленьким мальчиком?
То, кем ты являешься в самом начале твоей жизни, не имеет никакого значения.
Значение имеет то, кем ты становишься в итоге.
Глава 9
Каролина и Лукас приняли душ, накинули халаты и пошли завтракать.