Читать интересную книгу Мастер ветров и закатов - Макс Фрай

– Все равно меня никто не послушал. «Так нельзя», и все тут. А почему нельзя? Да потому что нельзя, бу-бу-бу, и прочие смехотворные аргументы.

– Нельзя обманом поступать в Орден, – вздохнула Хейлах. – Потому что тогда ритуал вхождения в круг тоже будет обманом. И никакого от него толку. Ну что ты как маленькая.

Было заметно, что это очень старый спор. И она давным-давно от него устала.

– Но в Соединенном Королевстве очень легко развестись, – вспомнил я. – Достаточно желания одной стороны, вторая может при этом шляться где угодно. Правда имущественные споры решаются потом отдельно, и это в случае конфликта интересов может растянуться на много лет, но у вас-то такой проблемы, как я понимаю, не было.

– Это так, – согласилась Хейлах. – Но мы стали твоими женами не по местным законам. А по обычаям Хенха. У нас разводов не бывает.

– Вообще, что ли? – ужаснулся я. – Без вариантов? Какой ужас.

– Ну почему, очень даже с вариантами, – улыбнулась она. – Например, муж может подарить свою жену, а жена мужа любому человеку, который согласится принять такой подарок. Как, собственно, ты в свое время поступил с Кенлех. Это считается правильным, достойным поступком, когда один из супругов находит новую любовь и хочет уйти. Таким образом соблюдаются интересы оставленного: в глазах остальных он выглядит не брошенным неудачником, оставшимся куковать в одиночестве, а истинным хозяином положения, да еще и щедрым дарителем.

– Вот оно как, – изумился я. – Очень гуманно, действительно. Надо же, а я в свое время и разбираться не стал. Подумал: «Что за дикие обычаи – жен дарить», – но сделал, что просили, и выкинул из головы. Вечно упускаю самое интересное! Так что, теперь я должен подарить вас леди Сотофе? Не вопрос, подарю. В нарядной упаковке и бантик сбоку. Какого цвета желаете?

Хелви рассмеялась, но Хейлах оставалась серьезной.

– Конечно, ты не можешь подарить нас леди Сотофе, Макс. Потому что она не имеет права на нас жениться. Она же сама состоит в Ордене!

– Действительно, – ухмыльнулся я. – Какое неожиданное препятствие для счастливого брака. И как нам тогда быть? Есть еще варианты?

– К счастью, есть. Надоевших жен и мужей вовсе не обязательно кому-то дарить. Их можно просто взять и прогнать навсегда! – торжествующе воскликнула Хейлах. – Вот о чем мы говорили с самого начала. Без объяснений это прозвучало очень глупо, согласна. Но оно на радостях само вырвалось. Просто, понимаешь, прогнать жену или мужа можно только лично. Ни письма, ни поручения не годятся, хоть у дюжины юристов их заверь. Если уж прогоняешь, то лицом к лицу и в присутствии уважаемого свидетеля, иначе никак. Поэтому мы так обрадовались, что ты вернулся. То есть не только поэтому, но…

– Понимаю, – сказал я. – У вас сейчас все мысли об одном: вступить в Орден и учиться дальше. Потому что иначе жизнь – не жизнь. Говорят, это называется «призвание», и когда оно находит человека, сопротивляться невозможно. Я, в общем, немножко знаю, как оно бывает.

– Да, – кивнула Хейлах. – Еще бы ты не знал.

– Так удивительно все складывается, – вдруг улыбнулась Хелви. – Я же помню, как нам, всем троим одновременно, стукнуло в голову, что надо уговорить старейшин выдать нас за тебя замуж. Зачем это нужно, никто из нас понятия не имел. Мы же в глаза тебя не видели, даже нарисованного портрета не было. А вдруг ты оказался бы жутким монстром, который даже сластями ни с кем не делится? И гулять женам не разрешает – ну, например. Вполне могло бы так случиться! Наши говорили, характер у тебя тяжелый. И в далекий большой город мы ехать боялись, по рассказам выходило, что это ужасное место, где стоят высоченные, до неба, дома, а по улицам ездят волшебные повозки без менкалов и толпами ходят злые колдуны. Мы, конечно, всему этому верили, как не верить, если старшие были в Ехо, своими глазами все видели, а потом чудом выбрались и вернулись домой, чтобы рассказать остальным, какие удивительные и страшные города бывают на свете. Слушали мы их и понимали: пропадем! Но все равно добились своего. Потом всю дорогу от страха ревели – по ночам, когда никто не видел. И постоянно спрашивали друг друга: «Что мы наделали? Зачем?!» И вот, оказывается, зачем – чтобы ты познакомил нас с леди Сотофой. А как еще мы могли к ней попасть? Она же в Пустые Земли с визитами не ездит и учениц там не ищет. Так все переплелось, столько всего случилось, но в итоге сложилось, как надо. С ума сойти можно, правда?

– Это точно, – авторитетно подтвердил я.

Будучи, несомненно, одним из крупнейших специалистов в этой области.

Помолчали, думая каждый о своем. Наконец я спросил:

– Сколько нужно свидетелей?

– Одного достаточно, – деловито сказала Хейлах. – Важно только, чтобы он не был ни твоим родственником…

– Это, прямо скажем, несложно, – ухмыльнулся я.

– …ни безумцем, ни заключенным преступником…

– Сейчас Макс скажет, что это уже труднее, – хихикнула Хелви.

– Ясновидящая, – одобрительно кивнул я.

Хейлах возвела глаза к небу с видом мученицы. Но продолжала говорить:

– …и мог, если вдруг понадобится, официально засвидетельствовать событие перед лицом любого усомнившегося. Но это, на самом деле, вряд ли случится, – добавила она. – У нас же нет родителей, которые могут приехать и начать разбираться, что да как и почему. А старейшинам после твоего отречения совать нос в наши дела даже по закону не положено.

– Ясно, – сказал я. – Ладно, устроим. Есть у меня на примете один свидетель. Безумный, конечно, где я вам других возьму? И бывший государственный преступник, таково уж мое ближайшее окружение. Но несмотря на это вполне себе уважаемый человек. Особенно в вашем будущем Ордене. Сто лет его не видел. В смысле, целых четыре дня. А тут такой повод.

И отправил зов сэру Шурфу Лонли-Локли. Даже не потому, что он лучший в мире кандидат на должность официального свидетеля чего бы то ни было. Так засвидетельствует, что ни одна зараза больше ни в чем до конца жизни не усомнится. А исключительно ради драматического эффекта. Я надеялся, что услышав от меня: «Мне срочно нужна твоя помощь, потому что я собираюсь на ночь глядя выгнать из дома своих жен», – Шурф удивится совершенно как в старые добрые времена, когда я был единственным человеком, способным поколебать его невозмутимость, иногда несколько раз на дню.

Но в ответ услышал: «А, значит девчонки уже до тебя добрались. Ну отлично, Сотофа будет рада».

И только.

«Но вообще ты делаешь мне царский подарок, – неожиданно добавил он. – Если я скажу леди Сотофе, что полночи занимался делами ее учениц, она не пошлет меня подальше, когда я попрошу ее взять на себя часть моих хлопот. Тех, что с утра пораньше. И тогда…»

«И тогда – что? – заинтересовался я. – Ты сможешь лишний раз прогуляться на Темную Сторону? Или устроишь марафон по всем притонам Куманского Халифата? Или предашься самому низменному из своих пороков и засядешь в библиотеке?»

«Да, все это было бы неплохо. Причем именно в описанной тобой последовательности. Но сегодня я, пожалуй, просто посплю».

«Какой ужас, – искренне сказал я. – До чего тебя довели».

«Да не то чтобы совсем ужас. Бывали в моей жизни и более трудные времена».

«Когда ты не спал десять лет кряду?»

«На самом деле всего два года. Даже чуть меньше. Но да, пример подходящий».

Я даже не нашелся, что ответить.

И только полчаса спустя, после того как Хейлах и Хелви, осчастливленные ритуальными воплями: «Убирайтесь из моего шатра, верните мои одеяла, забудьте навек, какого цвета мои штаны», – умчались делиться радостной вестью с леди Сотофой, а сэр Шурф блаженно развалился в кресле, я наконец сказал:

– По-моему, тебя надо спасать.

– От чего это, интересно?

– От переутомления.

– А, – зевнул он, – это да, неплохо бы. Спасибо, сэр Макс. На сегодняшний день ты единственный человек в Мире, в чью голову пришла столь блестящая идея. Досадно, что при этом ты не входишь в число людей, от которых зависит мой рабочий график.

– А что нужно сделать, чтобы оказаться одним из них? – деловито спросил я. – Государственный переворот?

– Вовсе не обязательно доходить до таких крайностей. Достаточно подать прошение о вступлении в Орден Семилистника. Я его милостиво одобрю, не сомневайся. Быстрый карьерный рост тебе обеспечен. А вместе с ним – уникальная возможность взять на себя добрую половину моих дел.

Шутки шутками, но лицо его приобрело выражение столь мечтательное, что я всерьез перепугался. Искренняя готовность если понадобится умереть ради ближайшего друга вовсе не тождественна желанию как следует вместо него поработать. По крайней мере, в моем случае.

– Впрочем, забудь, – вздохнул Шурф. – Нет никакого смысла тебя мучить. Даже если мне удастся выкинуть из расписания добрую половину дел, это ничего не изменит.