Читать интересную книгу Классические психоаналитические труды - Карл Абрахам

Другой пример неявного сопротивления может быть определен по воздействию, оказываемому им на аналитика. В анализе существует много случаев, когда мы остро чувствуем себя в полнейшем недоумении относительно происходящего. Это не то, как если бы пациент хотел свести нас с ума, озвучивая свои ассоциации столь мелочно дотошно, что в них невозможно разобраться, – тогда это сопротивление позитивного саботажа. Не является это и случаем обсессивной сверхтщательности. Подобные симптоматические защиты распознать нетрудно, и, пока мы сохраняем связь с сопротивлением, мы никогда не будем чувствовать себя совершенно потерянными. В данном же случае аналитик ощущает тяжесть от полной потери контакта или понимания. Другими словами, его бессознательное распознает и реагирует на успешное тотальное сопротивление со стороны бессознательного пациента Работы с подобными ситуациями мы коснемся позже, рассматривая вопрос застоя в анализе в целом. Пока же достаточно отметить, что нашей самой сильной опорой в подобных ситуациях является, во-первых, наша вера в валидность аналитического процесса, во-вторых, рассмотрение собственной тревожности и нетерпения и, в-третьих, наше понимание ядерных конфликтов пациентов. Ибо мы ближе всего находимся к сердцевине конфликтов пациента, когда, пусть на короткий период времени, он воздвигает эффективную тотальную защиту.

Существует, конечно, множество иных примеров неявного сопротивления: постоянная занятость эмоциональным материалом, при проверке часто оказывающимся не так уж сильно связанным с собственным опытом пациента, но представляющим собой искупительное подношение через механизм текущих идентификаций. Другой пример – малейшее отвлечение либидо на неаналитические объекты, которое не является избирательным, но которое по своему характеру скорее является недифференцированным уклонением от аналитической ситуации или выходом из нее. В качестве последнего и самого простого примера неявного сопротивления мы можем назвать непоколебимую привязанность всем правилам и ожиданиям психоанализа: неизменная пунктуальность, безукоризненные ассоциации, легкое интеллектуальное принятие ассоциаций, характерные сновидения или, когда пациент начинает понимать природу сопротивлений, такие типичные сопротивления, которые предполагают будто бы замечательные, но мучительные перспективы их устранения. Если предположить, что рекомендация пройти анализ не была ошибкой, то всегда «образцовый» пациент является лучшим примером неявного сопротивления, которое, между прочим, часто встречается у проходящих тренинговый анализ кандидатов в аналитики. Однако, как уже отмечалось, и выделение, и клиническое описание различных форм сопротивления на самом деле не является достаточно удовлетворительным, ибо не учитывает их внутренние взаимосвязи и не дает понимания актуального положения в аналитической ситуации. Например, многие из таких периодов «застоя» могут быть тесно связаны с определенными изменениями во вне-аналитической диспозиции либидо либо с некоторым смещением акцентов в симптоматике, которые вместе или по отдельности могли пройти незамеченными. Кроме того, то, что может показаться очень яростным сопротивлением, на самом деле может быть прелюдией к ослаблению защит. Так что теперь мы можем перейти к рассмотрению следующего – функционального — аспекта проблемы.

Как я уже отмечал, для понимания функциональных аспектов сопротивления в качестве необходимого условия требуется достаточно полное понимание природы психического аппарата, иначе говоря, метапсихологии. Если бы позволяло место, то было бы неплохо привести здесь краткое описание динамического, топографического и экономического аспектов психики. Однако, поскольку практически в любом учебнике психоанализа приводится более или менее исчерпывающее изложение метапсихологии, то это едва ли оправданно. И все-таки важно очень четко понять метапсихологическую функцию защиты, которую лучше всего представить, сказав, что, как бы мы ни рассматривали психический аппарат, не существует ни одного механизма его функционирования, который не мог бы быть использован в целях психической защиты, вызывая тем самым в ходе анализа явление сопротивления.

В ранний период развития психоанализа это понималось недостаточно отчетливо. Уделяя внимание, прежде всего, пограничным (boundary) функциям системы бессознательного, аналитики одно время удовлетворялись формулировкой, что любой из процессов, описываемых как часть «вытеснения», априори являлся механизмом сопротивления. Но, как известно, термин «вытеснение» совершенно не в состоянии охватить все элементы психической защиты, и, поскольку Фрейд разграничил различные части бессознательного Эго и обозначил роль, которую они играют в образовании симптомов, невозможно было не включить данные структурные факторы в сопротивление. Короче говоря, Фрейд был вынужден повторно использовать свой более старый термин – защита. Важность вытеснения, как это иногда ошибочно считается, отнюдь не игнорировалась, однако она была отнесена к системе защит, включавших среди прочего регрессию, обращение, проекцию, реактивные образования, идентификацию, интроекцию, сублимацию, рационализацию и т. п..

Данную мысль важно подчеркнуть особо, чтобы избежать неправильного понимания природы сопротивления. Говоря о «фазах сопротивления», «периодах сопротивления», «преодолении сопротивлений», я мог создать впечатление, что процессы защиты являются простыми артефактами, свойственными только анализу либо некоторым его стадиям. Это не согласуется с тем признанным фактом, что защиты существуют не только на протяжении всего анализа, но и в течение всей жизни. Я думаю, что функциональная точка зрения позволяет избегнуть такой путаницы. Справедливо будет сказать, что в природе вызванных анализом защит имеется нечто характерное, во всяком случае, с количественной точки зрения (т. е. их интенсивность); но правда и то, что механизмы защиты не образуются заново как реакции на аналитическую ситуацию. Даже невроз переноса, крайне характерное проявление аналитической ситуации, демонстрируется не только в анализе. Помимо того, что спонтанные реакции переноса развиваются в неаналитической обстановке, сам невроз переноса может наблюдаться в обычной жизни, о чем свидетельствует облегчение от симптомов, иногда наступающее после заключения несчастливых браков. Именно это имеют в виду, когда говорят, что бессознательное – или, как нам предпочтительнее сейчас сказать, Ид – присутствует везде. Ид – источник инстинктивной энергии – в смысле продолжающегося влечения существует всегда и везде. Уступая реальности, оно на своих внешних границах превратилось в орган, взаимодействующий с этой реальностью, – в Эго, и этот орган в той или иной степени функционирует в качестве «всегда» конкретного индивидуума, т. е. в течение всего его существования. Поэтому защиты имеются всегда, как, например, в сновидениях, фантазиях и в бреду умирающего. Пренебрежение данным функциональным подходом к сопротивлению, возможно, более чем любой другой фактор объясняет некоторые наивные оценки терапевтической эффективности психоанализа у многих практикующих аналитиков. Такое пренебрежение особенно объясняет тот ошибочный взгляд, что анализ – это процесс воздействия извне или что любой человек или болезнь могут либо должны быть успешно проанализированы. Пока продолжается жизнь, психика индивидуума будет осуществлять свою функцию защиты. Если аналитик об этом забывает, то он вновь и вновь будет мучиться от досады по поводу своих неточных прогнозов или неправильных терапевтических рекомендаций.

Признав тот факт, что функциональный подход к сопротивлениям является чрезвычайно широким и охватывает все аспекты метапсихологии, нам надлежит свести всю его сложность до того уровня, на котором он не будет уже сбивать с толку или пугать начинающего аналитика, чего можно достичь путем выборочных исследований. Зная стадии психического развития, мы можем, например, распределить защитные функции по их приблизительной временной очередности, начав с функции регрессии; либо, что будет, наверное, более правильно, мы можем проследить различные стадии образования симптомов, чтобы показать, как механизмы, ответственные за образование симптома, активизируются в ответ на попытку их проанализировать. В этом случае нам также сразу придется рассматривать регрессию, поэтому представляется правильным начать наше выборочное функциональное исследование с защиты путем регрессии.

Регрессия, следующая за фрустрацией, – это не только причина, способствующая «образованию симптома», – она является самой ранней формой психической защиты. Поэтому неудивительно, что в ходе анализа она руководит ассоциативным процессом и с наступлением эмоционального кризиса должна быть использована для «смены темы». Простейшим примером регрессии как защиты в анализе является засыпание – эту реакцию можно изучить в свободное время при анализе так называемых нарколептиков. Самой поверхностной манифестацией регрессии является смена темы, т. е. избегание непосредственного конфликта путем сосредоточения на более раннем и временно менее остром конфликтном паттерне. Как только пациенты начинают понимать, что аналитика особо интересуют его ранние способы поведения, им легко попасться в ловушку. Данный вид регрессии отчетливо виден в анализе обсессивных неврозов, когда различные образования легко узнаваемого догенитального типа свободно излагаются аналитику, чтобы отвлечь его внимание от генитального конфликта. Такой бессознательный защитный механизм может быть весьма обескураживающим для обеих сторон. Жизнерадостный истерик, например, будет демонстрировать время от времени оральные интересы и образы, совмещаемые с депрессивными реакциями, которые будут убеждать аналитика, что он имеет дело с глубокой оральной фиксацией и, соответственно, будет отвлекать его внимание от центрального конфликта инфантильной генитальной фазы. В подобных случаях единственным ресурсом аналитика является сопоставление собственных наблюдений с любыми имеющимися у него данными относительно действительной природы точки или точек фиксации.