Сидя на вершине прибрежной скалы, Вальдес глядел на запад, туда, где струился широкий речной поток, блиставший под рыжим солнцем Данвейта алыми и золотыми сполохами. Реки, озера, моря, водопады чаровали его; масса застывших или бегущих куда-то вод, мерно колыхавшихся или прыгавших с высоты, молчаливых, рокочущих или ревущих, казалась ему символом жизни и вечного обновления. От гор и равнин, скал и пустынь водная стихия отличалась изменчивостью, подвижностью и большей одушевленностью, чем остальные детали пейзажа, включая лес и степь. Так, во всяком случае, чудилось Вальдесу, ибо он был человеком воды, рожденным посреди величайшего земного океана.
Из-за речной излучины показались баржи – одна, другая, третья… Вальдес насчитал пятнадцать широких приземистых судов, плывших по течению, полных народа, украшенных флагами и зелеными гирляндами – жители верховий отправились в Новую Мексику на карнавал Второго Урожая. На санях можно было бы добраться быстрее, но водный путь сулил гораздо больше приключений и веселья. Баржи проплывали мимо, и над водой струилась музыка: то тягучие индийские мелодии, то частая дробь барабанов и перезвон китайских гонгов. На палубах плясали, а на одном из корабликов извивался огромный яркий бумажный дракон.
Скала, на которой сидел Вальдес, была похожа на драконий клык со сточенной верхушкой. Неприступное убежище: чтобы забраться сюда, даже с гравипоясом, требовался навык альпиниста. Удобное место для размышлений в покое и тишине. Можно было уединиться и в холмах, окружавших базу, но отсюда, с высоты, открывался широкий обзор – река и солнце, повисшее над зеленой заречной равниной, хаос темных остроконечных утесов и необъятная ширь небес. Чудная картина, бальзам для души! То, что надо, для прошедшего рядом со смертью.
Впрочем, Вальдес уже не вспоминал о битве с дредноутом. Он воевал в пространстве двенадцать лет, сначала с фаата, потом с дроми, участвовал в пяти больших сражениях и множестве стычек и привык к тому, что гибель ходит рядом. Смерть его не пугала; она была милосердна к астронавтам, переправляя их в Великую Пустоту стремительно и без мучений. Бесшумный взрыв, мгновенное беспамятство, редеющее облако плазмы, в котором смешались останки людей и корабля… Так, если верить легенде, погиб его прадед Пол Коркоран во Второй Войне Провала.
Вальдес размышлял о женщинах – точнее, об одном существе, напоминавшем женщину. Черты красавицы Занту уже померкли и виделись ему не так отчетливо, как прежде: золотые волосы, яркие губы и глаза с голубоватыми веками – вот, пожалуй, и все, что он мог вспомнить. И отлично! Облик ее, ускользавший из памяти час за часом, день за днем, не мешал оценивать слова, события и факты – все, что представлялось Вальдесу непонятным и даже более того – загадочным.
Он сказал: лоона эо не летают на торговых кораблях… Она ответила: я летаю, я особенная лоона эо…
Особенная? В чем? Почему?
Вальдес пытался обсудить это с Лайтвотером, но Вождь ушел от разговора. Временами он проявлял удивительную осведомленность в различных вещах, которая не объяснялась ни его опытом, ни возрастом, но измышлять гипотез не любил – тем более, делиться ими. В такие моменты Кро становился молчалив, как деревянный индейский идол, что, вероятно, было в традициях его народа. Птурс, напротив, отличался говорливостью, особенно после третьего стакана, но из его болтовни Вальдес не извлек ничего полезного. Один молчун, другой болтун… Жаль! Кроме них, поговорить о Занту было не с кем.
Над юго-восточным углом базы бесшумно и плавно поднялись корабли. Двойка, тройка, еще одна двойка… Кхи, семь средних посудин, побольше бейри, поменьше штурмовика. В той части базы жили конвойные: Конвой Врбы – поближе к центру, Конвой Коркорана – подальше. Кхи взлетели с самой окраины. Значит, не из Конвоя Врбы, автоматически отметил Вальдес, подумав об Инге. Конвойные корабли набрали скорость и растаяли в бирюзовом небе. Вслед за ними выпорхнули из шахт «Айвенго» Уварова и «Сон в летнюю ночь» Андраша Толнаи. На дороге показались сани – большие, транспортные, забитые высокими контейнерами на гравиплатформах. Транспорт остановился у подземного склада, платформы с грузом приподнялись и одна за другой исчезли во входном колодце.
Растянувшись на теплом камне, ощущая спиной шероховатость скалы и солнечный жар, накопленный ею, Вальдес глядел, как исчезают два патрульных корабля. Возможно, они встретят где-то караван Занту… женщины Занту из астроида Анат, которая была потомком Гхиайры, Птайона и Бриани… Многовато родителей, но надо думать, что так положено у лончаков. А вот летать с караванами к хапторам, шада и кни'лина совсем не в их обычае!
Возможно, Занту выполняет секретную миссию? Но из нее плохой шпион, и дипломат не лучше – она, как все лоона эо, не могла вступать в прямой контакт с другими расами. Правда, есть эрца, наркотик, снимающий стресс… «Все же со мной она говорила, – подумал Вальдес, – и значит, они справляются с ксенофобией». Но интуиция ему подсказывала, что препараты-допинги – случай экстремальный. Да и к чему они? У лоона эо имелись сервы, искусственные, но вполне разумные создания, способные общаться с кем угодно и преданные своим Хозяевам. Преданность была их главным свойством, но как достигается сей результат, Вальдес, да и никто иной, не знал. Возможно, это встроенная функция, подобная импланту, или результат воспитания, внушение или неотъемлемое качество искусственного мозга? Так ли, иначе, но мозги, особенно у сервов высокого ранга, были отличные.
«Что до преданности, – размышлял Вальдес, – то, что касается живых существ, ее не встраивают и не взращивают, а покупают. Разве лоона эо не купили земных наемников? Сначала тех, кто убегал от нищеты, от тесноты и голода, потом – военную элиту, оставшуюся не у дел…» И разве сам он не был куплен? Морской промысел, кормивший их семью, сокращался год от года, дары океана скудели, а плавучий остров – это не земная твердь, что не нуждается в двигателях, чистке баллонов, ремонте скал и обновлении почвы. Все это стоило изрядных средств, и в результате остров был заложен в Банке Западного Полушария. Отец Вальдеса выкупить его не мог, и помощь старшего сына являлась жизненной необходимостью.
Конечно, резоны шада, хапторов и даже похожих на людей кни'лина могли отличаться от человеческих, но были у них свои заложенные острова и семьи на грани разорения. Были, непременно были! Значит, был товар, который Хозяева могли купить – ренегаты, предатели собственной расы. Или, используя дипломатический язык, информаторы и наблюдатели. Почему бы и нет? Лоона эо не были агрессивны, не собирались расширять свой сектор и не желали зла никому – как, впрочем, и добра; все, что им было нужно от агентов, – сигнал опасности, ибо шада, хапторы, кни'лина не относились к мирным расам.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});