Читать интересную книгу Хуже не будет - Владимир Колычев

А Кирилл был в его доме один. И Лешка с ним. Все, больше никого. Только Прокурор и три его телохранителя. Молодая жена Прокурора куда-то уехала. Дворецкий тоже куда-то подевался, экономки не видно…

Рука невольно тянулась под пиджак, к кобуре. Но Кирилл сдерживал себя. Во-первых, пистолет у него забрали еще возле ворот. Во-вторых, ситуация пока не ясна. А в третьих, у него есть маленький пистолет – дамский, можно сказать, вариант – и находится он, как тот туз, в рукаве пиджака. Прокурор хоть и стар, но в маразм еще не впал, и ухо с ним нужно держать восторо.

Кирилл сидел в кресле, которое настораживало его само по себе. Слишком оно мягкое и чересчур низкое – с такого быстро не поднимешься даже при всем желании. Лешка сидела рядом с ним в таком же кресле, но на лице у нее полная беспечность. Похоже, она не чувствовала никакого подвоха.

И еще Кириллу не нравилось, что Прокурор остался стоять. Беспокоил его и телохранитель, который стоял у окна, за спиной у гостей. Еще один маячил в дверях. Пиджак у него расстегнут, правая рука опущена, но отведена чуть в сторону. Казалось, парень только и ждал сигнала, чтобы выдернуть из кобуры под мышкой пистолет.

– Кирилл, мне тут сорока на ухо шепнула, что Нос приказал долго жить.

Прокурор начал издалека, но Кирилл все понял. И решил не ждать, когда локомотив смерти приблизится к нему вплотную, чтобы похоронить его под своей громадой.

Из-за неудобного кресла он потерял как минимум секунду. Непозволительная роскошь для ситуации, когда счет идет на мгновения. И все-таки он вскочил, выдергивая из рукава «браунинг».

Прокурор осознал свою ошибку, шарахнулся в сторону, но было уже поздно. Кирилл свободной рукой схватил его за шею, еще дальше оттащил в сторону, так, чтобы оба охранника оказались в поле зрения. Но еще до этого прозвучали два выстрела. Одна пуля завихрила воздух у Кирилла над ухом, и он явственно ощутил это. Куда ушла первая пуля, он понял только тогда, когда оказался за спиной у Прокурора. Она попала в затылок Лешке, выбив на вылете правый глаз…

– Суки! – в бешенстве заорал Кирилл.

Еще мгновение назад он думал, что с Прокурором удастся договориться. Раз уж нависла над ним опасность, он вырвет у него честное слово не преследовать его и вместе с Лешкой уедет далеко-далеко… Но сейчас он мог думать только о том, чтобы отомстить.

Телохранители Прокурора не стреляли, потому что боялись задеть своего драгоценного босса. Кирилл выстрелил сначала в одного, затем в другого. А затем, оттолкнув от себя Прокурора, выстрелил ему в голову. Еще одного телохранителя он застрелил, когда тот вбежал в комнату…

Больше в доме никого не было. Кирилл на руках отнес мертвую Лешку в машину, бережно уложил на заднее сиденье. Слез не было, но ярость все еще застилала глаза.

Дом у Прокурора большой, но деревянный, из дорогого клееного бруса. И это навело Кирилла на интересную мысль. Тем более что в гараже у покойного босса он обнаружил две полные канистры с бензином…

Дом он сжег, а Лешку похоронил на кладбище. Пусть и нелегально, но под крестом и с именем. А вскоре и вовсе убрался из родного города вместе с матерью.

Глава 10

Кирилл готов был переступить через порог, но Инга держала его за руку, не желая отпускать.

– Ты меня понял, завтра в школу! – вытягиваясь перед ним на цыпочки, сказала она.

– А если нет?

– Я тебя из-под земли достану.

– Угроза серьезная, – с мягкой иронией во взгляде улыбнулся он.

– Так ты понял?

– Да.

– Тогда иди…

Он переступил через порог, но Инга снова схватила его за руку.

– Может, сегодня в ночной клуб сходим?

– Жаль.

– Что, жаль?

– Жаль, что сам не догадался предложить…

– Ничего, это будет тебе уроком. Девушки любят инициативных…

– А ты должна меня любить?

– А ты этого не хочешь?

– Во сколько мне за тобой зайти?

– Вот и поговорили… Иди, я тебе позвоню.

Кирилл уже нажал на кнопку лифта, когда Инга снова его нагнала.

– Постой!

Поежившись, будто на холоде, она прильнула к нему и, приподнявшись на цыпочках, поцеловала его в губы. Мягкий поцелуй, но чувственный, сочный и ароматный, как сама страсть…

Отстранившись, она сразу же повернулась к нему спиной. И только тогда махнула рукой.

– Все, пошел!..

Она исчезла за дверью, но Кирилл так и остался стоять, как зачарованный. Может, он и не полюбит Ингу в полной мере, но какой вкусный у нее поцелуй! Есть бы и есть – полной ложкой…

Домой он возвращался в приподнятом настроении. Казалось, крылья развернулись за спиной. Но если бы так было на самом деле, он все равно не смог бы взлететь: на ногах висел груз проблем. И Лешка стояла перед глазами, укоризненно качая головой. И эта чертова «девятка» не выходила из головы…

А дома его ждал сюрприз. В гостиной на диване сидел седой, импозантный мужчина лет сорока пяти. Холеный, в меру упитанный, самодовольный. Костюм на нем дорогой, на руке швейцарские часы, и пахло от него хорошим одеколоном. Увидев Кирилла, он широко, но с заметным смущением улыбнулся, поднялся со своего места. Начал тянуть к нему руку, будто для приветствия, но вдруг в замешательстве опустил ее.

Мама сидела в своей каталке и смотрела на Кирилла с приглушенной, но искренней радостью.

– Кирилл, познакомься, это Юрий Сергеевич… Твой отец.

Он с удивлением повел бровью, глядя на незнакомца. Когда-то он мечтал об отце, грезил им во сне и наяву. Мама рассказывала ему, что отец был военным и погиб еще до его рождения, выполняя какой-то там интернациональный долг, но Кирилл ей не верил. Панас рос без отца, Перепел тоже – у одного отец был «командиром подводной лодки», у другого – «летчиком». И все они знали, что это лапша на уши…

А потом он своего отца возненавидел. Видел, как страдает мать, как выбивается из сил бабушка, да и сам он стал зарабатывать на наркотиках не от хорошей жизни. И мама, и он нуждались в крепком мужском плече, но, увы, некому было помочь им…

Но последние несколько лет он вообще не думал об отце. Ушло детство, и вместе с ним исчезла потребность в нем. Не знал он его раньше, значит, так надо, значит, не судьба. Был отец чужим в прошлом, таким же останется и в будущем. И не о чем жалеть…

– Можно просто Юрий, – с интересом разглядывая Кирилла, сказал мужчина.

– Кирилл, – спрятав правую руку за спину, с небрежной ухмылкой сказал он. – Можно без отчества. Потому что его у меня нет… Не было и не будет. Мам, что там на обед?

Не дожидаясь ответа, он ушел на кухню, закрыл за собой дверь. Но Юрий Сергеевич не пожелал оставить его в одиночестве. Со слащавой улыбкой на сытом, источающем самоуверенность лице, с показной нерешительностью он зашел на кухню, сел на стул.

– Кирилл, я тебя понимаю, ты зол на меня. Так и должно быть. Но поверь, я не знал, что у меня есть сын. Твоя мама уехала так быстро…

– А почему она уехала?

– Понимаешь, в жизни так иногда случается…

– Я все понимаю. И ты меня пойми… папа. Чужой ты мне. Совершенно чужой мне человек. И ты мне совершенно не нужен. Не нужен и все, – спокойно, с холодной рассудительностью сказал Кирилл.

– Да, но ты нужен мне… У меня есть дочь, но нет сына. И уже не будет. Да и не в этом дело…

– Я тебе… папа… Я тебе не игрушка. Ты мне совсем не нужен. Поэтому никаких отношений. Или ты хочешь жениться на маме?

– Видишь ли, у меня есть жена, – замялся Юрий Сергеевич.

– Да ладно тебе, не оправдывайся. Все равно ты на ней не женишься. Она же инвалид… Как ты вообще сюда попал?

– Лена позвонила мне. Ну, не мне лично… на старую квартиру, там сейчас живет моя сестра… В общем, сказала, что у меня есть сын.

– А вдруг я не твой сын?

– Ну, ты похож на меня. В молодости…

– Может, отцовство пожелаешь установить? Так не выйдет. Этот вариант отпадает… Пойми, мне правда фиолетово, что у меня есть отец. Поверь, никаких претензий я к тебе не имею, и не обида во мне говорит. Просто ты для меня никто. И всегда будешь никем. А если я сказал, то это железно…

Кирилл действительно не испытывал родственных чувств к этому человеку. А насчет обиды слегка преувеличивал. Не сможет он простить отца за то, что тот не был с матерью в трудные для нее годы.

– Кирилл, я состоятельный человек, у меня деньги, связи, я мог бы помогать тебе в будущем, – не сдавался Юрий Сергеевич.

– Не надо мне ничего. Я уже привык все делать сам. И поверь, не хочу отвыкать.

– Но ты же не против, если я буду помогать твоей маме, – с досадой посмотрел на него отец.

– Не надо ничего.

– Я мог бы показать ее врачам.

– Я уже показывал. Самым лучшим. Безнадежно, – понизив голос, развел руками Кирилл. – Она никогда не будет ходить.

– Но ведь бывают же чудеса.

– Чудеса бывают в кино. Там и дети вне себя от счастья, когда родители находятся… А это жизнь, Юрий Сергеевич. И в этой жизни для тебя места нет. Поверь, ничего плохого я о тебе не думаю, но ты меня утомил. Хочешь пообщаться с мамой, пожалуйста. А меня не тронь. Я тебе не маленький, на конфетки не покупаюсь.