свою «крепость». Иаков с гордостью говорил Павлу о тысячах иерусалимских евреев, соблюдавших закон и избегавших тех радикальных мер, поборником которых, похоже, был Павел. «Знаешь, Павел, тут народ интересуется, ты до сих пор христианин или нет. Что ты собираешься делать, чтобы положить конец этим слухам?» — вот каков подтекст слов Иакова (см. Деян. 21:17- 25).
Мы бы совершили большую ошибку, решив, что жизнь раннехристианской Церкви была раем по сравнению с нашей. Недавно, в первый и последний раз съездив на Гавайские острова, я сказал жене: «Одно я знаю наверняка: нет на земле рая». Гавайи — прекрасное место, однако никакое место не может удовлетворять самым невероятным ожиданиям тех, кто туда собирается. На Гавайях, например, иногда бывает прохладно, прибой не всегда большой, рыбы порой кусаются (по крайней мере, так было со мной), а под водой натыкаешься на острые кораллы. Короче, нет рая на земле! Мне кажется, что рай там, где ты находишься по Божьему повелению и наилучшим образом используешь ситуацию.
Примерно так же обстояли дела и в ранней Церкви. Павел и Иаков, действительно, не во всем соглашались друг с другом, и если мы внимательно прочтем 21-ю главу Книги Деяния святых Апостолов в оригинале, то увидим, что, когда Павел в последний раз пришел в Иерусалим, с радостью его встретила лишь кучка людей. По-видимому, это были те, кого обратил Стефан, совершая свое служение, описанное в 6-й главе. Большинство же верующих, находившихся в Иерусалиме, отнеслись к Павлу враждебно или, по крайней мере, подозрительно восприняли его намерения. В Новом Завете есть как минимум два примера, свидетельствующих о том, что трения возникали даже среди апостолов. В Послании к Галатам, например (Гал. 2:9), мы читаем, что Павел и Иаков решили на прощание пожать друг другу руки и идти каждый своей дорогой; в другом случае то же самое произошло с Павлом и Варнавой (см. Деян. 15:36-40). Все это можно выразить следующими словами: ты служи по-своему, а я буду по-своему. Вполне возможно, что сегодня нам тоже придется договариваться таким же образом: ты свое служение строишь по принципу «крепости», ну а меня Господь призывает к служению, которое выражено образом «соли». Я нуждаюсь в твоих молитвах, а ты — в моих. Я буду ободрять тебя, а ты — меня.
Примерно такое же различие можно найти в служении Иисуса и Иоанна Крестителя. Как известно, Иоанн жил в пустыне. Он проповедовал только в том случае, если кто-то сам приходил к нему. Иисус же — хотя бы некоторое время — жил в Капернауме, среди других людей. Кроме того, Он ходил из города в город, встречаясь с людьми в привычной для них обстановке.
А теперь сравним Илию и Елисея. Илия тоже жил в пустыне, питался той пищей, которую ему приносили вороны, и пил воду горных источников. Елисей же жил в городе. Он прекрасно себя чувствовал и во дворце царя, и в хижине крестьянина. Елисей носил обычную одежду, тогда как на Илии было одеяние пустынника. Можно сказать, что у него была своя оригинальная манера одеваться! Не случайно адвентисты нередко называют свою миссию «вестью Илии».
Итак, надо выбирать. Можно, конечно, сказать, что Бог не призывал нас к служению в секулярном обществе и что мы призваны к тому типу служения, которое совершали Иоанн Креститель, Иаков и Илия. Это один вариант, конечно, наиболее привычный адвентистам. Однако если Бог действительно призвал нас идти ко всем людям, где бы они ни находились, то расширение пределов нашей миссионерской деятельности — это необходимость, которую нельзя игнорировать. Тем более что такое «расширение пределов» уже случалось в нашем движении. Мы начали свое служение среди ранних адвентистов, вскоре расширили его, охватив людей, не слышавших вести Миллера, затем иноязычных, проживавших в Америке, и, наконец, когда Эндрюс приехал в Европу, Благая весть — как мы ее понимаем — начала свой путь в мир, излагаемая присущим нам, адвентистам, языком. Хочется спросить, не настало ли время сделать пятый шаг, то есть нести Евангелие миру, излагая его языком этого мира, подобно упомянутым выше супругам-миссионерам, работавшим в Новой Гвинее, — ведь именно об этом в общих чертах говорит апостол Павел в 9-й главе Первого послания к Коринфянам.
Недавно один знакомый из Генеральной Конференции обратил мое внимание на отдельные высказывания Елены Уайт, которые я прежде не замечал. Раньше я думал, что ее интересовал только один вид служения, — тот, который мы иллюстрировали образом города-крепости. В моем представлении она так последовательно настаивала на отделении от мира — вплоть до соблюдения особого стиля в одежде и т.п. — что, прочитав следующий отрывок, я был просто шокирован:
Поступая в колледжи нашей страны, наши молодые люди могли бы чувствовать себя в полной безопасности, если бы переживали обращение каждый день… Должны ли христиане, открыто исповедующие свои убеждения, избегать общения с необращенными, всячески уклоняясь от каких-либо встреч с ними? Нет, им надо оставаться с ними, оставаться в миру, а не вне его, однако не разделять их образа жизни, не находиться под их влиянием и не принимать с готовностью их обычаи и привычки. С ними надо общаться, для того чтобы привлечь других ко Христу
(«Избранные вести», кн. 3, с. 231).
Мне кажется, все это похоже на описание служения в секулярном мире. Ко времени написания этих строк (1891г.) уже существовало несколько адвентистских колледжей, однако в данном случае Елена Уайт говорит не о них. Речь идет о светских учебных заведениях, и, переходя на современный язык, все сказанное можно было бы изложить примерно так:
«Поступая в светские колледжи нашей страны, наши молодые люди могли бы чувствовать себя в полной безопасности, если бы…» Четыре года спустя она повторила этот призыв:
Тех, кто наделен Духом Божьим, у кого истина укоренена в самом их существе, надо вдохновлять на поступление в колледжи, где бы они жили по истине, как это делали Даниил и Павел
(там же, с. 233).
Теперь, наверное, вы можете понять, с каким радостным удивлением я воспринял эти слова. Среди адвентистской молодежи есть те, кого надо вдохновлять на поступление в светские учебные заведения. Развивая эту мысль, Елена Уайт продолжает:
Тем, кто утвердился и укоренился в истине, надо на правах студентов поступать в эти учебные заведения. Не отступая от животворных начал истины и соблюдая субботу, они, сея семена этой истины в умах и сердцах, получат возможность работать для Учителя. Под