— Добавь, Хромой, что Грохенская гильдия пользуется покровительством Магистрата и самого бургомистра, — тихо добавил Шели. — Теперь я лучше понимаю, отчего наше путешествие держится от всех в тайне. И очень надеюсь, что бургомистр о нем не узнает.
— Да, именно поэтому, — кивнул Пладде. — Возможно, наши подозрения смешны — тем лучше. Тогда дело кончится ничем и мы обо всем забудем, мы все. Обо всем, кроме, конечно, вашей преданности… Но не проверить, не убедиться в невиновности грохенцев мы не имеем права.
— Да при чем тут атори, я не понимаю?! — вскипел Палассе. — Тогда дальше Грохена и идти не нужно, если все дело в том, чтобы поймать этих жуликов!
— Потише, Вик, — Нетоле оглянулся на дверь, — ночь на дворе.
— Именно, не надо шуметь, — посуровел отец. — Грохенцы здесь давно лишь для вас, молодые люди. А я прекрасно помню время, когда ни одной из этих дешевых лавчонок в Иштемшире не имелось. Итак, я рассказал вам все, надеясь на вашу честность. И на ваш разум. Есть вещи поважнее Магистрата или даже императора. Готовы ли вы поклясться держать все в секрете? Тогда можно отправляться.
— Нет, постойте, — попросил Эшуд. — Вик верно спросил: при чем тут атори? Вы думаете, грохенцы как-то связаны с демонами?
— Я думаю, что грохенцы ведут себя крайне странно, и, как член Совета Святых Отцов, должен выяснить, нет ли здесь какого-либо греха. Не все грехи, как вы знаете, находятся в ведении полиции. Мы знаем, что у приезжих торговцев имеется в большом количестве дешевый и качественный товар, а откуда он поступает — неясно. По крайней мере пока. Мы знаем также, что грохенцы привозят порой вещи удивительные, быстро входящие в моду. Откуда, скажем, в Иштемшнре взялись зонты?
— Зонты? — Нетоле развел руки. — Не знаю. Их делают и продают грохенцы и еще чегишаи, но чегишайские быстро ломаются.
— Верно. Но моду завели именно грохенцы, прежде мы понятия не имели о них, а теперь и на севере зонты покупают. Рессоры вы, наверное, и не помните, но первые рессорные тележки у нас появились всего-то лет пятнадцать назад. Теперь все караванщики пользуются ими, но придумали новшество грохенцы. Ваши сапоги, взгляните на них! — Пладде вытянул руку, указывая на потрепанную, грязную обувь Палассе. — Смотрите, отвороты. Все так ходят, верно? Но еще десять лет назад сапоги были просто сапогами, как и пятьдесят, и сто лет назад! Меняются фасоны рубах, шляп, плащей… Я не говорю о дамских туалетах! Но прежде такого не было, мы ходили в том же, в чем и наши предки. Ели из такой же посуды, возили грузы на таких же тележках. Теперь же меняется все; что ни год — даже новые сорта табаков и вин появляются.
— Но разве это плохо? — опять подал голос упрямый Шели Грамми. — Отцы не говорили, что это грех.
— Это не грех, но это странно, — уточнил Пладде. — И вот совсем уж недавно появилась еще одна милая странность, которую я собираюсь все же обсудить на Совете. Кое-кто из грохенцев начал давать в долг. Сперва в лавочках, а теперь, говорят, бургомистр разрешил создать специальную конторку прямо у площади Шале. Давать в долг, конечно, дело достойное всяческого уважения, но… Грохенцы дают деньги не только в залог имущества, но еще и под процент. Понимаете?
Повисла пауза.
— Нет, — за всех ответил Леппе.
— Ага! — Отец сухо рассмеялся. — Это новшество и вам странно, да? Так вот, занимая у грохенцев сотню золотых на год, ты должен отдать им сто пять.
— С какой стати?.. — Хромой обескураженно посмотрел на Нетоле.
— Именно сто пять? — «Грач» морщил лоб, стараясь понять, в чем дело. — Но ведь никто тогда не станет у них брать!
— А если очень нужно? — Пладде навалился на стол. — Если ты, сержант, захотел жениться? А на окраине как раз освободился славный домик, и стоит он десять тысяч. Но у тебя их нет, ты, допустим, копил, откладывал, но набрал всего девять. Где ты, сержант Нетоле, возьмешь еще тысячу?
— Пойду по ребятам, в шляпу столько не накидают, но… Кто-нибудь из лейтенантов одолжит. Им много платят, — честно предположил Эшуд. — Только у меня девяти тысяч тоже нет.
— Допустим, будут. Знаешь, что тебе скажет лейтенант через год? Что у него тоже нет сейчас денег. Потому что конторка, которую откроют наши милые грохенцы, будет не только давать деньги под процент, но и брать. Четыре процента, то есть четыре золотых с сотни. Грохенцы — друзья бургомистра, в их честности никто не усомнится. Им понесут деньги сначала члены Магистрата, а затем и все подряд. Ведь грохенцы такие смешные и добрые люди — готовы не просто взять в долг, а еще и за что-то добавить четыре золотых!
Пладде опять рассмеялся, переводя взгляд с одного «грача» на другого. — Но только четыре, а с тех, кто у них возьмет, потребуют пять.
— Это какое-то жульничество, — уверенно сказал Па-лассе. — Захапают денежки — и бежать.
— Вряд ли, уж очень много у них всего в Иштемшире. Не бросят. Зато через несколько лет все, у кого есть деньги, отнесут их грохенцам. И кто тогда даст тебе в долг, Нетоле? Только они же. И ты возьмешь, чтобы купить домик, а потом будешь расплачиваться непонятно за что.
— Ну, пять золотых в год, это можно, — почесал затылок Эшуд. — Хотя и обидно… Вик прав, тут жульничество.
— Допускаю, охотно допускаю. — Отец встал. — Но отчего про такое жульничество никто никогда не слыхал? А в Грохене, говорят, все повально играют в какую-то игру, мне рассказали сержанты из Ордена, что приходили сюда за новобранцами с севера. Почти тут же я услышал, что Гильдия собирается предложить ее нашему Магистрату… Не понимаю, странная какая-то игра. Вот вы заодно про нее и разузнаете получше, когда будете проходить. Есть у вас еще вопросы? Только такие, без которых вы не можете отбыть, — время идет.
«Грачи» промолчали, переглядываясь. Поговорить, конечно, хотелось, но Галашше требовал покинуть город как можно скорее.
— Отлично. Тогда клянитесь держать все в тайне, и я пожелаю вам удачи.
Пладде достал из-под плаща Книгу Неба, первую среди Книг, и полицейские положили на нее правые руки. Механически повторяя за отцом слова, Нетоле попытался сложить услышанное воедино и вычленить самое главное. Выходило, что полицмейстер сцепился с Грохенской гильдией, а через нее с самим бургомистром и даже, может быть, большей частью Совета Отцов. В случае если их схватят, будет допрос с применением и кнута, и пальцеломки, а клятва не позволит «грачам» даже назвать имя Пладде. Нечего сказать, славное положение. С другой стороны, если вдруг грохенцы окажутся слугами Ада, пособниками демонов, то все остальное, даже смерть, — сущие мелочи.
— Теперь идите. — Пладде убрал Книгу и сложил руки на груди. — Да пребудет с вами милость Неба, пока вы по своей вине не утратите ее.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});