Читать интересную книгу Анти-Авелин - Наталия Земская

– Эти языки ты тоже знаешь?

– Ну да. На арабском говорят торговцы, приплывающие из-за моря с юга, а на персидском они читают свою книгу – Коран. Некоторых очень хорошо знает мой отец, они приходят к нему в мастерскую и смотрят его работы. Он художник по шелку.

– А ты брала когда-нибудь в руки эту книгу?

– Коран? Конечно. Я даже читала эту книгу. Когда мне был не понятен смысл некоторых строк, я задавала вопросы торговцам. Но они только смеялись, так как сами не знали этого смысла, и делали отцу комплементы по поводу меня.

– Замолчи! – Жан Поль схватил Авелин за плечи и встряхнул ее для пущей убедительности. – Никогда и никому не рассказывай об этом. Слышишь?! Подобные слова накличут беду на тебя, на твоих родителей, а также на твоих братьев и сестер.

– У меня нет братьев и сестер. А про Коран я знаю, что нельзя рассказывать. Мне отец строго настрого запрещал.

– Что же ты ослушалась отца?

– Вам можно об этом рассказать. Я знаю. Я вижу людей, – помолчав, она добавила: – Вам можно обо всем рассказывать.

– Ты очень заблуждаешься в отношении меня. Из всех людей в окрестностях Лиона ты выбрала самую неудачную кандидатуру для подобного рассказа. Я запрещаю тебе произносить слово «Коран» где-либо и пока я нахожусь в этом городе. А теперь я доведу тебя до ворот собора и передам в руки монахинь Ордена Пресвятой Марии, чтобы они отвели тебя к твоим родителям.

Жан Поль резко развернулся и уверенно зашагал по каменной площадке, но через несколько шагов его уверенность закончилась. Он явно не знал дороги.

– Я покажу дорогу к собору, – догнала его Авелин.

Она ликовала. Ее неосмотрительность явно напугала Жан Поля. Он переживал за нее так сильно, что кровь прилила к его лицу. Авелин чувствовала, что его тревога равна его способности заступиться за нее ценою собственной жизни, она так же понимала про себя, что готова сразиться со львом за этого человека.

Авелин намеренно выбрала самый долгий путь. Малозаметная тропинка в траве обвивала своим узором все выступы холма и искала самые пологие спуски и подъемы на склоне. Это была тропа для неспешного выгула коз.

Там, где только тропинка становилась пошире, Авелин пыталась поравняться с Жан Полем, чтобы лучше разглядеть его. Ей хотелось понять их разницу в возрасте. Его лицо было гладким и спокойным, как у ее отца. Такие лица бывают только у людей, сосредоточенно и с полной отдачей выполняющих свою работу. На таких лицах никогда не бывает самодовольной лености, глупой праздности и самовлюбленной надменности. Но сколько ему лет – она определить никак не могла, а спросить стеснялась.

Авелин заметила, что смущает его своим интересом. Вспомнив о распущенных волосах, он собрал их на затылке и ловко закрутил кожаным шнуром. Взглянув строго на Авелин, еще больше стушевался. Ей нравилась такая власть над взрослым мужчиной, но она решила больше не смущать его так сильно, и начать разговор:

– А хотите, я расскажу вам историю холма, по склону которого мы идем? – как можно добродушнее спросила Авелин.

– Ее тоже поведал твой отец?

Авелин только улыбнулась в ответ, и начала свой рассказ.

– Это было очень давно, еще раньше, чем был построен Древнеримский амфитеатр. В окрестностях этого холма жило племя друидов, которое возглавлял вождь по имени Атепомар. Он был искусным воином и дальновидным правителем. Соседи его боялись и никогда не нападали на поселения, которым он покровительствовал. Он им платил тем же, и его племя жило богато и счастливо. Однажды, вернувшись из дальнего военного похода, он привез с собой женщину необыкновенной красоты и назвал ее своей женой. У этой женщины были белые волосы и белая кожа, и ей дали имя богини любви и света – Айне. Во время брачного ритуала все члены племени были свидетелями ее любви к Атепомару, когда во время клятвы в верности она сжимала в ладонях тлеющие прутья омелы. У Атепомара и Айне стали рождаться дети с белой кожей и светлыми волосами, и девушки племени стали почитать Айне как богиню. Они приносили ей подношения и прикасались к ее волосам в надежде, что у них будут рождаться такие же белокурые дети. У Атепомара был любимец Момор – молодой оракул. Он предсказывал будущее и лечил людей от болезней. А самое главное, он умел разговаривать с животными и растениями и рождать к себе любовь всего живого, что его окружало. Многие девушки племени были влюблены в него, но его сердце принадлежало лишь одной – он был тайно влюблен в Айне. В один ненастный день, когда мужчины племени были на охоте, на их поселение напали чужаки в железных доспехах, стариков убили, а женщин и детей увели в плен. Айне с детьми и несколькими женщинами схоронились в лесу, так как во время нападения они собирали коренья в зарослях. Когда Атепомар с остальными мужчинами вернулся с охоты, Айна с уцелевшими вышла из леса и, рыдая, рассказала о случившемся. Мужчины кинулись вдогонку – на помощь своим близким. По следам, оставленным на земле, они очень скоро вышли на опушку леса, с которой увидели, что вся огромная речная пойма заполнена бесчисленным войском, которое превосходит их силы в несколько раз. Атепомар бросился наперерез мужчинам своего племени и, вскинув руки, воззвал к их рассудку. Он заставил их остановиться словами о том, что их жертвы будут напрасными, так как силы их неравны. Мужчины послушались своего вождя и, пряча слезы друг от друга, вернулись домой. Там с надеждой их ждали женщины, которым они стыдились смотреть в глаза. Оракул Момор набрался мужества и рассказал всем о том, что они не смогли вызволить из плена их детей и сестер. Он пообещал, что этой ночью раздобудет у богов в лесу ответ, как им вернуть близких, а если боги промолчат, то принесет себя в жертву. После этих слов он отправился в дубраву, где вознес хвалу богам за спасенную жизнь Айне и ее потомства. Затем он стал просить птиц дать ему знать, как исправить произошедшее и забрать у чужаков самое дорогое, что есть у племени – жен и детей. Друиды считали птиц тварями из потустороннего мира и свято верили в то, что они общаются с богами и доносят до людей их волю. Но птицы вели себя странно, они разлетались, завидев Момора издалека. Лес молчал, своим молчанием он что-то хотел сказать Момору, который никак не мог разгадать эту загадку. Наступили сумерки, опустилась сырая прохлада, а ответа так и не было. Среди приближенных вождя Атепомара был один воин по имени Энгус. Он был искусным охотником и метким стрелком. В сражении ему тоже не было равных. Вооруженный короткой пикой и мечом, он мог сражаться против десятерых – и всегда выходил победителем. Ему принадлежало много женщин, которые доставались ему в награду за победы в поединках, но он мечтал только об Айне и страстно завидовал Атепомару. Он совершал жестокие поступки, чтобы привлечь к себе внимание Айне, но она лишь отворачивалась от него. И когда Энгус понял, что внушает красавице только отвращение к себе, он возненавидел ее и пожелал ей смерти. Когда люди в железных доспехах увели его женщин с детьми к себе в плен, он даже не расстроился, ведь у него было еще достаточно сил, чтобы в поединке добыть себе новых жен. Но увидев, как горюют по родным другие, задумал коварный план расправы с Айне и Атепомаром. Стоило Момору скрыться в лесу, как Энгус подскочил к Атепомару и громко, так, чтобы его услышали все, спросил вождя: «Разве ты не помнишь, Атепомар, как надо просить богов о том, чтобы они отдали племени самое важное, что у него есть? – все с надеждой посмотрели на Энгуса. – Им нужно отдать самое важное, что есть у вождя. Им нужно отдать Айне». Затуманенные горем люди вскочили со своих мест с требованиями принести в жертву Айне. Атепомар с ужасом понял, что не сможет пойти наперекор соплеменникам. Он перехватил руку Энгуса, которой он пытался схватить Айне за волосы, и сказал, что сам принесет в жертву свою жену, когда стемнеет. Ночью развели костры под кустом омелы, разросшейся в ветвях дуба. Поставили жертвенную чашу, к которой подвели связанную Айне. Уставший от отчаяния Атепомар взял в руки золотой клинок и поднес его к горлу жены. Все племя замерло в ожидании, всем хотелось чудесного избавления своих близких из плена. В это время Момор, выйдя на опушку леса и увидев костры жертвенного ритуала, сразу понял, почему молчал лес. Это был знак о том, что он должен был быть с племенем и предотвратить чудовищную ошибку. Увидев Айне, склонившуюся над жертвенной чашей и клинок, поднесенный к ее горлу, Момор изо всех сил устремился к ней. Ему казалось, что время вокруг остановилось, даже языки пламени замерли в воздухе. В свете застывшего огня он отчетливо видел, как клинок медленно вжимается в белую плоть шеи Айне, и на коже появляются первые бусинки алой крови. Украшение из плетеной кожи, попавшее под лезвие клинка, разрывалось нить за нитью, освобождая дорогу для лезвия. Алые бусинки из крови начали расти и вытягиваться. Но земля под ногами почти остановилась и нехотя, шаг за шагом, отрывала от себя ступни Момора. Он закрыл глаза, чтобы не видеть свою беспомощность, а когда открыл, то осознал, что он уже рядом с возлюбленной. Ударившись в нее всем телом, он полетел на землю, увлекая за собой Айне и не успевшую наполниться кровью, жертвенную чашу. Истошные крики заставили его вернуться в реальный мир. Это кричали его соплеменники, которых он лишил всякой надежды на возвращение их близких. Они рвали на нем волосы и одежду, царапали ему лицо, пытаясь стащить его с тела Айне, которое он закрывал собой. Его силы были почти на исходе, когда он услышал сквозь вопли голос Атепомара: «Люди, остановитесь! Момор принес нам вести от богов». Раскидывая в разные стороны обезумевших, Атепомар расчищал себе путь для помощи Момору. Борьба остановилась. Угрюмые, тяжело дышащие люди окружили плотным кольцом лежащих на земле Момора и Айне. С трудом встав на ноги, Момор смотрел на них и не знал, что сказать. Впервые ради спасения любимой он должен был соврать своему племени. Боги молчали, и тогда Момор произнес: «Луч света. Завтра утром путь к спасению наших детей нам укажет луч света». Уставшие от переживаний и борьбы люди стали расходиться. Оглянувшись назад, Момор увидел лежащую в крови Айне. Упав на колени, он прислонил ухо к ее груди, но не услышал ничего, кроме стука собственного сердца и шума собственной крови в ушах. Его отчаяние мешало ему распознать жизнь в Айне. «Она жива», – услышал он голос Атепомара позади себя. Момор сорвал с пояса мешок со снадобьями и стал прикладывать их к ране на шее Айне. Вскоре кровь перестала идти. Когда Момор обернулся, Атепомара уже не было. Вероятно, Атепомар специально сделал глубокую, но не смертельную рану на шее Айне, чтобы наполнить жертвенную чашу, но при этом спасти жизнь своей женщины. Быть может, под покровом ночи он покинул бы свое племя и увел бы свою семью на север, но его планы нарушил Момор. Листва на деревьях зашумела – это начался дождь. Тлеющие костры зашипели и окутались дымом. Утро предвещало быть ненастным. Боги мстили Момору за его ложь. Все, о чем он мечтал, это умереть раньше Айне. Очнувшаяся от капель дождя, Айне с удивлением разглядывала Момора, ведь она думала, что уже перенеслась в царство птиц. Момор рассказал ей о своей любви и пообещал, что, пока он жив, с ней ничего не случится, лишь умолчав о том, сколько им отпущено. Накрыв себя и ее шкурой благородного оленя, он стал ждать рассвета. В серой мгле стали появляться силуэты. Люди плохо провели эту ночь и с трудом дождались утра. Дождь не прекращался, он становился только сильнее. «Где же твой чудесный луч?!» – крикнул Энгус, когда стало совсем светло. Медлить было нельзя. Момор, последний раз взглянув на Айне и укрыв ее плотнее шкурой, поднялся на ноги и медленно направился к дубу. Подняв с земли клинок и жертвенную чашу, он думал о том, хватит ли ему мужества ударить себя клинком с такой силой, чтобы никому не пришлось добивать его второй раз. Вдруг кто-то крикнул: «Луч света!». Тучи на краю неба расступились, и белые камни на холме, который возвышался над лесом, окрасились в розовый свет. Все бросились туда. Обдирая кожу об кустарник, падая, запутавшись в высокой траве, люди добежали до подножья холма и стали метаться в поисках своих жен и детей. Выбившись из сил, они начали подходить к Момору с одним лишь вопросом: что делать дальше, и где их родные? Момор понимал, что бог солнца и света Луг услышал его, и надо действовать. Он достал из-за пазухи гадальные жезлы и кинул их на землю. Упав на землю, все они легли в одном направлении, указав на причудливый камень с неровными краями наверху, похожими на множество башен. «Бог Луг хочет, чтобы мы основали на этом месте город, такой же, как у людей, живущих за каменной стеной в десяти днях хода на закат солнца отсюда», – объявил Момор. Все зароптали. Никто не мог понять, как это поможет вызволить пленников. «Железных жезлов недостаточно для предсказания, – не унимался Энгус. – Где вороны – вестники бога Луга? Почему они не несут нам его волю?» У Момора не было ответа на этот вопрос, и он пошел искать его на вершину холма. По дороге он переворачивал камни в поисках ответа, но ничего не находил под ними, кроме червей, вылезших из земли после обильного дождя. Вдруг черный ворон, стремительно спустившийся с неба, подлетел к Момору и клюнул дождевого червя. Через мгновение ворон крикнул, и туча черных птиц поднялась над лесом. Вороны летели к холму и садились на ветви кустарника. Люди бросились переворачивать камни, крича друг другу: «Бог Луг с нами! Хвала богу Лугу». Когда сытые птицы улетели прочь, вождь Атепомар взял слово перед племенем. Он предложил добровольцам вместе с ним и Момором пойти к чужакам и просить отпустить пленников в обмен на их родной лес. Все удивились, зачем чужакам предлагать то, что они могут забрать сами, но согласились пойти с вождем. Тем, кто остался, Атепомар наказал уходить на север, если его отряд не вернется к вечеру. Подстрелив из лука несколько диких свиней и оленей, охотники положили добычу на связанные между собой сучья деревьев и, водрузив носилки с богатым подношением себе на плечи, отправились в лагерь к чужакам. Среди чужеземцев оказался человек, который знал язык друидов, он перевел своему предводителю их предложение, которое того очень заинтересовало. В обмен на освобождение своих соплеменников друиды предложили показать дорогу в заколдованный лес, которой наполнен животными, идущими на зов охотника, где реки полны разумными рыбами, плывущими в расставленные сети. А в доказательство друиды сложили к его ногам принесенную добычу. Предводитель чужеземцев приказал незамедлительно снарядить отряд, вместе с которым он отправился в заколдованный лес. Войдя в лес, друиды приказали отряду остановиться и, встав на колени, стали раскачиваться под свое песнопение. В это время Момор обнимая деревья, шептал заклинания. Прижавшись к дереву, на котором росла омела, он замер. Все затихли. «Можно идти. Нас ждут», – через какое-то время сказал он, и друиды, поднявшись с колен, жестами пригласили продолжить путь. И тут произошло чудо. Со всех сторон из зарослей к людям стали выходить дикие звери. Благородные олени, косули, кабаны, лисы, даже волки, трусливо поджимая хвосты и припадая на передние лапы, выползали из-под кустов. А лесные ручьи забурлили от рыбы, которая пыталась выпрыгнуть на берег. «Убивать можно только тех животных, которые не бегут при виде лука, и столько, сколько вы сможете съесть за один вечер. Иначе животные больше к вам не выйдут», – строго предупредил Момор. С богатой добычей и небывалым рассказом вернулись чужеземцы в свой лагерь. Предводитель выполнил свое обещание и отпустил пленников. Каково же было удивление друидов, когда, помимо их соплеменников, навстречу к ним вышло большое множество людей не из их племени. Атепомар подал тайный знак своему отряду и стал обнимать всех без разбора, как своих. Друиды поняли своего вождя и последовали его примеру. Бывшие пленники с благодарностью и слезами шли под защиту своих новых братьев. По дороге домой кто-то усомнился, что их племя сможет прокормить такое количество ртов. «Не переживайте, – успокаивал Атепомар, – в лесу быстро распространяются новости. За ними придут еще до рассвета». Атепомар был прав. Ночью к праздничным кострам стали выходить мужчины из других племен. Они отыскивали своих женщин и детей, но уходить не спешили. Греясь у костра, они еще и еще слушали рассказы о чудесном освобождении из плена. Утром Атепомар собрал всех у подножья холма и напомнил о том, что обретенной свободой они обязаны богу Лугу, который пожелал, чтобы на этом месте был основан город, имя которого будет Лугдунум, что означало «Холм бога Луга» или «Холм света». Он призвал свое племя продолжить начатую накануне работу и из сложенных камней заложить будущий город, а всем остальным племенам пожелал удачной охоты и здорового приплода. Тогда вперед выступил старый вождь соседнего племени и сказал следующее: «Я стар, и мои кости сломаны во многих местах. Мне уже тяжело водить своих людей на охоту и прятать в укрытиях от недругов. Пора выбирать нового вождя, и мое племя выбрало тебя. Прими нас под свою защиту, и мы будем вместе с тобой строить Лугдунум». Ропот одобрения прокатился по рядам собравшихся. В тот день подножье холма покинули лишь немногие. Люди, вдохновленные освобождением и спасением, с умноженной силой принялись строить город, и очень скоро у подножья холма и на его склонах вырос частокол стен, за которыми разместились жилища. Что же касается чужеземцев, то однажды они нарушили закон заколдованного леса, и в один день убили столько животных, что не смогли унести их с собой. Чары рассеялись, и звери перестали доверять людям. Поговаривают, что лес отомстил людям за их ненасытность, – когда те вновь вернулись за добычей и натянули тетиву своих луков, то ослепли и погибли в лесу, не найдя из него выхода. Энгус, разъедаемый страстью и ревностью, вышел на поединок и был убит. Те, кто видел это сражение, утверждали, что он намеренно искал смерти. Его убил не меч, а ненасытная страсть к Айне. Момор прожил долгую и счастливую жизнь. Он любил природу, и природа ответила ему тем же – она надолго сохранила Момору молодое лицо и молодое тело. Когда Атепомар умер, большое племя выбрало Момора вождем, а Айне отдала ему в жены свою старшую дочь, такую же юную и прекрасную, как она сама, когда ее первый раз увидел Момор. Так светлая любовь победила темную страсть. Ненависть и зависть уничтожили сами себя, а искренность и доброта получили вознаграждение. Недаром холм Фурвьер именуют холмом Света.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});